Чингиз Абдуллаев - Фактор страха Страница 54

Он собрал всю серию ЖЗЛ. Но не все, собранные им книги, были любимыми. Он терпеть не мог современные детективы. Криминальные романы с тупоголовыми героями, бесконечными убийствами, потоками крови, нецензурной бранью и откровенно натуралистическими постельными сценами, столь популярные во всем мире. Но он отдавал должное Жоржу Сименону и Рексу Стауту, Агате Кристи и Уилки Коллинзу, Эдгару По и Артуру Конан Дойлу, Юлиану Семенову и братьям Вайнерам.

Отдельно стояла русская классика. Толстой, Достоевский, Гоголь, Чехов. Последнего Дронго боготворил, считая величайшим мастером слова. Булгаков соседствовал с Платоновым, Эренбургом, Зощенко. Дальше шли Бунин, Горький, Ильф и Петров.

К литературным критикам Дронго относился скептически. Их оценка творчества того или иного писателя или поэта никак не влияла на Дронго. Он высоко ценил прозу Валентина Распутина и Юрия Бондарева, преклонялся перед Шолоховым, вопреки появившимся в прессе статьям некоторых критиков, никогда не считал его плагиатором. А вот модных постмодернистов не признавал, их произведения казались ему скучными и неинтересными. Он не любил Солженицына, не понимал Маяковского, с удовольствием читал «шестидесятников» – Вознесенского, Евтушенко, Окуджаву.

Четыре полки занимала поэзия. Дронго, владевший пятью языками, мог по достоинству оценить и Байрона, и Физули, и Франсиско Кеведо. Но предпочтение отдавал Пушкину, Лермонтову, Тютчеву, Пастернаку, Ахматовой, Цветаевой, Блоку, Есенину, Мандельштаму. Из восточных поэтов – Низами, Насими, Физули, Хафизу, Хайяму. Роберт Бернс был на английском и русском.

Дальше шли полки с его современниками: Габриэль Гарсиа Маркес и целая плеяда его латиноамериканских друзей – Борхес, Карпентьер, Отеро Сильва, Кортасар, Фуэнтос, Амаду. Современный автор изумительных философских детективов Умберто Эко.

Библиотека была огромной. В отдельном шкафу хранились книги Сартра, Камю, Монтеня, Кафки, Томаса Манна и Генриха Манна, Сэлинджера. Если он погибнет, его книги, его верные друзья, останутся одни. Попадут в чужие руки. И Дронго с болью окинул их взглядом, словно заранее прося прощения за невольное предательство.

Сегодня решающий день, возможно, последний в его жизни. Он старался об этом не думать. Вдруг зазвонил телефон. Кто бы это мог быть? Сейчас половина десятого. Все друзья и знакомые знают, что в это время он еще спит. Дронго подошел к телефону, включил автоответчик.

– Это я, – услышал он голос Джил. – Я из Бостона. – Она говорила по-английски. – Надеюсь, не разбудила. Не знаю, сколько у вас сейчас времени, но ты, кажется, поздно ложишься.

– Джил, – он схватил трубку. – Почему ты в Бостоне. Что случилось?

– Здравствуй, – засмеялась она, – ничего не случилось. Все в порядке. Я приехала сюда на несколько дней вместе с группой студентов, которые прилетели в Гарвард на научную конференцию.

– Как хорошо, что ты позвонила, – сказал Дронго. Хотел добавить, что очень скучает, но раздумал. Ему вообще чужда была сентиментальность, он считал, что мужчине она не к лицу.

– Мне так тебя не хватает, – проговорила она, – все время мечтаю о встрече. Почему ты никогда не звонишь?

Он не сказал, что ему стоит больших трудов не звонить. Дронго не мог избавиться от мысли, что они принадлежат к разным мирам, что им не суждено быть вместе и что когда-нибудь она его забудет.

– Сам не знаю, – ответил он, – наверно, боюсь быть назойливым.

– Но ты ни разу не звонил, – рассмеялась она. Джил не умела на него обижаться. Но сегодня у нее в голосе появились какие-то новые нотки.

– У тебя все в порядке? – спросил Дронго.

– Наоборот, – снова засмеялась Джил, – все не в порядке.

Что-то не так. Она слишком веселая. Или это ему показалось? Она действительно забыла, сколько времени сейчас в Москве, или сделала вид, что забыла? Что с ней случилось?

– Джил, когда мы можем увидеться?

– Я завтра возвращаюсь в Лондон. Когда ты сможешь туда прилететь?

– Завтра. Вернее, послезавтра. Шестнадцатого мая, – пообещал он.

– Правда, прилетишь? – спросила она.

– Разве я тебя когда-нибудь обманывал?

– Нет, – счастливо засмеялась Джил, – никогда. – И, помолчав, сказала: – Знаешь, я не хотела тебе говорить по телефону. Но лучше сказать прямо сейчас. Все равно не смогу вытерпеть и через час опять позвоню.

