Нина Васина - Ангел Кумус Страница 52

Еще четыре секунды – добежать до дверей кафе. Она заводила мотор машины, не отводя взгляда от дверей и удивляясь, что никто не выбегает. Она не знала, что мужчины в это время ползут по полу, медленно и влажно, как слизняки, и теряют с каждым ее шагом последнее дыхание. Что их увезут через час на «труповозке» в морг райцентра, где уже будет лежать подстреленный на берегу утопившийся подросток.

Она привезла мешочек женщине, рассказала про особенности поиска и назвала цену, спокойно выдержав удивленно взлетевшие выщипанные брови и округлившийся яркий рот.

– То есть, того, что ты нашла – мало? – женщина смотрит на Еву, как на редкое насекомое.

Ева не понимает. Она предупреждала о наценках в случае участия в деле полиции? Женщина, не отводя от ее лица глаз, кивает: предупреждала.

– Если у ваших родных были при себе деньги, то в случае участия в деле полиции, все, что находят на трупах, становится вещественными доказательствами и не подлежит изъятию до завершения дела. Что я такого должна была найти? – Ева перестает сдерживаться и повышает голос.

– Просто я подумала, – мямлит озадаченно женщина, – ладно, не стоит обсуждать, ведь это могло унести водой, да? Я заплачу, сколько скажешь, – хозяйка «урусуйки» любовно обхватила пальцами и прижала к себе мокрый кожаный мешочек. Подумала и злобно прищурила глаза, заявляя: – Пусть полежат, а я к вечеру туда приеду и еще посмотрю, хочу их или нет! Им без этого не вздохнуть не выдохнуть, чертовы манекены! – Из открытого мешочка она достает камушки и раскладывает сушиться на стекле журнального столика.

Потом из диванной подушки достала деньги, пересчитала их, плюнув на пальцы, как перед тушением сигарет, и поинтересовалась, почему это Ева такая бледная?

Засовывая деньги в сумочку и пошатываясь, Ева вышла во двор. Ранние трудоголики уже спешили к своим автомобилям. В голубятне мальчик открыл дверцу и гонял голубей, свистя и размахивая футболкой. Ева закрыла глаза, ей показалось, что она знает этот двор, как родной, что все это уже было – и мальчик, и голуби, и эта чужая машина у подъезда, и на заднем сидении – женский пиджак, а из под него – ремни как от кобуры, что если она сейчас же не уйдет, немедленно! – то увидит что-то ей совсем не полагающееся.

Она присоединила придатчик к сотовому, позвонила на домашний телефон и выслушала записи на автоответчике. У одной хозяйки потерялись королевский пудель и такса. Пожилая женщина интересовалась, не согласится ли Ева искать ее пропавшего без вести на войне сына, за это она готова отдать свою квартиру и дачу. Молодая женщина предложила немедленно найти мужа по указанному ею же адресу – номер в гостинице – и «отстрелить ему яйца, а его девке отрезать уши». Луиза звонила дважды и просила приехать. Это хорошо, это значит, что великий художник пришел в себя. У известного банкира из бассейна в загородном доме пропал крокодил. Подросток ушел из дома после скандала, обчистив папин сейф. У восьмидесятилетней старушки улетел говорящий попугай.

Попугай откликается на имя Акакий Клистирыч фон Шмотка.

Ева перемотала запись на магнитофоне, еще раз внимательно прослушала имя попугая и в первый раз подумала, правильно ли выбрала себе способ зарабатывать деньги?

В машине, задумавшись и выбирая между потенциальным кастратом и Акакием Клистирычем фон Шмоткой, Ева вдруг вздрогнула, словно ей в лицо плеснули холодной озерной водой. Она развернулась на светофоре, и плохо понимая, зачем это делает, и даже не надеясь на удачу, поехала за город к Истре.

Солнце палило вовсю, а мужичок в шапке-ушанке дремал у камышей с удочкой в руках. Ева прошлась по берегу, разворошила ногой траву там, где полицейский вывалил содержимое карманов утонувшего подростка. Ничего. Она подошла к мужичку, присела на камень и поинтересовалась клевом. Подумала, подумала, и ничего не говоря, выпотрошила на траву грязную матерчатую сумку, лежащую у камня. Разгребла клубочки веревок, спичечные коробки с гремящими внутри крючками, поплавки, завязанную в прозрачный пакет пачку «Примы», огрызок карандаша, стеклянную банку с червями, несколько крупных гаек. Выбрала большой полосатый поплавок, перочинный нож и пластмассовую длиннокрылую бабочку, серо-зеленым цветом больше похожую на привидение моли. Эти предметы она запомнила одним взглядом, их полицейский выгреб из кармана утонувшего подростка. Она показала поплавок, нож и бабочку мужичку. Тот вздохнул и почесал где-то под ушанкой, чудом не свалившейся с одного уха.

