Эйлет Уолдман - Смерть берет тайм-аут Страница 53

— Кто? Кто ваш свидетель?

Я пожала плечами.

Свет в его глазах померк.

— Нет… нет. Они никогда не стали бы разговаривать с вами.

Готова поспорить на все свои деньги, что «они» в данном случае — это Беверли и Рэймонд. Кроме того, в его голосе не было уверенности, что «они» станут молчать.

— Кто прибежал туда первым? — спросила я. — Рэймонд с Беверли или вы?

— Послушайте! — закричал он. — Я не знаю, что эти сукины дети вам рассказали, но я вбежал в комнату последним! Там находились Лили и Беверли с Рэймондом, — неожиданно он крутанулся на каблуках и рявкнул Канопусу. — Выгони их отсюда! Сейчас же!

Канопус отошел от двери и открыл ее:

— Прошу вас.

Его лицо ничего не выражало, будто ярость Полариса — обыденное явление.

Мы с Элом переглянулись. Эл слегка пожал плечами, я кивнула. Мы оба понимали, что Поларис не собирается с нами больше разговаривать. Кое-что нам удалось выяснить, но оставалось то, что от нас продолжали скрывать. Мы вышли в открытую дверь, следом — Канопус.

— Позвольте проводить вас до машины, — вежливо произнес он.

Никто из нас не проронил ни слова, пока мы шли.

— Значит, вам известно, что Беверли и Рэймонд Грин были в Сан-Мигеле, — проговорил он.

— Вы знали? — спросила я.

— Конечно.

Правильно. Он был в доме, когда была убита Труди-Энн.

— Вы знаете, кто убил Труди-Энн, Преподобный Канопус? — спросил Эл.

— Лили Грин убила свою мать, — на губах его играла еле заметная улыбка.

— Вы в это не верите, — заявила я.

— Я в это верил много лет.

— Но сейчас не верите.

Он пожал плечами:

— Знаете, что я сделал бы, если бы представлял интересы Юпитера Джонса?

— Что?

— Я бы поинтересовался, сколько денег Поларис Джонс тратил на свою жену.

Я обратила внимание, что он не употребил уважительное обращение. Неожиданно Поларис перестал быть Высокопреподобным.

— Что вы хотите сказать?

— Я бы выяснил, сколько он давал ей денег. И задался бы вопросом, почему сумма в последние месяцы перед ее смертью сильно превышала то, что она получала раньше. Что она для этого сделала?

— Что она сделала? — мне не нравилась эта игра в кошки-мышки, но выбора не было.

— Возможно, не сделала, а знала то, что заставило мужа пойти на такие меры.

Я не люблю ходить вокруг да около.

— Поларис Джонс убил Труди-Энн? И Хло?

Канопус опять пожал плечами, вместо того, чтобы ответить.

— А знаете, что еще я сделал бы?

— Что?

— Меня бы заинтересовала поддержка, которую оказывает Поларису известный политик. Как вы думаете, почему Беверли Грин всегда так восхваляла ЦКЕ?

— Почему?

Он опять пожал плечами.

— Почему вы мне об этом рассказываете? — полюбопытствовала я.

— Красивое место, не правда ли? — он посмотрел на здание, на зеленые газоны.

— Да.

— Подходящее для активной и серьезной религиозной деятельности.

Я не ответила.

— Которая существует отдельно от лидера, вы не находите?

— Может быть.

— Авраам так и не достиг Земли Обетованной с Детьми Израилевыми, — произнес Канопус, глядя поверх моей головы на небо. — Нужны были новые духовные лидеры, чтобы повести людей домой.

— Правильно, — сказала я. — Например, Бригам Янг.

— Точно. Видимо, в каждой религии наступает момент, когда лидер должен смениться. Поларис Джонс — пророк. Но он также и мужчина. Сложный мужчина со сложным прошлым. Наступило время, когда ЦКЕ должна выйти на новый уровень.

— С руководителем в вашем лице, — сказал Эл.

— Возможно, — улыбнулся он. — Или наши космологические лидеры назначат кого-то еще, и возникнет другой пророк. Кто знает?

Я подняла брови:

— Действительно, кто?

Канопус пожал руки мне и Элу. Пожатие было сильным и уверенным.

— Удачи в расследовании, — сказал он и пошел назад через автостоянку.

Эл кивнул в сторону Преподобного:

— Если найдем доказательства шантажа, мы выиграли.

Если Канопус говорил правду, и Поларис действительно платил за молчание жены, и если мы сможем это доказать, Вассерман получит необходимые доказательства для продления следствия и более пристального внимания к мужу Хло.

Я кивнула:

— Хло дала деньги матери на галерею. Она также спонсировала женский фонд. Помнишь, я нашла эту информацию в Интернете?

Эл достал ключи от машины из кармана своей красной ветровки.

— Черт, — ругнулся он.

— Что?

— Я хотел сегодня закончить другую работу. Ты можешь выяснить вопрос с деньгами без меня?

