Инна Балтийская - Розыгрыш Страница 6

– Да быть того не может! – удивилась я. – Он что, в юности был партизаном, этот Немирович?

– Не был он партизаном. – вздохнул Митяй. – Жена уверяет, что лично слышала, как он по телефону кому-то о предложении Старыгина рассказывал. И потом, какой смысл ему было хранить все в тайне? Надо же было со съемочной труппой договариваться. Он уже начал вести переговоры с некоторыми местными актерами и российскими мастерами спецэффектов.

– Наверное, россиян можно отложить на потом. а вот насчет наших актеров хорошо бы узнать поподробнее. – робко предположила я. – Кстати, а сама жена никому проболтаться не могла?

– Могла. – вздохнул Митяй. – Могла проболтаться, а могла и специально кому-то сказать. Тем более, у них семейная жизнь не очень-то и ладилась. Валерка говорит, что они последние лет пять балансировали на грани развода. Немирович менял любовниц, как перчатки, обещал девчонкам снять их в главной роли в своем будущем оскароносном блокбастере – словом, совсем мужик на старости лет с катушек съехал.

– В любом случае, надо поговорить с его женой. – предложила я. – Что-нибудь да прояснится.

– Я уже на завтра договорился с ней встретиться. Сообщил, что действую по указанию Старыгина, который хочет отыскать убийцу Немировича, чтобы вернуть свои деньги. Милая женщина, отнеслась к моей миссии с полным пониманием. А сейчас давай ужинать – нутром чую, курица поспела.

Назавтра мы сидели в скромной двухкомнатной квартирке режиссера Немировича. Его жена Лида, высокая полная блондинка среднего возраста, встретила нас довольно приветливо. Признаться, я ожидала от нее хотя бы внешних проявлений горя, но глаза женщины не выглядели заплаканными, да и сама она не производила впечатления безутешной вдовы. Лида заметила мой недоумевающий взгляд и спокойно пояснила:

– Лена, не думайте, мне очень жаль Эльдара. После известия о его гибели я всю ночь проплакала. Но мне жаль его, а не себя. У нас с ним все равно ничего бы уже не было. Он даже не скрывал этого, так прямо и говорил: вот снимет он свой блокбастер, и мы расстанемся по-хорошему.

– Почему не раньше? – вырвалось у меня.

– Развод – дело долгое и неприятное, отвлекало бы его от творческого процесса. – пожала плечами женщина. – А вот любовницы его от этого процесса не отвлекали. Сама не понимаю, почему терпела столько лет. Наверное, ореол гения, окутавший его в ранней молодости, долгое время слепил мне глаза.

– Вы собирались развестись, но, тем не менее, Немирович делился с вами своими творческими планами? – уточнил Митяй. Женщина рассмеялась.

– Планами? Да я про эти планы лет двадцать уже слышу, каждый день. Вот снимет он замечательный боевик или триллер, пошлет заявку на все международные фестивали, получит «Пальмовую ветвь» в Каннах или «Оскар» за лучший иностранный фильм. Тогда – ух, заживем! Он в Голливуд переберется, а я буду его музой. Последние несколько лет, правда, про музу он не упоминал, но по Голливуд все равно постоянно рассказывал. А в качестве муз, вероятно, выступали его молодые любовницы, все по очереди.

– А про деньги, выданные Старыгиным? – Митяй перешел от лирики к делу.

– Тоже сказал. – пожала плечами Лида. – Только мельком, не уточняя сумму. И сразу кинулся кому-то звонить, назначать свидание.

– Вы полагаете, он рассказал очередной любовнице про полмиллиона евро?

– Понятия не имею. Я сама услышала про полмиллиона только от следователя. Думаю, Тамара уж точно должна быть в курсе.

– Тамара Маленкович? – удивилась я. – Но вы говорили, что он постоянно менял любовниц, и они все были моложе…

– Ну, эту он не менял. – женщина на мгновение задумалась. – То есть не знаю, в каких они там были отношениях, но Тамара постоянно ему в рот заглядывала. Я по молодости лет ревновала, но он уверял, что у них высокие отношения, никакого интима, мне их чистые души не понять. Я перестала и пытаться вникнуть.

Митяй задумчиво повертел головой:

– Хорошо же он устроился, ваш Эльдар… А за сестру вас никогда не пытался выдавать?

На мой взгляд, подобные шутки с вдовой были более чем неуместны, но Лида только улыбнулась.

– Да мы в последние годы никуда вместе не ходили, а то бы наверняка выдавал.

Из дома вдовы мы вышли в глубокой задумчивости. Я спросила Митяя:

– Ты веришь, что жена не знала точную сумму?

– Не слишком. Но меня смущает другое: Лида не могла знать о телерозыгрыше. Или могла?

