Валерий Ефремов - Вольному — воля Страница 7

Он грохнул кулаком по столу.

— Картуза и Мыловара ко мне! — распорядился он по селектору.

Вскоре в кабинет вошли двое кряжистых мужичков лет под сорок пять. На физии каждого из них было каллиграфическим почерком выписано только одно слово: «Головорез».

Оба они были профессиональными убийцами, но не какими-то киллерами, наемниками. Картуз и Мыловар выполняли заказы, а точнее, приказы организации как бы по идейным соображениям, да и сами входили в элиту питерского воровского сообщества и принимали участие в решении самых принципиальных вопросов. Просто профессия у них была такая — убийцы. Точнее — исполнители приговоров.

Облик у обоих был впечатляющий. Картуз имел столь сильно скошенный лоб, что тот действительно напоминал головной убор, давший этому урке соответствующую кличку. А Мыловар, круглолицый и лопоухий, обладал выпуклыми, будто линзы перископа, глазами. Оба были внушительной комплекции, хотя и не очень высокого роста. Несмотря на не слишком интеллектуальную внешность, мужичкам этим в сообразительности никто бы не отказал.

Совершенно внезапно у Варгуза помутнело в глазах, и его голова безвольно брякнулась об стол.

Очнулся он в обществе все тех же Картуза с Мыловаром, а также Камала и человека в белом халате.

— Ничего страшного, — успокаивающе произнес врач. — Просто, видимо, сказалась напряженная работа. Вам придется провести в постели дней пять. А в дальнейшем пройти тщательное медицинское обследование.

— Пусть все уйдут, — хрипло, с одышкой сказал Варгуз, — кроме этих двоих. — Он указал на Картуза и Мыловара.

Когда они остались втроем, Варгуз заговорил с трудом, но очень твердо, выделяя каждое слово:

— Вам, братаны, следует ехать в столицу. Бимбера завалили московские паскуды, а питерский общак был у него. Где наши лаве теперь, неизвестно, в чем, конечно, и моя вина. Я должен был как-то подстраховаться. Но теперь это дело прошлое. Сейчас надо искать наши бабки. Если они попали к ментам — тогда хана, базара нет. Но, возможно, лаве в новом банке покойного Бимбера — «Стройинвесте». Тогда нужно как следует потрясти его заместителя Леонида Юзефовича. Азо-ном его кличут. Хотя он не из блатных, но такое уж прилипло ему погоняло. Возможно, бабки у вдовы Бориса Ксении, но это вряд ли — не такие у нее отношения были с мужем. Так или иначе, вы ее не трогайте — я ею займусь сам, как только оклемаюсь. Я вообще хотел ехать вместе с вами, да вот… — Варгуз развел руками. — Можно обыскать дачу Бимбера, хотя надежда что-то там найти крайне мала. Где находится дача, узнаете у Самбаза. Его навестите обязательно. Он вам раскумекает, кто загасил Бимбера и для чего. — Тут Варгуз сделал большую паузу. — Так или иначе, найдете вы бабки или нет, московским падлам надо преподать урок. Валите всех: Азона, тот наверняка в этом деле замешан, авторитетов, которые Бимбера заказали, и даже их диспетчера с киллером, если найдете таковых, конечно. И чем громче, чем с большим треском вы это проделаете, тем лучше. В Москве получите загранпаспорта на новые имена и по сто штук «гринов».

Картуз и Мыловар мрачно переглянулись — это что же, на старости лет уходить в подполье?

Но Варгуз приготовил заключительный удар:

— Я еще вот что вам должен сказать, братаны. Только что взяли Воробья. Взяли по тому самому делу, — многозначительно добавил он. — Пока паренек еще не поет, но ведь это вопрос времени…

Года три назад Картуз и Мыловар завалили в подъезде одного крупного питерского шишкаря. До сих пор все было шито-крыто, ведь об исполнителях знали только два человека — Варгуз да Воробей. Но теперь…

— Мы выезжаем сегодня же, — объявил Картуз.

Он был посообразительней Мыловара.

ЗЯМБА

11 августа, пятница, утро

В кабинет к Келарю, пребывавшему в весьма благодушном настроении, заявился мрачноватый Зямба.

— Ты что-то не в настроении, братан, — улыбнулся Карлов.

— Да есть, можно сказать, предмет для беспокойства, Джон.

— Ну-ка, поделись.

— Я имею в виду, как вчера убрали Бимбера.

— Завалили его просто классно, — вновь улыбнулся Келарь. — Этот Албанец как будто все срисовал с американского боевика.

— А я вот в сомнении. Албанец ли это?

— А что тебя смущает, брат? — Келарь удивленно уставился на подельника.

— Албанец — снайпер, подрывник. Он никогда бы не пошел на такую рискованную ликвидацию. Зачем ему приключения на собственную задницу искать?