— Конечно, — я посмотрела на часы и вздохнула. — Пора забирать детей. Как только я доберусь до дома, позвоню в офис Вассермана. Узнаю, может, поступали какие-нибудь запросы в банк, которые никто не отследил. И позвоню матери Хло.

Эл выразительно взглянул на меня.

— Детей из школы, — сказал он, садясь в машину.

Глава 33

Из машины я позвонила Питеру и все ему рассказала.

— Вот это да! Хороший день, — сказал он.

— Без шуток. Слушай, ты можешь забрать детей из школы вместо меня?

— Вообще-то я уже собирался уходить на встречу.

— Какую?

— Ну… Историческая конференция.

— С кем?

— Ну… С Салли.

— С Джефом Салливаном? — Это был автор сценариев, и он обладал огромным влиянием на моего мужа. — Историческая конференция, ха-ха. Так теперь называется посиделка с пивом и сосисками?

— Нет. Он сказал, что у него есть прекрасная идея для сценария, который мы можем вместе написать.

Я уже была готова сказать мужу все, что думаю о его друзьях-алкоголиках и их прекрасных идеях, когда запищал сигнал второго звонка.

— Подожди немного, — я переключилась на другую линию.

— Джулиет?

Звонила Лили. Она так рыдала, что я почти ничего не понимала.

— Лили! Лили! Потише. Я тебя не понимаю. Что случилось?

На мгновение в трубке воцарилась тишина, потом заговорил другой голос:

— Миссис Эпплбаум? Это Рошель, помощник Лили. Вы можете приехать прямо сейчас? Случилось ужасное.

— Что? Что случилось?

— Кто-то убил мистера Грина.

— Что? Рэймонда? Рэймонд мертв?

— Пожалуйста, приезжайте, миссис Эпплбаум. Как можно быстрее.

— Я приеду через двадцать минут.

Я переключилась снова на мужа и сообщила, что его вечерние планы срываются.

Я мчалась так быстро, как могла, отчаянно выкручивая руль, если кто-то впереди тормозил мое продвижение. Одной рукой набрала номер Эла и прокляла сотовую связь, не соединявшую с ним, хотя он находится в двух милях от меня.

Ворота дома Лили были приоткрыты, и я проехала внутрь. Перед домом стояли три полицейских машины. Я остановилась за ними, захлопнула дверь и бросилась вверх по ступенькам крыльца.

— Дедушка умер, — произнес тоненький голосок, как раз когда я входила в дверь. Я повернулась и увидела две ступни, высовывающиеся из-под крыльца. Я спустилась. Эмбер и Джейд сидели в тени под крыльцом. Они что-то жевали, и мне понадобилось время, чтобы сообразить, что во рту каждого из близнецов были волосы друг дружки.

— Привет, Эмбер. Привет, Джейд, — сказала я.

— Привет, — ответили они в унисон.

— Вам дома страшно, да?

Они кивнули.

— И грустно, я думаю.

— Да, — сказала кто-то из них.

— Может, вы пойдете покатаетесь на велосипедах или скутерах? Это поможет вам успокоиться.

— Нет, — опять произнесли они вместе.

— Может, вы придумаете, чем заняться, чтобы отвлечься? И это поможет вам не бояться?

— Мороженое? — спросила одна из них.

— Великолепно, вылезайте.

Они опять покачали головами.

— Прямо здесь?

— Да.

— Хорошо. Я сейчас пошлю кого-нибудь из нянь за мороженым, хорошо?

— Хорошо.

Я выпрямилась — мне стало тяжело так наклоняться — и вошла в дом. Все собрались в большой гостиной. Сначала я увидела горничных в униформе, стоявших небольшой кучкой. Некоторые девушки плакали. Я подошла и потянула за рукав Патрика, молодого человека, который тогда присматривал за детьми на пляже.

— Привет, — сказала я. — Слушай, Эмбер и Джейд прячутся под крыльцом. Я сказала им, что ты принесешь мороженого.

Патрик непонимающе смотрел на меня.

— Я думаю, их сейчас не надо оставлять одних, — продолжила я. — И они хотят мороженого.

— Да, конечно. Простите, — казалось, он мгновенно пришел в себя.

Он отправился на кухню.

— Может, кто-то из вас побудет с ними до прихода Патрика?

Одна из горничных быстро вышла из дома. Я повернулась к остальным в тот момент, когда один из полицейских как раз подошел, чтобы поздороваться со мной.

— Кто вы? — строго спросил он.

— Я подруга Лили, — ответила я. — Она мне звонила.

Я посмотрела через его плечо и впервые увидела Лили. Она скорчилась на скамейке у камина, опустив лицо на руки. Рядом стояли двое полицейских. Двое других, в штатском, но с безошибочно определяемым официальным видом детективов, тоже находились поблизости. Один опустился на колено, положив на другое блокнот, и что-то записывал. Другой, негр средних лет с такой толстой шеей, что даже расстегнутый воротник рубашки, касалось, туго ее облегал, сидел на краю кожаного стула рядом с камином. В одном ухе у него покачивался золотой крест. Он наклонился и что-то тихо говорил.