Патриция Вентворт - Приют пилигрима Страница 6

Мисс Силвер что-то записала в тетрадь. Потом вновь подняла глаза и сказала:

- Прошу вас, продолжайте.

- Ну, есть еще мой кузен, Джером Пилигрим. Он получил ужасные травмы в Дюнкерке. Для него приходится держать сиделку. Хорошо, что нам удалось ее удержать у себя. Она отлично ухаживает за Джеромом и за тетей Неттой тоже приглядывает.

- Ее имя?

- Дэй. Мисс Лона Дэй.

Мисс Силвер пометила: "Джером Пилигрим - Лона Дэй" и спросила:

- Сколько лет вашему кузену?

- Джерому? Да лет тридцать восемь - тридцать девять. Если хотите, можете записать: капитан Пилигрим. До войны он был адвокатом - довольно снисходительным, если вы понимаете, что я имею в виду. И писал пьесы - и недурные. Но после Дюнкерка он уже ничего не мог делать, слишком крепко ему досталось, бедняге.

- Он прикован к постели?

Роджер пристально взглянул на нее.

- Джером? О нет. Он передвигается по дому, когда у него нет приступа. С головой у него плоховато. Нам говорили, что Джером поправится, но что-то никак.

Мисс Силвер кашлянула.

- Майор Пилигрим, я обязана задать вам этот вопрос: ваш кузен умалишенный?

Молодой человек ответил тем же пристальным взглядом.

- Джером? Господи, нет! Я совсем не это... нет, нет, конечно, он не умалишенный, бедняга!

Мисс Силвер решила принять ответ и не развивать эту тему. Даже если на этой стадии расследования ей и пришло в голову, что за объяснением происшествий, описанных майором Пилигримом, далеко ходить не нужно, внутренний голос, как всегда, предупредил ее, что за самые легкие разгадки сразу хвататься не следует. Поэтому она довольствовалась тем, что подчеркнула в тетради имя капитана Джерома Пилигрима. Потом задала следующий вопрос:

- Это все обитатели "Приюта"?

Роджеру не понравилось выражение "обитатели "Приюта" - будто речь идет о приюте для душевнобольных. После расспросов о психическом состоянии Джерома это вызвало У него настоящее раздражение. Поначалу возможность выговориться принесла Роджеру облегчение. Теперь он начал сожалеть, что пришел. Он ответил довольно угрюмо:

- Нет. Есть еще мисс Эллиот с маленькой девочкой.

Подняв глаза, он встретил ободряющий взгляд.

- Прошу вас, продолжайте,- сказала мисс Силвер.

- Она нанялась помогать по дому. Одну из деревенских девушек, которая раньше этим занималась, призвали в армию, а второй всего пятнадцать.

- А сколько лет мисс Эллиот?

- О, она совсем молодая. Ее зовут Джуди. По-моему, ей года двадцать два. Ее не призвали из-за девочки. Это дочь ее сестры, о которой больше некому позаботиться. Родители девочки погибли во время бомбежки.

Мисс Силвер склонила голову:

- Ужасная трагедия.

В тетради же она написала: "Мисс Джуди Эллиот" и остановилась в ожидании имени девочки.

- Пенни Фоссет. Ей около четырех. Они не имеют ничего общего с теми происшествиями, потому что только приехали.

- Понятно. Майор Пилигрим, кто бы унаследовал вашу собственность, если бы одно из происшествий окончилось трагически?

На лице его отразилось тревожное удивление. Угрюмые морщины на лбу стали глубже:

- Мой брат Джек. Но мы не знаем, жив ли он. Последний раз мы получили от него весточку, когда он оказался в сингапурском госпитале, как раз перед японской оккупацией. Конечно, мы надеемся, что с ним все хорошо, но утверждать не можем.

- То есть если бы какой-либо из несчастных случаев оказался роковым, продажа дома отодвинулась бы на неопределенный срок?

- Полагаю, да. Дом не смогли бы продать, не получив каких-либо определенных известий о Джеке.

- А если бы выяснилось, что Джек погиб, кто унаследовал бы дом после него?

- Джером.

Повисла пауза. Решив, что она продлилась уже достаточно, мисс Силвер произнесла:

- Что, по-вашему, я должна сделать? Чтобы помочь вам, я должна находиться на месте событий. Я могу приехать открыто, как частный детектив, а могу - и это было бы предпочтительнее - появиться под видом обычного гостя. Как вы полагаете, можно ли посвятить во все это одну из ваших тетушек? Если да, мой приезд можно было бы представить как визит старой подруги - например, бывшей одноклассницы.

Роджер ответил с сомнением в голосе:

- Я мог бы рассказать тете Колли. Только не тете Нетте - она страшно всполошится. Или Лоне - она могла бы сказать, что вы - ее тетя или что-нибудь в этом духе.

Мисс Силвер взглянула на список имен.

