Андрей Троицкий - Капкан на честного лоха Страница 55

Услугами охранников пользуется, как правило, только в рабочее время. По городу ездит на «Мерседесе», водитель мастер спорта по дзюдо, вооружен. Три месяца Михаил Адамович назад порвал отношения с двадцатилетней любовницей, потому что та задумала выйти замуж за какого-то очкарика студента. Эта связь с девицей длилась почти полтора года. Финкель мучился, переживал разрыв, даже напился с горя. Но тем все страдания и кончились. А девушка на днях сыграла свадьбу.

Молодость, молодость… Климов вздохнул. Только в двадцать лет можно позволить себе такую роскошь: променять профессионального адвоката, профессионального еврея на слабовидящего студента с дырявыми карманами.

Резюме на последней странице. Слабые стороны натуры Финкеля: жаден, расчетлив, не азартен, трудоголик. Сильные стороны: жаден, расчетлив, не азартен, трудоголик. Что ж, в своих выводах детектив прав: на жадность и расчетливость с какого боку посмотреть. С одной стороны – это дефект натуры, с другой стороны – сильная сторона характера.

Азартные игры презирает, к спиртному равнодушен, хороший семьянин, осторожен, скрытен. Спортивных предпочтений не имеет, но регулярно посещает тренажерный зал, бегает, поднимает штангу, следит за тем, чтобы выглядеть моложе своих сорока девяти лет.

В какую колонку записать эти качества? В дебет или в кредит?

Климов вернулся на первые страницы, стал изучать распорядок рабочего дня Финкеля. Никой системы нет. Каждый отдельный день имеет свое расписание. Но нечто общее все же имеется: трижды в неделю Финкель ведет прием клиентов. С десяти утра до двух часов дня. И еще. Нынешним летом ночует не на даче, а в городе.

Месяц назад жена Финкеля перенесла сердечный приступ. Михаил Адамович, как добродетельный семьянин, проявил трогательную заботу. Нанял опытную сиделку. Кроме того, каждую субботу сам покупает продукты и лекарства в одном и том же супермаркете рядом с домом. Климов прочитал адрес магазина, знакомое место.

Климов передал досье Урманцеву.

– Хочешь начать с этой падлы? – зашелестел страницами Урманцев.

– Не знаю, – пожал плечами Климов. – Собственно, разницы нет. Мне показалось, что Финкель не самая трудная добыча. Хотя, как сказать…

Климов открыл папку с надписью «Ашкенази», по диагонали просмотрел несколько страниц.

Оказывается, в последнее время ветер перемен дул в паруса Тамаза Георгиевича с удвоенной силой. Теперь Ашкенази не бывал в Москве наездами, как прежние времена, он прочно осел в столице. Купил квартиру в районе проспекта Мира, участок в тридцати километрах от столицы на Рижском шоссе. Начал масштабное строительство загородного дома. Судя по чертежам, это будет нечто в своем роде, архитектурный шедевр, дом-музей.

Ашкенази так увлекся этим делом, вжился в роль архитектора и дизайнера, что бывает на своем участке чуть ли не ежедневно, иногда остается ночевать в уже готовом домике для обслуги.

Климов послюнявил пальцы и со злорадством подумал, что строительство закончить не удастся. В связи со смертью непосредственно застройщика.

Эта мысль мгновенно успокоила нервы.

В Тбилиси Тамаз Георгиевич оставил престарелую мать, которой высылает скромное денежное содержание. А также бывшую супругу и трехлетнего ребенка, которым содержания не положено.

На новом месте он довольно быстро завел себе гражданскую жену, русскую, блондинку, рост метр семьдесят восемь, двадцати пяти лет от роду. И проникся к ней настолько глубоким чувством, что всерьез размышляет о законном браке. Климов подумал, что брак расстроится. Причина все та же – скоропостижная трагическая гибель жениха.

На душе стало ещё светлее.

Но дальше пошла сплошная чернуха.

Ашкенази, как и прежде, занимается нефтяным бизнесом, поставил дело на широкую ногу. Отремонтировал офис но, главное, сильно озаботился собственной безопасностью. Его контору охраняют приблизительно пять-шесть человек, нанятые в солидном охранном агентстве. Все охранники имеют опыт боевых действий, в прошлом менты или офицеры специальных подразделений. На дверях дежурят два милиционера. И охрана и менты вооружены пистолетами Макарова.

– Расклад не в мою пользу, – вслух заявил Климов.

Ясно, к Тамазу и близко не подступиться, если весь твой арсенал составляют несчастные пуколки «ТТ» и обрез охотничьего ружья. Впрочем, имей Климов на хоть безоткатное орудие, все рано, с такой защитой Ашкенази может работать и спать спокойно. Что он и делает.

