Анна Данилова - Саван для блудниц Страница 52

Даже разговоры о Соляных или Белотеловой не отравили эту долгую прогулку. Они удивительным образом понимали друг друга, и Юлю не покидало ощущение, что она хорошо знает этого человека, что он всегда был рядом с ней, и дыхание его сливалось с ее дыханием, но только она раньше не замечала этого…

– Я думаю, что Соляных связывало с Ларисой общее дело, крупный бизнес или наркотики, потому что сама видишь, какие здесь деньги… Когда его схватили за одно место в Москве, он позвонил ей и попросил прикрыть его, а она быстренько все продала и дала деру.

– Ты хочешь сказать, что у нее была СВОЯ ДОЛЯ в их общем деле?

– А почему бы и нет? Другой вопрос, откуда она взяла деньги, чтобы вложить в его дело? Думаю, они достались ей по наследству от прежнего любовника, того самого, которого посадили. Сегодня же вечером я это выясню, а ночью вылетим домой. Ты не против?

Он так хорошо произнес это «домой», как если бы у них и на самом деле был свой дом, общий дом, который ждал их.

– А как тебе вообще Соляных? Ты не заметила в нем ничего особенного?

– Заметила.

– Вот и умница. Они… всегда маскируются под нормальных мужчин, но на самом деле презирают женщин, и даже больше – испытывают к ним отвращение или страх… Да-да, не удивляйся. Они помогают друг другу, у них свои семьи, кланы, они для себе подобных сделают все. И особенно много их среди артистов балета, музыкантов, театралов…

– Ты осуждаешь их за то, что они такие?

– Нет, я не могу их осуждать, потому что не имею представления, что ими движет. Но уверен, что это какой-то сдвиг в природе, что однополая любовь – извращение, болезнь. А еще мне думается, что источник этих отношений следует искать в детстве… Чаще всего такими становятся мальчики, которых изнасиловали в раннем возрасте. Это сейчас ИМ раздолье, а в прежние времена, я знаю, многие страдали из-за невозможности найти себе пару. Некоторые из них кончали с собой или сходили с ума. Тебе не холодно?

– Да нет, у Соболева отличный теплый плащ. Не знаю даже, как отблагодарить его за все, что он сделал для меня.

– Я его уже отблагодарил.

– Как?

– Позвонил его начальнику и сказал пару веских слов.

– Когда ты успел?

– Пока вы беседовали с господином Соляных… Ну что, – Дмитрий посмотрел на часы, – кажется, нас уже ждут к обеду.

Они вернулись в гостиницу, где их встретил хозяин. На нем уже не было той странной одежды, которой он пытался шокировать гостей. Джинсы, свитер и сигарета в зубах – теперь он старался быть похожим на ничем не примечательного мужчину, не отягощенного раздвоением личности.

– Николай, вы так резко изменили свой внешний облик, что нам, очевидно, следует ожидать примерно таких же изменений и во всем остальном, – предположила Юля.

– В смысле? – настороженно спросил Соляных.

– Юля хочет сказать, – ответил за нее Харыбин, – что теперь, вместо ожидаемых ею куропаток, форели и трюфелей, вы предложите нам на обед варенные вкрутую яйца и, в лучшем случае, редиску.

– А вы шутники, господа сыщики-фээсбэшники. – Соляных решил напоследок продемонстрировать свою осведомленность. – Прошу к столу.

За обедом Юля еще несколько раз упомянула фамилию Белотеловой, в первый раз спросив, как бы между прочим, какой размер одежды она носила, живя в Петрозаводске, и было ли у нее зеленое итальянское платье (на что Соляных ответил довольно четко: сорок шестой, а что касается платьев, то их было столько, что не запомнил бы ни один компьютер), а в другой – не была ли Лариса беременна.

– Беременна? Нет, она не способна на подобный подвиг, скорее она сделает беременным мужчину и вынудит его родить, чем согласится сама стать матерью. Кроме того, я просто уверен, что она бесплодна, потому что не раз слышал, как Лариса в подробностях рассказывала о радикальных способах предохранения… Думаю, что себе она сделала одну из этих операций… Но почему вы меня об этом спрашиваете? И вообще, скажите честно, она не мертва? Мне это пришло в голову буквально час тому назад, и я теперь себе места не нахожу.

– Нет, она жива и здорова, хотя на нее было совершено покушение. Понимаете, Николай, после всего, что вы мне рассказали о ваших отношениях с Ларисой, вы – единственный подозреваемый…

– Я? Но почему?