- Мисс Лона Дэй - сиделка? Нет, думаю, этот вариант не подходит. Я бы лучше посвятила в наш с вами заговор мисс Коламбу. Люди, увлеченные садоводством, обычно весьма надежны. Это занятие развивает такие качества, как усердие, терпение и упорство, и такие люди обычно обладают спокойствием и крепкими нервами. По-моему, вы не сообщили мне возраст мисс Дэй.

- Лоны? Разве? По правде говоря, я его не знаю. Ей что-нибудь за тридцать. Она замечательная сиделка, и я прямо не знаю, что бы мы без нее делали... Похоже, ей все-таки ближе к сорока - что-то такое упоминалось, когда она только к нам пришла. А это было года три назад, потому что наняли мы ее незадолго до того, как случилась эта история с Генри.

Кашлянув, мисс Силвер поинтересовалась:

- А кто такой Генри?

Глава 5

Когда Джуди прибыла в "Приют пилигрима", лил дождь - погода не самая подходящая для приезда и осмотра нового жилища. Старый наемный автомобиль, встретивший гостей в Ледлингтоне, остановился посреди деревенской улицы. Джуди, наверное, в жизни не видела такой мокрой улицы: помимо галлонов воды, извергаемых низкими серыми небесами, по левой стороне мощеного тротуара несся довольно глубокий поток. Тут и там от центральной дороги ответвлялись мощеные или посыпанные гравием тропинки, ведущие к палисадникам деревенских домов.

Машина остановилась на правой стороне. Джуди увидела, как вода каскадами падает с крыши какого-то строения, напоминающего теплицу. Когда старый шофер распахнул дверцу, оказалось, что это застекленная галерея примерно пятнадцати футов в длину, ведущая с улицы к Дому. О самом же доме у Джуди пока сложилось очень неясное впечатление. Она разглядела лишь переднюю стену со множеством окон. Эта высокая кирпичная стена казалась толстой и старой. При взгляде на окна Джуди подумала, уж не придется ли ей все их мыть.

А потом открылась дверь в стеклянной галерее, и Джуди потащила Пенни через узкий мокрый тротуар на старую сухую джутовую циновку. Пол в галерее был вымощен красной и черной плиткой, а посередине бежала джутовая дорожка. По обе стороны на подставках покоилось несколько горшков с чахлыми, угрюмого вида растениями. Джуди еще предстояло узнать, что они являются предметом постоянных раздоров между сестрами Пилигрим. Мисс Нетта утверждала, что их следует оставить на их месте, в галерее, потому что "там всегда стояли цветы". Мисс Коламба же настаивала, что ни одно уважающее себя растение не захочет мириться с постоянными сквозняками в этом ужасном коридоре, и если мисс Нетта непременно хочет держать их там, то пусть ухаживает за ними сама. Пока же Джуди была занята тем, что расплачивалась с шофером, обремененная ручной кладью, которую всегда приходится держать на коленях, если путешествуешь с ребенком, и самой Пенни, до смерти перепуганной.

Дверь им открыл дворецкий, старик с крайне неодобрительным выражением на лице. Природа ли одарила его такой внешностью или он просто хотел сразу дать понять Джуди, как они с миссис Робине относятся к молодой горничной с четырехлетним ребенком на руках,- она узнать не могла. И даже когда Пенни очень благовоспитанно протянула ручку и сказала "Здравствуйте!", лицо его ничуть не смягчилось.

Они вошли в большой квадратный холл с несколькими дверями и с лестницей в глубине. Дом казался огромным и очень холодным, хотя на улице было сравнительно тепло. Когда Джуди впоследствии перебирала в памяти детали своего приезда, то обнаружила, что ей запомнились только три момента: ливень, огромный, холодный дом и неприветливое лицо Робинса.

Как это обычно бывает, свои впечатления Джуди обдумывала уже в кровати. Им с Пенни выделили уютную комнатку всего лишь этажом выше холла. Она сразу немного успокоилась: невозможно было бы оставлять Пенни в полном одиночестве наверху. Их комната находилась совсем рядом с лестницей. Дальше располагались жилища больного кузена, его сиделки и ванная комната. Они с Пенни ею не воспользовались. Прошли через дверь, спустились на несколько горбатых ступенек вниз, попали в помещение с неровным полом и очень низким потолком. Ванна была огромная, с широким махагоновым бортиком. Пенни перепугалась.

Зато их собственная комната оказалась вполне современной, с двумя одинаковыми, выкрашенными белой краской кроватями. Джуди удивилась - этот дом ассоциировался скорее с мрачными ложами под балдахинами. Джуди улеглась на довольно-таки толстый матрас и сказала себе, что все не так уж и плохо; что все станет еще лучше, когда ливень прекратится и выглянет солнышко; что это просто идиотизм - думать, будто оно уже не выглянет никогда, потому что оно всегда в конце концов выходит из-за туч; и вдвое, втрое больший идиотизм позволять сомнениям Фрэнка Эбботта вторгаться в ее отношение к "Приюту пилигрима".