Георгий Миронов - Игуана Страница 58

Надо сказать, что все, что ранее говорил - Гера, было чистой правдой. У него был заказ, ему гарантировалась сброска взятого и фиксированный гонорар в баксах, ему были обещаны "тачки" для дела и даже приготовлены места для их сокрытия.

В одном он соврал.

Ему никто не обещал, что такая работа будет регулярной. Он сам так логически предположил, что если удалось один раз, почему бы не использовать их компанию, - тут он мысленно усмехнулся несоразмерности столь разных величин, - как организованную, сложившуюся преступную группу.

Ему этого никто, однако ж, не обещал. Просто потому, что с крупными заказами стоимостью более миллиона долларов в системе Игуаны не было принято рисковать. И каждый раз группа, работавшая на острие атаки, изымавшая коллекцию и потому неизбежно (грим, инсценировки, это, конечно же, детский лепет для молодых, придурков-романтиков) засвеченная, какой-нибудь умник наверняка, если менты сядут на след и возьмут по глупости, кого-то, да идентифицирует, - так вот, каждый раз такая группа уничтожалась в течение первых тридцати-сорока минут после забора-коллекции. Но Гера этого не знал.

А потому и не мог сказать об этом своим товарищам.

Так что если он их и обманывал, то самую малость.

В тот вечер ширялись до одурения. После чего разбились на пары и разошлись по разным комнатам. Поскольку эту книгу будут читать разные, в том числе молодые и интеллигентные дамы, я воздержусь от описания происшедшего в большой квартире советника по культуре одного из посольств нашей страны в одной из зарубежных стран.

Утром выглядели помятыми. Есть не хотелось. Пили кофе, курили.

В 7. 30 утра в дверь постучали. Гонец с отвращением глядя, на, помятую физиономию хозяина, передал четыре полных шприца с героином и на словах добавил:

- Обе тачки во дворе, вот ключи. Одна вишневая "Волга" и красный "Жигуль".

- Чего такие заметные?

- А им все равно недолгая жизнь уготована - хохотнул посланник дьявола, и, небрежно скользнув взглядом по бледной роже Геры добавил:

- Жизнь, братан, вообще штука короткая.

- У кого как, - философски возразил Гера.

- Это точно, - согласился посланец.

Каждый при этом думал о своем.

Ширнулись...

После чего сразу впали в кайф, в состояние повышенной любви к окружающей действительности друг к другу, и полной уверенности, что в жизни этой все гармонично и празднично.

- Уже перед самым выходом из дома Владьку пронесло со страшной силой.

Он долго не выходил из; туалета, мучительно краснея там от того, что задерживал акцию.

Гера нервничал, как старший в группе (он иногда сам себя иронично называл "пахан", хотя и понимал, что не совсем соответствует этому званию, - у Геры не было - наколок и он ни разу не был на зоне).

Наконец, бледный и осунувшийся из туалета появился Владька.

- Если в дороге обо..., - предупредил его работавший с ним в паре Саня Сирнов, - все, что лишнее, - оторву.

- Не торопись, ещё пригодится, - отшутился Владька.

- Ну, раз шутит значит жить будет, - подытожил Гера.

И в этом он был прав. Не знал он только того, что знала заказавшая эту акцию Игуана, - что жить они будут все, но очень недолго... - В музей прибыли минут через двадцать после открытия, чтобы народу набралось.

Все было, как и планировали. В мае в Москве было жарко. Согласно прогнозу - плюс 26. Окна на первом этане, где экспонировались работы японских мастеров из музеев России и Японии, были распахнуты.

Приличная публика вяло тусовалась, растекаясь по залам. Когда все залы оказались заполнены, Гера прошел в последний зал окна которого выходили в переулок. Там почти не было картинок, им заказанных и зал должен был выполнить свою стратегическую задачу.

Оглядевшись и убедившись, что приятели, заняли свои места в первых трех залах, и что в этом, четвертом, никто на него не смотрит, а напротив, каждый из посетителей оперся взглядом в какую-нибудь именно ему сильно полюбившуюся картинку, Гера зашел за ширму, на котором были изображены японские драконы, изрыгавшие пламя, зажег дымовую шашку, и, вбросив её за ширму же, дождавшись пока клубы дыма густо не расползлись по углу зала, крикнул, зажимая нос пальцами:

- Пожар... граждане... Просьба не устраивать панику... Потихонечку, без давки прошу покинуть зал...