— Да мало ли какие там могли возникнуть обстоятельства? — отмахнулся Келарь. — С другой стороны, какая разница, что у киллера за погоняло? Дело-то сделано!

Впрочем, Келарь хорошо понимал настроение кавказца, который фактически оказался отстраненным от дел.

— У тебя есть фотка этого Албанца? — спросил Зямба.

Келарь имел такой снимок. В свое время он попросил Лухаря заснять кандидата в киллеры, что Петр и сделал. Келарь потом прокачал это фото через Посланника по милицейской картотеке, но выяснилось, что достоверной фотографии Албанца не существует. Нигде не фигурировал и человек, заснятый Лухарем.

Келарь с большой неохотой протянул снимок Зямбе.

— Держи, но эта рожа нигде не засвечена.

— Ничего, у меня свои возможности, — пробурчал в усы кавказец и покинул кабинет Келаря.

Он сел в свой «мерс» и, как обычно, с джипом сопровождения двинулся к центру города. Ехал кавказец к большому специалисту по украинским и южнорусским криминальным делам Барчуку. Зямба очень надеялся, что этот авторитет лично видел Албанца.

Вообще-то никакого резона, как справедливо считал Келарь, устанавливать личность киллера, убравшего банкира, не было, но кавказца действительно заел принцип. Неужели какой-то занюханный Лухарь, серая личность, сумел подписать на ликвидацию самого Албанца?

Барчук долго не открывал, вглядываясь в дверной глазок.

— Ладно, заходи, Зямба. Но только один.

Оказавшись в квартире, кавказец только что рот не открыл от изумления.

Барчук провел его по всем пяти комнатам, и у каждой был свой особенный стиль. Вот древнерусская изба с искуснейшей резьбой и богатейшими окладами икон; вот восточный гарем — правда, без баб, но все в коврах и благовониях (Зямба сразу учуял и запах анаши); а вот китайская комната, вся расписанная золотом; полной неожиданностью стала степная юрта. Но остановились и расположились они в кабинете европейского стиля, тоже, конечно, шикарно отделанном.

— Как насчет выпить, закусить? — радушно поинтересовался хозяин.

— Я, кажется, видел у тебя кальян? — заметил не употреблявший спиртного Зямба.

— Это запросто.

Он хлопнул в ладоши, и прибежала полураздетая девица. Моментально просьба была выполнена. Сам Барчук, немалого роста детина, предпочел какой-то темный напиток, названия которого Зямба из-за незнания чужеземных языков не смог прочитать.

Потолковали о том о сем, и наконец Зямба полез в карман за заветной карточкой.

— Ты этого человечка нигде не встречал? Может, знаешь его?

Барчук одарил гостя каким-то жалостливым взглядом.

— Зямба, дорогой, если бы я всегда говорил, что знал, разве бы я так жил? — И он широко развел свои огромные ручищи.

Кавказец призадумался.

— Ну, скажем по-другому. Не напоминает ли этот парень тебе кого-нибудь из знакомых? Например, Албанца?

Барчук вроде как утвердительно покивал.

— Пошли, я тебе дам исчерпывающие объяснения.

Они вышли в коридор и двинулись к входной двери. Здесь Барчук не сказать что со всей силы, но вполне квалифицированно отправил Зямбу в нокдаун прямым ударом кулака в глаз.

Открывая дверь и выставляя усатого кавказца за порог, он строго произнес:

— Ни хера он мне никого не напоминает.

ПОДПОЛКОВНИК ДЕЛЯГИН

11 августа, пятница, утро

Карьера подполковника стремительно шла в гору, но это его как-то не слишком радовало. Вот и сейчас он хмуро просматривал оперативные донесения и директивы, в которых мало что понимал.

Свою деятельность в органах Делягин начинал в качестве «кума» в Государственном управлении по исправлению наказаний и пас стукачей. После того как ГУИН передали Министерству юстиции, Делягин, тогда еще лейтенант, сумел перебраться в систему МВД, а также вытащить на свободу своего лучшего стукача Зяблика.

В районном отделе внутренних дел и началась выдающаяся карьера лейтенанта милиции Делягина. И решающую роль в ней сыграл Зяблик. Последний обладал удивительным талантом входить в доверие к людям, особенно к частным лицам, и мент вместе с бывшим зэком прокрутили немало громких дел.

Делягин собирал сведения о самых богатых клиентах своего района и сообщал об этом Зяблику. Тот, используя криминальные связи, давал уже конкретную наводку на богатенькую квартиру знакомым ворам-домушникам. Те обчищали хазу, но после заявления в ментовку владельца похищенных ценностей оказывались на киче. Причем наводчик, то есть Зяблик, уже к тому времени получал свой процент и таким образом зарабатывал себе на жизнь.