Климов продолжил чтение, надеясь найти какую-то слабину в охране Ашкенази. Но слабины не было в помине. Дача Ашкенази находится за высоким забором, на охраняемой территории, на ночь выпускают пять-шесть натасканных собак, готовых перегрызть глотку любому чужаку.

Квартира также охраняется, когда Ашкенази нет дома, там дежурят два мордоворота. Когда хозяин возвращается, эти люди не уходят, остаются в помещении. Плюс ещё два человека заступают на вахту у лестничной клетки. Один охранник топчется подъезда. Итого, пять вооруженных лбов.

Стекла квартиры пуленепробиваемые. Дверь двойная, из легированной стали. Выдерживает выстрел гранатомета.

– Блин, зачем тратить такие деньги на охрану? – проворчал Климов. – Раньше такого не было. Это настоящая паранойя. Вот что с человеком деньги делают.

Впереди ждал ещё один неприятный сюрприз. Оказывается, Ашкенази ездит на бронированном автомобиле, «БМВ» пятой серии серебристого цвета. Внешне тачка почти ничем не отличается от серийных образцов, разве что чуть сильнее прижата к земле и стекла матово коричневые, будто залитые мазутом. В автомобиле вооруженный водитель. Автомобиль сопровождения чаще всего не задействован. Ашкенази надеется на прочность бронированной тачки.

Получается так, что этот Тамаз полностью недосягаем, рано по нему заказывать панихиду, покупать венки и белые тапочки. Потому что этот человек доживет до глубокой старости. Что же делать? Как расколоть этот орешек по имени Ашкенази? Вариантов нет. Значит, надо сосредоточить внимание на другом объекте.

Климов раскрыл самую тощую папку с надписью «Островский». Если жизнь и быт Финкеля и Ашкенази в последнее время стремительно менялись, то здесь все стояло на прежнем месте. Если не считать того, что Островский, как и Ашкенази, озаботился собственной безопасностью. Он держит вооруженную охрану в офисе. Пользуется «Фордом Эксплорер», обычным джипом, без брони. Но от этого не легче. В поездках по Москве за ним всегда следует машина сопровождения, набитая вооруженными мордоворотами.

Этим летом сын Островского Сергей закончил школу, сбирается поступать в МГИМО. Жена Вероника сосредоточена на домашнем хозяйстве, посещает фитнес-центр и женский клуб «Рукодельница». Информация о постоянной любовнице отсутствует. Если Островский поддерживает любовные связи на стороне, то умело их маскирует. Собственной даче Островский уделяет мало времени, бывает там редко, от случая к случаю. Хобби не имеет, по уши погружен в дела. Выпивает умерено. Спортом, картами, бегами, тотализатором не интересуется. Живет по прежнему адресу.

Климов решил, что займется Островским в последнюю очередь.

– А ведь суббота у нас уже завтра, – сказал он.

– Это ты к чему? – спросил Урманцев.

– К тому, что по субботам в одно и то же время, приблизительно в пять вечера, адвокат Финкель, человек педантичный, делает покупки в универсаме. А затем шагает к жене.

– У тебя появился план? – заинтересовался Урманцев.

– Так. Одна шальная мыслишка. Но если ты выходишь из дела, эту идею можно забыть.

– Я же сказал: надо подумать.

– Господи, сколько можно? – взвился Климов. – Это ведь не шахматная задача. Скажи, сколько ты хочешь за работу. А я отвечу, смогу ли заплатить такие деньги. И все.

– О прикупе я ещё не думал. Это второстепенно. Сейчас я должен уехать.

– Снова? – удивился Климов. – Ты ведь уже ездил в Москву.

– На этот раз я уезжаю в Павловский Посад. Два месяца назад с оказией я передал письмо своей гражданской жене и сыну. Намекнул, что могу вернуться очень скоро. Но ответа не получил. Я приеду обратно вечером или ночью. И тогда скажу тебе свое «да» или «нет».

Урманцев добрался до Павловского Посада, когда летний вечер разрисовал небо розовой закатной краской. Он отпустил такси, не доехав до дома двух кварталов, пешком прошагал по знакомой улице, вдыхая запах сирени. Ткачихи возвращались по домам с вечерней смены, мальчишки катились к речке на своих велосипедах. Урманцев остановился у калитки, покашлял.

С другой стороны забора, перед верандой пятилетний карапуз подбрасывал в воздух надувной красно-белый мяч. Какой-то незнакомый мужчина в шортах и майке, присев на скамейку, строгал ножом дощечку. Урманцев постоял у забора, не решаясь распахнуть калитку.

Мужчина, заметив появление незнакомца, отложил свою работу, подошел к калитке, вопросительно глядя на пришельца.