Наталья Андреева - Фобия Страница 7

— Я тебе ничего не говорила.

— Но ты же знаешь?

— Да, знаю. От поворота на твою дачу еще километров десять вперед, по старой Волоколамке. Да, должно быть, не больше десяти километров.

— Десять километров — это немного. Я проеду впереддо поворота на?… Ну, не хочешь, не говори. Кавалер мой уже готов. Короче, я тебе позвоню.

— Спасибо тебе огромное.

— Да пока не за что. И не переживай ты так: найдется твой Марк.

— Я уже и не знаю, что думать. Я чувствую себя такой виноватой…

— Все, побежала машину заводить. Бог с ней, с теплой печкой, домой поеду! Целую! Пока!

Звонок.

_ Да?!!

_ Рина держись

— Ох, нет!

— Держись, Рина. Если не я, то кто-нибудь все равно сообщит. Здесь уже милиции полно.

— Нет!!!

— Тебе нельзя сюда приезжать. Это ужасно.

— Что там?! Что там такое?!!

— Его машина перевернулась, похоже, занесло, упала с моста. Речушка мелкая, так, ручеек, но высота… Съезд со старой Волоколамки в сторону скоростной трассы. Здесь уже и милиция, и пожарные.

— Пожарные?!!

— Его машина горит. Это Марк, Рина. Трудно определить, но, кажется, горит именно «Опель-универсал». Я сейчас на мосту. Пропустили с трудом, но я сказала, что, возможно, знаю этого человека… Ты меня слушаешь?

— Да.

— Что у тебя с голосом?

— Ты уверена, что это Марк?

— Когда потушат пожар, я спущусь вниз и попытаюсь на него взглянуть. На то, что от него осталось. О господи, господи!

— На это же невозможно смотреть…

— Ничего, я же врач. Мы на практике в морге…

— Я, кажется, почту сегодня еще не брала.

— Ты в порядке?

— Да, кажется. Но почта.

— Какая почта, Рина? Ты в порядке?! Вызови «скорую», немедленно!

— Мне тоже надо будет ехать?

— Куда?

— В морг.

— Рина, мужайся. Этого не избежать. Ты жена, ты должна увидеть его тело и…

— Тело!

— Держись! Я же не могу быть одновременно в двух местах! Погоди, пожар, кажется, потушили. Ничего еще не ясно. Держись.

— Ника!

— Я тебе перезвоню.

— Господи, только бы это был не Марк! Толькобы это был не…

Звонок.

— Нет!!!

— Это Марк, Рина. Это Марк.

— Как же долго-то!

— Подойти было просто невозможно! Ты себе даже не представляешь, что здесь творится! Он обгорел просто до неузнаваемости! Какой-то жалкий клочок дубленки чудом… Рина?!!

— Нет.

— У него золотое кольцо на пальце. Ты помнишь это кольцо? Оно, конечно, само по себе ничего не значит, но камень… Там гравировка. Ты помнишь?

— Да. Я сама ее делала. Ходила к граверу. Большой черный камень, полудрагоценный. Мне еще говорили, что в золоте это не будет смотреться, но я, кажется, впервые в жизни заупрямилась. С внутренней стороны камня надпись…

— «Марку с любовью на всю жизнь»

— Это он. Какая же глупая надпись! Глупее я ничего не могла придумать! Господи, какая же дура! Только теперь начинаю понимать, какая дура!

— И еще. Рина? Ты меня слушаешь?

— Да.

— Он держал документы на машину в железном ящичке?

— Да. У Марка во всем был порядок. Открыть ящичек, положить документы, закрыть ящичек, запереть на замочек, убрать ящичек, положить в карман ключик…

— Рина!

— Все, все.

— Так вот, этот ящичек сейчас вскрыли. Там документы.

— Я уже поняла, что это Марк.

— Ты так спокойно это говоришь.

— Да.

— Только не вздумай что-нибудь с собой сделать! Тебе сейчас, должно быть, будут звонить. Из милиции. Надо, чтобы ты опознала тело, подписала бумаги.

— Хорошо.

— Я не могу все время с тобой разговаривать.

— Я знаю.

— Не могу занимать твой телефон.

— Я знаю.

— Ну что мне делать?

— Ничего. Ничего не делать.

— Я еще нужна здесь. Мне надо протокол подписать.

— Подписывай.

— Меня зовут.

— Иди.

— Ну, все?

— Все.

— Дождись меня. Обязательно меня дождись!

— Дождусь.

— Целую.

— Целую.

— Пока.

— Пока.

Длинные гудки.

— Добрый вечер. Вы позвонили в частное детективное агентство. Сожалеем, но наш рабочий день закончен. Оставьте свое сообщение на автоответчике или перезвоните утром по этому же номеру. Мы работаем с десяти часов. Наш адрес…

Звонок.

— Не надо.

— Простите?

— Я знаю, что это милиция.

