Алёна Бессонова - Не прикрывай открытых окон. Детектив Страница 6

– Я фигею, Михал Юрич! Ну, вы даёте… так с «шефом»…

– Иди, работай! – оборвал коллегу Исайчев. – Я ухожу продолжить допрос Слаповского.

В кухню вошёл старый знакомый Исайчева начальник районного убойного отдела Константин Плетнёв. Исайчев обрадовался:

– Здравствуй, Костя, рад тебя видеть. Давно нам не доводилось встретиться.

Плетнёв развёл руки в разные стороны:

– Что поделаешь, дружище? Не мы такие – жизнь такая. Может быть, и хорошо, что нечасто. Встречаемся всё больше в грустных местах, при грустных обстоятельствах.

– Надо ломать эту практику. – Пожав руку старому товарищу, сказал Михаил. – Закончиться здешнее вынужденное заточение, приходите в гости, Оля будет рада.

– Принято, майор, обязательно забежим. А сейчас – слушаю тебя.

– Проследи, чтобы труп упаковали и аккуратно вынесли, не особенно афишируя. Пусть всё здесь подберут и Галине Николаевне в лабораторию отправят. Она ждёт.

– Есть, майор, сделаем.

Глава 4

Исайчев вернулся в кабинет. Он застал Слаповского переодетым в летние

парусиновые брюки и жёлтую футболку с надписью «Та ещё вишенка».

– Женская, – подумал Исайчев силясь сохранить серьёзное выражение лица.

Слаповский сидел в той же позе, только ещё больше согнул в крутую дугу спину.

– Это вас Галина Николаевна приодела? – уточнил Исайчев

– Не совсем так. – Слаповский провёл обеими ладонями по футболке, разглаживая заломы, – она нас подраздела, а уж мы приоделись, у кого чего было. Сайрус всех предупреждал, что, возможно, придётся остаться на ночёвку. Я захватил домашний костюм…

– Продолжаем, Алексей Иванович? Итак, мы остановились на том, что ваша жена сделала от Бурлакова аборт.

– Мы остановились на том, что у меня была причина убить Бурлакова. – Слаповский болезненно поморщился. – Как вы понимаете, она не могла рассосаться со временем, она была всегда, только я почему-то не убивал его раньше… Хотя обида была сильнее… и ревность грызла глубже… Знаете, почему не убивал?

– Почему? – Михаил снял очки и помассировал указательным пальцем переносицу.

– Я его простил… – Слаповский пристально посмотрел в глаза Михаилу. – Вы можете не верить, но хорошего Олег сделал мне больше, чем плохого… А то, что он приезжал сюда встречаться с моей женой полная ерунда…

Исайчев вопрошающе вскинул брови.

– Дважды Олег был в городе, зная, что нас нет… мы в отпуске… так что вот так, – просветлев лицом, сказал Слаповский. – Вспомнил!

Исайчев согласно кивнул:

– Да. Это аргумент. Хорошо, давайте дальше, что было в это утро…

– Мы позавтракали, – продолжил заметно повеселевший Слаповский. – Олег консерватор. Утром он ел только омлет, помидорно-огуречный салат, два поджаренных кусочка чёрного хлеба. И чай…

Михаил от неожиданности вздрогнул:

– Как чай? Был же кофе…

Реакция следователя развеселила Слаповского:

– В завтрак всегда чай. Кофе отдельным заходом, через час после завтрака. Завтрак с восьми до девяти. Кофейный час с десяти. К десяти всё должно быть подано… Сегодня утром, Олег, видимо, хотел сказать нам что-то важное, потому что слова, которые он произнёс до первого, как оказалось, и последнего глотка кофе, были таковыми: «То, что я вам скажу сегодня, не подлежит обсуждению. Это моё окончательное решение. Я шёл к нему много лет…» Потом Олег глотнул кофе, поставил чашку и вдруг вскочил и упал… В первый момент, я даже не осознал, что произошло. Ирина жутко закричала. Эльза бросилась к брату, пыталась что-то сделать. Мне показалось, она расстегнула ему верхнюю пуговицу рубашки и ослабила галстук, а потом взвыла и поползла в угол, там и забилась. Для неё это крах… кто её без Олега терпеть будет?

– Как реагировал адвокат Сайрус Брион?

– Он очень испугался, как и я. Рыдал, а потом ушёл в свою комнату, вернулся через полчаса с лицом человека, узнавшего государственную тайну. Было видно, ему хотелось рассказать что-то, но Сайрус сдерживал себя, видимо, запрещено было до поры до времени… Знаете, адвокат мне даже подмигнул. Как-то так иезуитски торжествующе подмигнул, как будто получилось то, что он долго ждал и хотел. Мне стало даже не по себе…

Исайчев положил на стол карандаш, который до этого машинально крутил в пальцах. Более внимательно посмотрел на Слаповского.