– Да потому что у вас была причина отомстить Ларисе за ее предательство, и это после того, как вы столько сделали для нее… – Юля старательно расправлялась с огромным куском запеченной бараньей ноги и старалась не смотреть в глаза сидящему напротив нее Соляных. – У вас, Коля, есть еще примерно полчаса, чтобы рассказать нам с Дмитрием, который занимается уже официальным расследованием этого дела, откуда Лариса взяла деньги…

– Какие деньги? – жестко спросил Николай. – О каких деньгах идет речь?

– О тех, которые она отдала вам, чтобы войти в долю! – ответил за Юлю Харыбин.

– А это вы у нее спросите… Я не просил Ларису отдавать мне деньги, более того, я понимал, чем все это может кончиться… Когда у мужчины и женщины, живущих в страсти, возникает денежная проблема, причем не важно, от отсутствия ли денег или от их большого количества, отношения, как правило, ухудшаются и в конечном счете сводятся на нет.

– Бросьте, Соляных, Белотелова никогда не интересовала вас как женщина. У нее были другие мужчины, но деньги свои, причем немалые, она отдала почему-то именно вам, – невозмутимо продолжил Дмитрий.

– Должно быть, она доверяла вам, – добавила Юля. – И вы довольно долгое время не подводили ее, наращивая капитал и расширяя свой бизнес, пока не случилось то, что случилось… Вы отправились в Москву, чтобы уладить свои дела и отношения с вышестоящей организацией, скажем так… И когда вы оказались на грани возможного банкротства, вы в первую очередь позвонили Ларисе и попросили ее продать свои акции и недвижимость, чтобы спасти вас, ведь так? Но она, почувствовав всю опасность своего щекотливого положения в качестве вашего делового партнера, продала все и уехала, попросту говоря, «кинула» вас… Вы сами выкрутились, каким-то образом уладили свои дела в столице и вернулись домой. Представляю, какой шок вы испытали, когда поняли, что она предала вас. Вот и скажите нам, пожалуйста, это ли не повод для того, чтобы отомстить Белотеловой?

– У вас нет никаких доказательств, это во-первых. А во-вторых, если она и вкладывала какие-то деньги в мое дело, то ее доля в нем настолько ничтожна, что об этом даже не стоит и говорить. И уж тем более, какой мне смысл теперь убивать ее, когда у меня появилась возможность пожить спокойной жизнью БЕЗ НЕЕ… Вы ничего не знаете об этой женщине. Она не такая простая и безобидная, какой старается казаться.

– Кто был ее настоящим любовником?

– Да у нее их было более чем достаточно… Но называть их фамилии я не собираюсь. Мне это ни к чему. Могу лишь сказать, что все эти мужчины были нищими и жили за ее счет, а если уж говорить точнее, то ЗА МОЙ СЧЕТ, ведь это я работал и отдавал ей причитающиеся проценты.

– Я понимаю, – сказала Юля, – что вас с Белотеловой связывало нечто большее, чем общее дело, и отношения между таким человеком, как вы, и такой женщиной, как она, – существами полярными и не имеющими ничего общего в области секса, уж будем до конца откровенными, – могли основываться еще и на страхе… Но шантаж – дело интимное, а потому не буду вас больше пытать. Спасибо за гостеприимство, у вас действительно замечательная гостиница, обслуживание, и, конечно, вам повезло с поваром… А нам пора.

– Я распоряжусь насчет машины, – глухо произнес Соляных, даже не делая попытки задержать дорогих гостей. – Надеюсь, что вам у меня понравилось…

Он тоже старался на смотреть им в глаза. Быть может, поэтому так поспешно поднялся из-за стола и почти выбежал из столовой…

– По-моему, мы его сильно припугнули, – сказал Харыбин уже в городской гостинице, поздно вечером, куда они приехали уставшие, хотя и вполне довольные поездкой. Весь путь в машине с водителем Соляных они не могли проронить ни слова – поэтому все мысли, впечатления и предположения копили до возвращения в номер. – Ты, Юлечка, так и быть, полезай в ванну первая, а я позвоню насчет предыдущего любовника Белотеловой. Уверен, что мне помогут. Когда ты вернешься сюда, чистенькая и разомлевшая от горячей воды, тебя уже будет ждать куча новостей и небольшой ужин. Ты как, согласна?

Лежа в ванне, Юля прождала Харыбина почти сорок минут, уверенная в том, что этот мужчина-зверь своего не упустит и непременно воспользуется ее доступностью в заполненной паром уютной ванной, но просчиталась. Закутанная в большое гостиничное махровое полотенце, она вышла из ванной и, осмотрев все вокруг, поняла, что она в номере одна. Возле окна на ковре стояла корзина с розами, а на журнальном столике лежала записка, на которой крупным размашистым почерком было выведено:

«Юлечка, ешь торт, он в холодильнике, и жди меня в 22.00 – мы вылетаем домой в 23.00. Твой Харыбин».