— Совершенно верно. Майор Севастьянов Александр Александрович.

— Как вы там оказались?

— Вы меня вспомнили, Марина Сергеевна?

— Не жалуюсь на плохую память.

— Это наш район. Истринский. Я дежурю сегодня. Вот ведь петрушка какая! А? Опять я к вам с плохим известием! Вы уж простите.

— Я знаю.

— Ах, да. Подружка ваша здесь. Марианна Николаевна.

— Ника, да.

— Почему Ника?

— У нее имя длинное: Марианна. Марианна Николаевна Николаева. Я Марина, она Марианна. С детства повелось: я Рина, она Ника.

— Понятно. Ника так Ника. Извините, я тоже очень волнуюсь. Мне вас жаль, честное слово. Сначала дядя, теперь муж… Беда…

— Куда мне надо ехать? Опять в морг? Или сначала к вам?

— Нет, для начала опознать надо.

— Скажите, вы уверены, что это Марк?

— Куда деваться. Факты, конечно, проверим. Тут ваша подруга рассказала в основном. Как муж вам из машины звонил. Когда это было, не припомните?

— Послушайте, мне сейчас…

— Не до того, да. Может, за вами машину служебную прислать?

— Спасибо, у меня, то есть у мужа, есть, то есть был… То есть был муж, а у него был, то есть есть…

— Понятно. Значит, сами доберетесь. А может, все-таки машину?

— Мне сейчас ехать?

— Ну, в общем… Нет, сюда вам не надо. Завтра приезжайте прямо в городской морг. Нет, сначала ко мне, то есть… Тьфу ты! Сам запутался! В общем, запишите телефон, позвоните мне, а потом…

— Мобильный?

— Что мобильный?

— У вас тоже есть мобильный телефон?

— Должность такая, Марина Сергеевна. Я человек постоянно востребованный. Это есть величайшее изобретение человечества: мобильный телефон. Если бы вы знали, как мне стало…

— Боже мо-о-ой!

— Что такое? Что?

— Он умер! Умер!!!

— Да у вас истерика самая настоящая! Вы одна там, в квартире?

— Одна.

— Подруга ваша уже едет. Держитесь, Марина Сергеевна. Вы говорите со мной, говорите.

— Не могу…

— Держитесь. Говорите, ерунду какую-нибудь говорите. Но только не бросайте трубку. И не молчите.

— Деньги…

— Что?

— Это все дорого.

— Дорого?

— Разговоры по мобильному телефону. Марк говорил.

— Марк говорил? Что еще он говорил?

— Ничего.

— Она уже едет. Как только протокол подписала, я ее к вам отправил.

— Послушайте, мне еще шофера надо найти.

— Какого шофера?

— Анатолия. Он ехал с мужем до поворота.

— А, этого. Нам бы тоже его найти не мешало. Как только объявится, пусть мне позвонит.

— Ника знает.

— Что знает?

— Его телефон. Послушайте, я вам заплачу.

— За что?

— За разговор. Не бросайте меня. Не бросайте.

— Хорошо. Тьфу ты, да не нужны мне ваши деньги. Послушайте, вы его очень любили?

— Кого?

— Мужа.

— Да. Любила. Да. Лучше бы я его просто отдала.

— Кому, простите?

— Ей.

— Ей?

— Любовнице.

— Так у него была любовница?

— Ну да. Он к ней ездил каждую субботу.

— Откуда вы знаете?

— Я звонила в частное детективное агентство. За Марком следили.

— Ах, вот как? Значит, вам доложили, что у вашего мужа любовница, фотографии, наверное, представили? Так?

— Нет. Мне не нужны никакие фотографии.

— И что вы?

— Ничего.

— Как это ничего? Меры какие-то приняли? Все-таки вы женщина обеспеченная, муж подлец…

— Не смейте!

— Не понял?

— Не смейте так о Марке! Не смейте!!

— Теперь понял.

— Ничего вы не поняли! Ничего!

— Успокойтесь, пожалуйста, Марина Сергеевна! Или поплачьте.

— …

— Поплачьте, будет легче.

— Не-е-е-т…

— Короче, я вас завтра…

— Не-е-е-т…

— Ну, не надо уж так, в самом деле!

— Он умер! Умер…

— Держитесь. Сейчас ваша подруга…

— В дверь звонят.

— Ну, слава богу! Значит, уже добралась. Передайте вашей Нике, ну, Марианне Николаевне, чтобы тоже ко мне зашла. У меня есть к ней парочка вопросов…

Длинные гудки.

— Капитан Севастьянов слушает.

— Это Рина.

— Кто, простите?

— Марина Сергеевна Водопьянова.

— Ах, да! И что?

— Мы нигде не можем найти шофера.

— И что?

— Анатолия нигде не можем найти.

— Я понимаю, что Анатолия. А вы понимаете, что уже двенадцать часов? Ночь на дворе.