Алёна Бессонова - Не прикрывай открытых окон. Детектив Страница 5

– Дело… – усмехнулся Исайчев.

– Олег, начал заниматься бизнесом ещё будучи преподавателем в военном училище почти с нуля. С карьерой в ВУЗе у него не получилось. Союз к тому времени развалился. Бурлаков, российский офицер не захотел присягать новому правительству.

Слаповский замолчал, сглотнул комок в горле, продолжил:

– Родине мы в то время тоже не нужны были. Но в отличие от многих Олег быстро сориентировался и, воспользовавшись тем, что мать – немка Поволжья, эмигрировал с семьёй и с семьёй сестры матери в Германию, там и развернулся. Тогда ведь только входили в медицинскую практику одноразовые инструменты. Годы-то, какие были сумасшедшие…

Михаил видел, что прошлые воспоминания не доставляют Слаповскому удовольствия. Они приносили ему не только нравственные страдания, но и физические. Алексей Иванович всё время морщился, ёрзал на стуле.

– Господин Слаповский, – попросил Исайчев, – расскажите в подробностях о сегодняшнем утре…

– Я прибыл в резиденцию к восьми часам. Сайрус позвонил и от имени Олега Олеговича приказал приехать. Для меня его визит в Сартов был неожиданностью. Обычно он предупреждал загодя. Спросил Бриона, какие приготовить документы, но адвокат сказал, что встреча будет носить личный характер.

– Алексей Иванович, я ведь прежде, чем сюда ехать, попросил скинуть мне на компьютер справку о вас.

Михаил открыл ноутбук, отвернул от Слаповского экран и загрузил нужную страницу.

– Об остальных гостях материала мало, а вы здешний, о вас всё, как на ладошке. Известно, что вы с господином Бурлаковым делили во времена учёбы одну пассию на двоих.

– Нет! – резко и зло оборвал Исайчева Слаповский. – Неточно. Олег увёл у меня девушку, хотя у него существовала своя любовь. Мы в училище были соперниками: оба отличники, оба борцы, часто выходили на ковёр как спарринг-партнёры. Я побеждал почти всегда. Олег злился… и вот так отомстил… она влюбилась, и бегала за ним, как собачонка… Даже аборт от него сделала…

– Вы не в курсе, что с ней стало потом? – не отрывая взгляда от монитора, спросил Исайчев.

– Ну вы же знаете! Зачем спрашиваете? – вскинулся Слаповский.

– Да, знаю, – она стала вашей женой…

Алексей Иванович опустил голову. Было видно, как он сдерживается, играя желваками на скулах:

– Любил я её… понимаете… всякую бы принял… – Он попытался улыбнуться, но улыбка только обнажила зубы и совсем не тронула лица. – «Это», может быть основанием для подозрения меня в убийстве Бурлакова?

– «Это» уже основание для подозрения. Вы же понимаете, что ни вы, ни я не знаем, зачем Бурлаков приезжал каждый год в Сартов. Может быть…

– Думаете, – Слаповский не дал Михаилу договорить, – он приезжал в Сартов для встреч с моей женой? Ну… нет… – Слаповский впервые за всю беседу удивился, растерянно пожал плечами и принялся энергично растирать кисти рук. – Извините… У нас четверо детей… и она никогда о нём не вспоминала… Знаете…

В кабинет, не стучась, ворвался следователь Роман Васенко. Слаповский замолчал.

– Михал Юрич! – пучил глаза капитан, – у нас ещё труп!

– Ёшкин кот, кто?! – вскакивая, воскликнул Исайчев.

– Повар, итальянец – Гуидо Скварчалупи…

– Не резиденция губернатора, а бандитский притон! – Михаил, едва не сбив Васенко с ног, выскочил в коридор.

На половине дистанции Роман нагнал и обошёл начальника.

– Фигуранты у тебя в свободном полёте? – крикнул вслед удаляющемуся капитану Исайчев. – Ты их не изолировал друг от друга?

– Так, кто знал, что они ещё кого-то грохнут? – на ходу, не оборачиваясь, бубнил себе под нос Васенко, прибавляя скорость.

У дверей кухни Роман остановился отдышаться и подождать запыхавшегося начальника. В помещение следователи вошли вместе. Итальянец, согнувшись пополам, одной половиной тела лежал на разделочном столе кухонного острова, другая половина стояла на ногах. Рядом с головой Гуидо растеклась и уже почти загустела кровь. Волосы итальянца плотные, чёрные, вьющиеся, напитанные кровью, начали подсыхать и превращаться в сосульки. Тут же на столе валялся помытый металлический топорик для отбивания мяса. Убийца, будто издеваясь, плохо ополоснул топорик и на нём остались разводы от средства для мытья посуды. Рана на голове итальянца была велика и не оставляла сомнений, что жизнь вытекла из тела Гуидо вместе с кровью.

– Долженко сообщили? Она ещё здесь? – обратился Исайчев к оперативному сотруднику из Городского убойного отдела. Именно он, когда зашёл поинтересоваться об ужине для дежурных оперативников, обнаружил тело Гуидо.

Сотрудник не успел ответить, потому что Галина Николаевна сама вошла в кухню. Её белая кофточка и тёмно-синяя форменная юбка были в капельках крови. Исайчев, указывая эксперту взглядом на пятна, спросил:

– Галя, это ты его?

