Александр Макколл-Смит - Женское детективное агентство № 1 Страница 6

Теперь же, стоя с Прешас на руках в своей комнате с четырьмя крепкими побеленными стенами, она чувствовала себя абсолютно счастливой. Она позволила Прешас, которой уже исполнилось четыре, спать в ее постели, и всю ночь лежала без сна, прислушиваясь к детскому дыханию. Она гладила ее, держала маленькую ручку в своей ладони и восхищалась совершенством детского тельца. Днем в жару, когда Прешас спала, она сидела рядом, отгоняя от спящей малышки мух, и шила крохотные ярко-красные или ярко-синие кофточки или вязала такие же носочки.

Обэд Рамотсве тоже был доволен. Каждую неделю он выдавал двоюродной сестре денег на продукты и каждый месяц – еще немного на личные расходы. Она вела хозяйство экономно и все оставшиеся деньги тратила на Прешас. Ее не в чем было упрекнуть, и она не допускала просчетов в воспитании его дочери. Все было безупречно.

Двоюродная сестра хотела, чтобы Прешас выросла умной. Она сама не получила почти никакого образования, но, проявив упорство, выучилась читать и ощутила возможность перемен. Теперь появилась политическая партия, куда принимают женщин, хотя некоторые мужчины и ворчат, что это не к добру. Женщины стали обсуждать друг с другом свою участь. Конечно, никто открыто не бросал мужчинам вызов, но кое-где раздавался шепот, кое-кто обменивался взглядами. Двоюродная сестра размышляла о своей жизни, о раннем браке с человеком, которого почти не знала, о позоре бесплодия. Она вспомнила, как жила в каморке с тремя стенами, вспомнила тяжкий труд, за который не получала платы. Быть может, когда-нибудь женщины сумеют возвысить свой голос и указать на несправедливость этой жизни. Но сначала им нужно научиться читать.

Она начала учить Прешас счету. Они считали коз и коров. Считали игравших в пыли мальчишек. Считали деревья, давая каждому имя: кривое дерево, дерево без листьев, железное дерево мопани, которое любят гусеницы, дерево, на которое не садятся птицы. Потом двоюродная сестра говорила: «Если мы срубим дерево, похожее на старика, сколько деревьев останется?» Она заставляла Прешас запоминать группы слов: имена родственников, имена коров, принадлежавших ее отцу, имена вождей. Порой они садились у маленького магазинчика, поблизости от дома, и ждали, когда по тряской дороге проедет машина. Двоюродная сестра называла ее номер, а Прешас должна была его запомнить и назвать на следующий день, когда ее спросят, или даже через день. А еще они играли в игру вроде той, в которой упражнялся Ким: двоюродная сестра клала на плетеный поднос знакомые предметы, накрывала тряпкой и убирала один предмет.

– Что я взяла с подноса?

– Старый сморщенный плод марулы.

– А что еще?

– Больше ничего.

Она никогда не ошибалась, эта девочка, все замечавшая своими широко раскрытыми серьезными глазами. И постепенно, без всякого нажима со стороны взрослых, в ребенке развились такие качества, как любознательность и осведомленность.

К шести годам, когда Прешас пошла в школу, она знала все буквы, умела считать до двухсот и затвердила наизусть первую главу Книги Бытия в переводе на сетсвана. Она также выучила несколько английских слов и могла продекламировать целых четыре строфы из английской поэмы о кораблях и море. Под впечатлением услышанного учитель поздравил двоюродную сестру Обэда и похвалил за то, что она сделала. То была первая похвала, которую бедняжка услышала в свой адрес. Обэд благодарил ее часто и щедро, однако ему в голову не приходило ее хвалить – на его взгляд, она просто выполняла свой женский долг, и в этом не было ничего особенного.

«Это мы первыми вспахали землю, когда ее сотворил Модисе (Бог), – говорится в древней тсванской поэме. – Это мы готовим пищу. Это мы заботимся о мужчинах в детстве, юности и старости, перед смертью. Мы всегда были здесь. Но мы – всего лишь женщины, и нас никто не видит».

Бог поселил нас на этой земле, – размышляла мма Рамотсве. – И значит, все мы африканцы. Так было с самого начала, потому что человек появился в Африке, это доказали доктор Лики и его отец. И если хорошенько над этим подумать, все мы братья и сестры. Но что мы видим вокруг? Вражду, вражду и вражду. Богатые убивают бедных, бедные убивают богатых. Повсюду, кроме Ботсваны. И все благодаря сэру Серетсе Кхаме[10], который был добрым человеком, создал Ботсвану и сделал ее хорошим местом. Мма Рамотсве и сейчас могла всплакнуть, вспоминая президента и его последнюю болезнь, когда все лучшие врачи в Лондоне говорили правительству: «К сожалению, мы не в силах вылечить вашего президента».