– Что случилось? – У него сильнее забилось сердце. Неужели она полюбила кого-то? Впрочем, этого следовало ожидать. Наивно было рассчитывать на постоянство их отношений.

– Я хотела тебе сказать... – она запнулась.

Он почувствовал, как задергалась щека, так обычно бывало в моменты сильных волнений.

– Я была у врача, – продолжала Джил.

Он нахмурился. Неужели заболела? В ее возрасте? Чем она могла заболеть? Почему же она тянет, не говорит?

– Ты меня слышишь? – спросила она.

– Конечно, слышу. Что случилось? Зачем ты ходила к врачу?

– У меня будет ребенок. – Дронго почувствовал, как уплывает из-под ног пол, и схватился за стену.

– Что ты сказала? – прошептал он.

– У нас будет сын! Врач сказал, что я в полном порядке.

– Сын, – словно эхо повторил он. Странные существа мужчины. Такая новость их и радует, и пугает, как нечто из ряда вон выходящее. Его бросило в жар.

– Сын, – это слово его заворожило, – как ты узнала? – Он задал идиотский вопрос, который наверняка задал бы любой мужчина на его месте.

– Как узнала? – засмеялась она. – Говорю тебе: была у врача. Знаешь, я решила его оставить. И обо всем рассказать отцу.

– Сын, – не переставал повторять Дронго и вдруг закричал: – Я обязательно приеду! Слышишь?

– Конечно, слышу, – голос ее дрогнул от слез, – я буду тебя ждать.

– А тебе можно лететь самолетом?

– Можно, конечно, можно. Я знала, что ты обрадуешься. Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, – ошеломленный, произнес Дронго.

Положив трубку, он опустился в кресло и еще несколько минут просидел, словно постепенно осознавая это событие. Почему он сказал, что прилетит шестнадцатого? Ведь можно это сделать сегодня. Он поднялся с кресла и тут вспомнил, что сегодня это исключено. Что сегодня в два часа он должен пойти к Георгию. И если ошибся в своих расчетах, никогда больше не вернется домой. Одному Богу известно, как не хотелось ему идти в это проклятое казино.

Снова зазвонил телефон. Была половина десятого. Он машинально снял трубку.

– Доброе утро, – сказал Романенко, – извините, что беспокою так рано. Вы не передумали?

Одна секунда, вторая, третья...

– Нет, – выдавил Дронго, – не передумал.

– Тогда наш эксперт сейчас выезжает, – сообщил Романенко, – в десять часов будет у вас. До свидания.

Дронго положил трубку и закрыл глаза.

«Джил, – подумал он про себя, – я обязательно приеду шестнадцатого».

Москва. 14 мая

После ухода эксперта Дронго посмотрел на часы. Была половина двенадцатого. Если все пройдет нормально, через два с половиной часа он должен быть в казино. Дронго позвонил Галкину.

– Алло, кто говорит?

– Ваш друг, – пошутил Дронго.

– Опять вы, не желаю с вами разговаривать. До свидания.

– У меня к вам интересное предложение.

– До свидания, – повторил Галкин, но отключаться не стал.

– Мне нужно поговорить с нашим другом, – сказал Дронго, – найдите его. Это очень важно.

– Я не могу его найти, не знаю номера его телефона, – быстро проговорил Галкин и отключился.

Дронго прошел к своему компьютеру. Он был уверен, что Галкин найдет возможность сообщить Кочиевскому о его звонке. Ждать пришлось минут двадцать. Очевидно, Галкин искал чужой телефон, чтобы гарантировать себя от прослушивания. Наконец появилась запись.

– Надеюсь, ты меня не забыл.

– Стараюсь не забывать, – ответил Дронго, – как себя чувствуешь?

– Тебя волнует мое здоровье?

– Немного волнует. Боюсь, сегодня у тебя ничего не получится.

– О чем ты?

– О ДЕНЬГАХ! – Он набрал это слово большими буквами.

Через секунду-другую появилась запись.

– Не понимаю, о каких деньгах идет речь?

– Ты должен сегодня получить три миллиона, – написал Дронго.

– Молодец, – прочел он, – хорошо работаешь. Но это не мои деньги.

– Поэтому ты хочешь их украсть!

– Ты совсем чокнулся. Я полковник военной разведки, а не вор.

– Поздравляю. А я-то думал, ты убийца и нечистоплотный тип. Оказывается, ты еще не забыл об офицерской чести.

– Что тебе нужно?

– Ничего. Хотел предупредить, что сегодня у тебя ничего не получится.

– Почему именно сегодня?

– ДЕНЬГИ! – снова написал Дронго.

– Иди ты... – Кочиевский отключил связь. Цель достигнута. Он занервничал. Непременно захочет подстраховаться. Это именно то, что нужно.

Дронго пошел одеваться. «Выйдя из дома, размышлял он, надо сразу поехать в казино, чтобы не вызвать подозрений у тех, кто за ним будет следить. А следить за ним обязательно будут. В то же время надо быть осторожным. Кочиевский может прислать своих людей».