Он натянул на лицо кислородную, маску и, подталкивая в толстую спину зазевавшуюся тетку, у которой от ужаса вдруг отказали ноги (ну надо же, приехала из Барнаула, хотела культурно отдохнуть мало что деньги в коммерческом банке сгорели, так ещё и тут, на её глазах, горит всемирно любимый музей), он вытеснил небольшую компактную толпу в соседний - зал, швырнул за спинами зрителей в угол ещё одну дымовую шашку, после чего дым повалил ещё гуще, толпа заверещала и рванула к выходу, как и предполагалось, сметя на своем пути и служителей и как всегда не ожидавших стихийного бедствия немногочисленных (числом то есть в два старых человека) - пожарных.

Работа в дыму спорилась.

Надо было спешить, потому что, даже если подбрасывать время от времени дымовые шашки из резерва Геры, все равно дым уйдет через открытые окна, закрывать же их не было смысла, посколько именно через них уходили во двор НИИ бесценные произведения Утамаро, Хокусая, Хиросиге, Харунобу...

Через несколько минут на стенах музея частных коллекций, филиала знаменитого "Пушкинского" сияли пустоты, свидетельствующие о том, что очередная операция, одна из тысячи, задуманных в хитроумном мозгу таинственной и ни кем в преступном мире не виденной Игуаны, вновь удалась.

По заказу зарубежного коллекционера из музея было похищено уникальное собрание японских мастеров стоимостью более 25 миллионов долларов.

На фоне такой прибыли 20 тысяч баксов были копейками, которые, конечно не, без ущерба для кармана можно было бросить - исполнителям в виде милостыни.

Но Игуана, во первых, была скупа. И во вторых - крайне осторожна. Исполнители были обречены.

У них был один выбор, о котором они ещё не знали.

Во первых они могли сдаться группе ОСО генпрокуратуры, которая тут же, от музея, надежно села им на хвост, но мягко, незаметно сопровождая их к месту передачи коллекции, разбитой, как знает читатель, на две части, - то есть на Садовое кольцо и в район Пушкинской площади чтобы уже там взять и исполнителей, и посредников.

Полковник Патрикеев хорошо понимал, что если взять исполнителей раньше, на том операция и кончится. Ему важно было не только вернуть коллекцию в музей, не только арестовать "шестерок" - исполнителей, но и через посредников выйти на организатора акции.

По агентурным каналам он уже знал, что заказала коллекцию Игуана.

Но агентурных подходов к ней не было.

Вся надежда, что тонкая тропинка от посредников, хорошо отслеженная, приведет в конце концов к этой мифической Игуане.

Надо сказать, что полковник до сих пор с точностью не мог даже ответить даже на такой вот простой вопрос: мужчина это или женщина.

Погоня за Игуаной началась.

296 Панагия Софьи Палеолог. Расследование ведет Иван Путилин

Так получилось, что полковник генпрокуратуры Егор Патрикеев и бывший сотрудник уголовного розыска, ставший знаменитым писателем-триллеристом и детективщиком, Эдуард Хруцкий оказались приглашены на вечер любителей детективного романа, в Российской государственной библиотеке в один вечер.

Они давно дружили, относились друг к другу с человеческим и профессиональным уважением, а после совместной поездки в Германию стали дружить и семьями.

Как положено, вначале главный библиограф, элегантная тонкая женщина, в глазах которой читался явный интерес к Хруцкому как, к мужчине зачитала библиографическую справку, перечислив книги писателя, изданные в стране и за рубежом. Среди названных романов Патрикеев ухватил опытным ухом фразу:

- Его блестящему перу принадлежит также книга "Мастер сыска", о выдающемся следователе дореволюционной России Иване Путилине"...

- Эдя, - наклонился Егор к большому уху классика триллера, - ты ведь писал Путилине.

- Да.., - вальяжно улыбнулся в густые усы Хруцкий. - И о Путилине-тоже.

- Работал в архивах полиции, жандармского корпуса...

- Ах Жоржик, где я только ни работал, - мечтательно процедил писатель...

- И наверняка встречалось тебе дело о краже древней панагии в Псковском мужском монастыре...

- Какой год? - насторожился Хруцкий.

- 1866...

- А... Помню...

- Что помнишь, кражу?

- Нет. Год этот помню. Иван Дмитриевич Путилин в тот год стал во главе только что созданной сыскной полиции Санкт-Петербурга...

- И, по моим данным, вскоре был приглашен для помощи в создании сыскной полиции в Пскове. И как раз во время его нахождения в Пскове в местном мужском монастыре был зверски убит иеромонах. Похищена весьма ценная древняя реликвия...

- Да... Э... Что-то такое помню.., да я ж писал, кажется, об этом? предположил классик жанра.