– Если Тамара с ней поделилась.

– Тебе показалось, что у них такие теплые отношения? – удивился Митяй.

– Давай лучше саму Тамару спросим. – предложила я.

– Поехали в театр. – решил Золотухин. – У нее через полтора часа спектакль, я заранее афишу изучил.

Глава 5

В театре нам сообщили, что Тамара Маленкович в своей гримерке, но пройти к ней сейчас нельзя. Митяй долго тыкал вахтеру свое редакционное удостоверение, уверяя, что ему назначено интервью, вахтер позвонил аж директору театра, но в конце концов нас пропустили внутрь. Гримерку Тамары мы нашли без труда и, вежливо постучав, вошли. Сидевшая на маленьком диванчике перед большим зеркалом женщина подняла на нас глаза, и я поняла, что вот теперь перед нами – вдова, недавно потерявшая мужа. Огромные глаза актрисы припухли и покраснели от беспрестанных слез, уголки губ опустились в глубокую складку, как будто за прошедшую неделю она состарилась лет на десять. Митяй замер возле дверей, загородил мне дорогу.

– Мы вам очень сочувствуем. – тихо произнес он.

– Вы? – актриса с недоумением посмотрела на нас. – Что вам от меня надо?

Митяй все же прошел вперед и, почтительно склонив голову, торопливо поведал о банкире и деньгах на кредитке, которая пропали вместе с телом режиссера. Я по-прежнему стояла в дверях.

– Неужели нельзя оставить в покое даже его прах? – с отчаянием произнесла актриса.

– И убийцу? – парировал Митяй. – Вы предлагаете его оставить в покое тоже?

– Я не знаю. – покачала головой Тамара. – Я ничем не смогу вам помочь.

– Тамара, кому Немирович рассказывал о банкирских деньгах? – Митяй взял быка за рога.

– Какая разница?

– Пожалуйста, ответьте! – взмолилась я.

– Я не должна была соглашаться. – тихо сказала Тамара. – Я не хотела, чтобы его разыгрывали. Кому теперь нужна эта слава!

– Тамара, его убили не из-за розыгрыша, а из-за денег. – твердо сказал Митяй. – Поверьте, с тех пор, как некто узнал про полмиллиона, Немирович все равно был обречен.

– Он был осторожен. – как будто не услышала его актриса. – Он специально заказал рубашку с внутренним карманом, чтобы носить там кредитку. На него нельзя было внезапно напасть и отобрать ее.

– Почему он не оставлял карточку дома? – спросила я.

– Там Лида. – прозвучал короткий резкий ответ.

– Его жена знала о розыгрыше? – торопливо спросила я.

– Кто ей мог сказать? – без эмоций ответила Тамара. – Эта женитьба была его ошибкой. Я была его настоящей женой!

Я как раз хотела спросить про многочисленных любовниц режиссера, но теперь у меня просто не поворачивался язык. Митяй тоже выглядел растерянным – впервые за все время нашего знакомства.

– Но все-таки. – наконец опомнился Митяй. – Кто-то из окружения Немировича обязательно должен был знать о деньгах! Стойте, Тамара! Когда к вам обратились телевизионщики, вы сначала с ними спорили, возражали против розыгрыша. Вы говорили им о том, что деньги на новый фильм у Немировича уже есть?

– Говорила.

– Кому? – буквально выкрикнул Митяй. Тамара подняла на него глаза, наполнившиеся слезами.

– Вы считаете, его убили из-за того, что я сказала про деньги?

Митяй открыл было рот, но тут же с треском его захлопнул. Я впала в отчаяние. Опять двадцать пять! Так мы никогда не доберемся до сути дела, а минут через пять-десять Тамару вызовут на сцену!

– Тамарочка, вы тут не при чем. – буквально взвыл наконец Митяй. – Его убили не из-за вас, а из-за банкира! Это он, гад, во всем виноват! Скажите имя того, кому поведали про банкирские гадские сребренники, и мы тут же уйдем!

Актриса молчала, опустив голову. Через минуту ожил громкоговоритель на стене:

– Тамара Маленкович, приготовьтесь, ваш выход!

– Мне пора на сцену. – очнулась актриса.

– Имя, сестра, имя! – завопил Митяй.

– Но я не помню имен. – тихо сказала актриса. – Там был сам режиссер передачи, с такой смешной фамилией, два его ассистента, еще какая-то девица…

– Вы назвали сумму?

– Не помню… Да, наверное, назвала. Меня спросили.

– Кто спросил?

– Режиссер. – через плечо кинула нам Тамара и, слегка отодвинул меня рукой, быстро вышла из гримерки. Митяй задумчиво смотрел ей вслед.

– Пойдем отсюда? – я подошла к нему и слегка потрясла за плечо.