Причина всех несчастий кроется, конечно, в том, что люди не способны различать добро и зло. Им нужно постоянно напоминать о том, что хорошо и что плохо, потому что сами они никогда не станут ломать над этим голову. Они просто поймут, что выгоднее для них, и назовут это добром. Так поступают почти все.

Прешас Рамотсве узнала о добре и зле в воскресной школе. Двоюродная сестра отца отвела ее туда в шесть лет, и каждое воскресенье Прешас исправно ходила в школу, пока ей не исполнилось одиннадцать. Таким образом, у нее было достаточно времени, чтобы научиться различать добро и зло, хотя некоторые аспекты религии приводили ее в недоумение. Она, к примеру, не могла поверить, что Господь ходил по воде – такого просто не может быть, – или в рассказ о насыщении пяти тысяч человек пятью хлебами. Она была уверена, что это ложь, а самая большая ложь из всех – то, что у Господа не было земного отца. Это неправда, даже дети знают: чтобы сделать ребенка, нужен отец. Это относится ко всем без исключения: к коровам, курам и людям. Но добро и зло – другое дело, и Прешас без труда усвоила, что лгать, воровать и убивать нехорошо.

Никто не мог дать более ясных указаний на сей счет, чем мма Мотиби, двенадцать лет преподававшая в воскресной школе Мочуди. Небольшого роста, круглая, как шар, и говорившая звучным басом, она учила детей псалмам на сетсвана и английском, и под ее руководством пение детского хора напоминало кваканье лягушек в пруду, поскольку весь репертуар исполнялся на октаву ниже.

После службы дети, одетые в лучшую одежду, усаживались рядами в задней комнате, и мма Мотиби начинала их учить. Она читала Библию, заставляла вновь и вновь повторять десять заповедей и пересказывала религиозные сказки из маленькой синей книжечки – если верить ее словам, единственной в Ботсване, потому что ее прислали из самого Лондона.

«Вот правила для хороших детей, – нараспев произносила мма Мотиби. – Мальчику следует подняться рано и прочитать молитвы. Потом почистить башмаки и помочь маме приготовить завтрак на всю семью, если, разумеется, у них есть завтрак. У некоторых людей его нет, потому что они бедны. Потом он должен пойти в школу и делать все, что скажет ему учитель. Тогда он станет умным христианским мальчиком и впоследствии, когда его призовет Господь, попадет на небо.

Девочки должны соблюдать те же правила, но им вдобавок следует опасаться мальчиков и быть готовыми сказать им, что они христиане. Некоторые мальчики этого не понимают…»

Да, размышляла Прешас Рамотсве, некоторые мальчики этого не понимают, и даже здесь, в воскресной школе, есть такой мальчик, Джосая, испорченный, несмотря на свои девять лет. Он все время норовил сесть рядом с Прешас, хотя та упорно его избегала. Всегда смотрел на нее с ободряющей улыбкой, хотя был двумя годами младше. Он также старался сесть так, чтобы коснуться ногой ее ноги, и Прешас приходилось отодвигаться.

Мало того, он расстегивал брюки и показывал ей то, что есть у мальчиков, рассчитывая, что она будет смотреть. Это ей особенно не нравилось, в воскресной школе нельзя себя так вести. К тому же что тут особенного? У всех мальчишек это есть.

В конце концов она пожаловалась мма Мотиби.

– Мальчики, мужчины… – мрачно произнесла учительница. – Все они одинаковы. Думают, у них есть что-то необыкновенное, и гордятся этим. Не понимают, что это смешно.

Она велела Прешас дать ей знать, когда это случится в следующий раз. Просто слегка поднять руку, и мма Мотиби заметит. Это будет сигналом.

Это случилось на следующей неделе. Пока мма Мотиби стояла у стены, глядя на разложенные перед учениками воскресной школы книжки, Джосая расстегнул брюки и шепотом предложил Прешас взглянуть вниз. Она, не отрывая глаз от книги, приподняла левую руку. Конечно, Джосая этого не заметил, зато мма Мотиби заметила. Она подкралась к нему на цыпочках, высоко подняла Библию и с гулким звуком, от которого все остальные дети вздрогнули, обрушила книгу ему на голову.

Под тяжестью удара Джосая скорчился. А мма Мотиби зашла спереди и указала на расстегнутую ширинку. Потом подняла Библию и снова стукнула его по голове, еще сильнее.

Больше Джосая не приставал подобным образом ни к Прешас Рамотсве, ни к кому-либо другому. А Прешас, со своей стороны, надолго усвоила урок о том, как вести себя с мужчинами, и в свое время извлекла из этого урока большую пользу, равно как и из остальных уроков воскресной школы.