– Ну, не мое, – согласился он минуты через три чесания и вздохов. – Так валялось же на траве! Милицанеры ушли, утопший убежал, а это осталось валяться.

– Зеркало! – Ева встала и протянула руку.

– Ну вот, сразу – зеркало, – бурчал мужичок, копаясь внутри куртки, – ты глядела в него, в это зеркало? А я глянул. Козел! О, как есть козел! Пе-е-егий, – ласково пропел он, любуясь собой в закрытый ладонью кружок. – Для смеху мужикам хотел показать. Да я понимаю, это фокус такой, я ж понимаю, а все одно смешно. У моего соседа есть ручка. Пишет даже, а внутри, если ее встряхнуть, дама одна оголяется. В смысле женщина. А тут – и так смотрел, и этак – козел. А ты посмотри, чего у тебя будет? – он прошлепал высокими сапогами по воде, подходя. В протянутой руке зеркало ловило собой небо, вырезая кусочек.

– Нет, – сказала Ева, отворачиваясь и закрывая своей рукой голубой кружок на коричневой ладони. – Не сейчас.

– Да я что, я – ничего. Интересно просто.

Она запрятала зеркало в небольшой карман в футляре для телефона на поясе. Стало намного легче. Позвонила матери пропавшего на войне солдата, дала номера телефонов сталкеров по Чечне. Назвала их расценки и условия. Да, они берутся за поиск даже после трех лет. Да, они ищут останки погибших и в радиоактивной зоне. Да, они сами привозят это в Москву.

После этого звонить не хотелось никому.

В архиве Главного Управления внутренних дел Ева на пропускнике звонила по местному телефону, набирая непривычный четырехзначный номер, а пробегавший мимо офицер в форме старшего лейтенанта подмигнул ей и пожелал, как хорошей знакомой, удачной охоты.

Информатор вышел к ней через семь минут. За эти семь минут Ева сдала оружие, пробила пропуск и сделала две затяжки длинной ментоловой сигареты, отслеживая превращение спрессованных листьев табака в странной архитектуры башню из пепла. Башня, сорвавшись с основания, плавно рассыпалась по пути вниз, ее невесомые остатки взметнулись у узконосых – на шпильке – туфель майора архивного ведомства номер пять, Ева встала, и светловолосая женщина кивнула, приглашая идти за нею.

– Если бытовые и пропавшие без вести, садись сама за компьютер. Если не хочешь, я позову дежурную, но это еще полсотни сверху.

– Секты, – сказала Ева, устраиваясь.

– Код двести сорок три. Звать девушку?

– По сектам есть секретные файлы?

– По всем отделам есть папки с секретными файлами.

– Зови.

Через сорок две минуты Ева узнала, что за последние два года число массовых самосожжений в разных сектах мира возросло в пять раз по сравнению с предыдущими десятью годами. Клуб «О.Б.» оказался официально зарегистрированной организацией под крылом общества «Слуги Вечности». На всякий случай это общество внесли и в список религиозных сект Москвы под номером восемьдесят шесть, и в перечень организаций, условно определенных как «Сатанисты». «О.Б.» означало Основы Бессмертия, а клуб ежемесячно принимал в гости многочисленных сторонников Слуг Вечности из всех стран мира, которые читали лекции, проводили фестивали и даже послали запрос в Комитет образования с просьбой ввести в школьный курс «Основы познания Вселенной, Мироздания и Личности в совокупности, как закрытой системы.» Ева удивилась, когда на экране появилось изображение Рублевской Троицы, но оказалось, что эта икона для Слуг Вечности как раз и символизирует собой союз Вселенной, Мироздания и Личности. В совокупности.

Адвокат Дэвид Капа занимал в клубе почетное место Главного Учителя и Созерцателя. Наставницы, преподающие основы бессмертия, делились на учениц Отпевальщицы – их было десять, и на учениц Созерцателя – две. Ученицы Отпевальщиц имели в разных концах Москвы десять помещений «для чтения лекций и проведения практических занятий по основам бессмертия». Самое интересное, что в некоторых из этих помещений располагались научно-технические компьютерный центры, это выяснилось случайно, когда Ева захотела узнать, кто давал разрешение на найм служебных помещений – муниципалитет, или церковь.

Случаи смертей от укуса ядовитых насекомых или змей в Москве (шестьдесят два за последние десять месяцев) расследовал отдел Службы безопасности, поскольку основой расследования являлось определение путей контрабандного ввоза в страну этих самых насекомых и змей. В других городах этим занималась Комиссия по экологии, от этой информации Ева впала в состояние легкого транса. Комиссия по экологии и отдел номер триста два СБ иногда обменивались информацией, которая анализировалась в третьем ведомстве – Аналитическом центре отдела аномальных явлений, где результаты анализов и оседали в архивах, никогда не доходя ни до отдела триста два, ни до Комиссии по экологии.