– Ваши предположения? Сайрус не работал на конкурентов Бурлакова? Или, вопреки интересам хозяина на партнёров? Брион не мог быть орудием устранения держателя контрольного пакета…

– Нет… нет, – оживился Слаповский. – Я уверен, что подобным способом здесь его устранить не могли. Олег Олегович, конечно, был неудобным человеком. Я наблюдаю за его деятельностью за пределами Сартова через интернет. Выяснил, что Бурлаков совсем недавно приобрёл ряд лакокрасочных предприятий и там были какие-то заморочки. Но Олег отличный дипломат, он все свои проблемы решает сразу на месте, не оставляет хвостов.

– Откуда этакая уверенность?

– Начальник его охраны Иван Усачев наш однокашник. Олег вытащил его в прямом смысле из дерьма. Он ему по гроб обязан… Ивана из армии попёрли за пьянку, жена бросила. Олег его вылечил и дал всё. Иван человеком стал, новую семью завёл, абсолютно счастлив. Усачев за Олега кого хочешь на британский флаг порвёт. Ко всему прочему Бурлаков ему и его ребятам такие деньги платил, каких никто никогда никому за охрану не платит. У Олега была поговорка: «Денег не надо жалеть на детей и на охрану, потому что дети – твоё будущее, а охрана – твоё настоящее». Усачев тысячу раз перепроверил на связь с конкурентами всех, кто был приглашён на работу в корпорацию. А уж ближний круг перетряс по песчинкам.

Михаил вновь взял в руки карандаш и постучал им по поверхности бюро:

– Ну, предположим, вы правы. Хотя…

– следующую фразу Исайчев проговорил мысленно. – Надо Васенко озадачить, пусть покопается в интернете, там все сплетни собраны, может, что нароет, – а вслух произнёс, – а повар? Повар сам мог иметь на Бурлакова зуб?

Вопрос следователя вызвал у Слаповского ироническую ухмылку:

– Гуидо? Ни за что!

Он уже готов был пояснить, но крик, который оглушил резиденцию, заставил Исайчева прервать допрос. Михаил извлёк из-под бумаг телефон и набрал сотовый номер Васенко:

– Роман! Что это? Труп? Нет? Уже хорошо… Ну? – И чем дальше Исайчев слушал пояснения своего коллеги, тем чётче его лицо приобретало выражение, будто его заставляли пить что-то кислое. – Зачем? – простонал он, – зачем ты ему сказал? Как я теперь буду его допрашивать? Ты что? Ты не мог придумать причину отсутствия ужина? Ну невыносимо здесь работать… невыносимо и все… – Исайчев раздражённо бросил телефон на папку с бумагами, тот подскочил, и, ударившись о верхний ящик бюро, жалобно пискнул. – Ладно, давайте, Алексей Иванович, дальше…

– Я понимаю – сейчас Сайрус узнал о гибели Гуидо? – на лице Слаповского появилась и сразу исчезла ироническая улыбка. – Вам нужны дальнейшие пояснения? Гуидо никогда бы ничего не сделал без ведома Сайруса. Они семья. Необычная, но все же семья… Я видел лицо Бриона в первые минуты гибели Бурлакова, это было все что угодно, но только не лицо убийцы.

– О, Алексей Иванович, вы не знаете какие лица бывают у убийц. Очень разные лица у них бывают… уверяю вас…

Слаповский тоном бывалого человека заметил:

– Не скажите, Михаил Юрьевич, я ведь Чеченскую войну прошёл, и многое видел не только в бою. Знаете…

– Хорошо, – Михаил прервал Алексея Ивановича. – Давайте вернёмся к Ирине, что вы думаете по её поводу? Мне высказали предположение, что Бурлаков окружал себя людьми не совсем обычной ориентации, чтобы не вводить жену в искушение. Его ведь подолгу не бывало дома. Я так понимаю, берегут, когда любят. Ирина очень хороша собой. Капитан Васенко доложил мне, что на предварительной беседе вы высказали мысль, будто Олег Олегович собирался с ней разводиться. Это так?

Слаповскому явно не по душе пришлось то, что Михаил оборвал его. Или ему не понравился следующий вопрос? Отвечать он стал с явной неохотой:

– Я встретил Олега семнадцать лет тому назад. К этому времени он уже семь лет был женат на Ирине, и у них родилась дочка, вторая родилась позже. Мне дважды в год на один день приходилось приезжать в Питер для отчёта на Совете директоров, так заведено. После работы Бурлаков обычно приглашал меня, как старого товарища на ужин в свой загородный дом. При мне Олег был вежлив с женой, но не более. Особой любви в их отношениях я не замечал. За любовью должен стоять хоть какой-то труд, а Ирина была равнодушной к делам мужа. К нашим разговорам не прислушивалась. Не вникала. Казалось, отбывала повинность. Стоило мне посмотреть на часы, поезд на Москву уходил в 22 часа, она с удовольствием прощалась, иногда уезжала из усадьбы раньше меня. Я у Олега не спрашивал, да он бы и не ответил. Его личная жизнь тайна за семью печатями… так-то… Но вот в этот раз перед приездом Бурлакова в Сартов на заводе кто-то сказал, что Олег собирается расходиться с Ириной. Откуда пошёл слух, не знаю, вполне вероятно – фантазии…