Долженко покрутила указательным пальцем у виска:

– Тьфу! Это кровь Эльзы…

– Её что тоже? – зарычал Роман.

– Пока нет! – махнула рукой Долженко и поплевала через левое плечо, – не дай бог. Пусть живёт… Я осматривала её комнату, а она решила поменять лампочку в торшере. Перегорела. Стеклянная колба оказалась треснутой и рассыпалась у неё в руках. Кровища лилась, как из барана. Пока вынимала из ладони стекло, перевязывала, изваракалась вся…

– Как из овцы, – поправил эксперта Роман.

– Уйди отсюда, шутник-самоучка, – прикрикнула Долженко. – У трупа хихикаешь, бог тебя накажет!

– Галя, не иди вразнос, – остановил Исайчев, распаляющуюся гневом Долженко. – У нас каждый день труп. Уж кто-кто, а ты об этом не хуже нас знаешь. Если бы не чувство юмора – давно бы повесились…

– Так, что тут у нас? – безнадёжно махнув рукой, спросила Долженко.

Она подошла, внимательно осмотрела труп и, приложив пальцы к шее итальянца, установила:

– Судя по температуре тела, стукнули его не более часа назад. Точнее, скажут судмедэксперты. Пока так – убийца подошёл тихо сзади, повар его не слышал, сила удара мощная… покуда всё. Я ещё не закончила осмотр апартаментов фигурантов. Изымаю одежду. Может быть, на ней что-то найду. Результаты завтра. Раньше не сделаю. Еле хожу, устала. Часа вам хватит осмотреться и описать труп итальянца? Если тело успеете упаковать – заберу с собой. Передам по инстанции. Нет – отвезёте сами. Корячок очень просил не устраивать звон. Тихо работаем, ребята…

Роман обошёл вокруг кухонный остров, остановился у тела Гуидо, спросил:

– Почему убийца не боялся, что повар его услышит? Итальянец был глухой? Кто-нибудь в курсе?

Ответила Долженко:

– Нет, он был в наушниках. Посмотрите, их изъяли рывком. Из одного уха наушник вылетел легко, а второй оказался зажат в ухе столом, на который упала голова, и его пришлось тянуть. Видите, красная полоса почти до подбородка…

– Зачем убийца забрал наушники? – удивился Исайчев.

– Если бы была убийцей, пояснила бы. Я свободна? Могу продолжать осматривать апартаменты? – Долженко, не дожидаясь ответа, направилась на выход.

Когда дверь за ней закрылась, Роман, изображая утиную походку эксперта, бросил вслед:

– О, пава! Спросила и пошла… у меня тёща такая. А, может, ты против? Ты же старший группы…

Михаил досадливо поморщился:

– Ну, хватит, Рома, ёрничать. Давай работай! Мне кажется, что преступник что-то искал в одежде итальянца и проигрыватель в кармане ему мешал. Злодей его вытащил, а потом решил вовсе забрать. Видимо, отпечатками запачкал. Перчаток у него не было. Если бы были, убийца не стал бы мыть топорик.

– Значит, к убийству заранее не готовился, – рассудил Роман, – кто-то его подтолкнул.

– Я думаю, проигрыватель искать не стоит. Резиденция огромная – одной земли три гектара…, – продолжил размышлять Исайчев.

– Михал Юрич, а если это записывающее устройство и повар слушал то, что закачал туда накануне? Возможно, то, что уличало убийцу? – Роман сел на корточки, осматривая пол у ног Гуидо. – Ничего нет, как в хирургической. Одна кровища…

– Тогда тем более не найдём, – подтвердил своё же предположение Исайчев. – Но я склоняюсь к тому, что убийца искал что-то именно в одежде. Обратите внимание на рукава поварской куртки – они раскатаны. Злодей искал записку, флешку, что-то мелкое. Роман, приглашай оперов, – приказал помощнику Исайчев, – пусть пакуют все, что найдут. Проследи, чтобы тщательно. Запри фигурантов по комнатам, нечего им по усадьбе болтаться… Ужина, вероятно, не будет… А жаль, я в поезде только чай попил, пообедать, вообще, не удалось. Позвони «шефу» попроси как-то решить вопрос с питанием, а то мы все тут перемрём от голода. Городские опера по коридорам уже ворчат…

Телефон в кармане Михаила взвыл в режиме пожарной сирены.

– Вот и он, лёгок на помине! – определил, глядя на дисплей Исайчев и, нажал зелёную кнопку. – Слушаю, Владимир Львович… да ещё труп… понял… никого из резиденции не выпускать, включая сотрудников… понял: языки прикусить… понял… работать в режиме борзой собаки… понял: умереть на посту… Что нужно от вас? От вас – нужно прекратить меня запугивать и не-ме-шать! Я не борзею, вы сами приказали мне войти в режим борзой собаки, я вошёл… Извините… я постараюсь… Владимир Львович, решите вопрос с питанием, голодно здесь… хорошо… можно и три корочки хлеба, но каждому… понял вас… – Михаил нажал кнопку «Отбой» и только тогда увидел округлившиеся глаза Васенко.