Валерий Ефремов - Вольному — воля Страница 8

Делягин собирал сведения о самых богатых клиентах своего района и сообщал об этом Зяблику. Тот, используя криминальные связи, давал уже конкретную наводку на богатенькую квартиру знакомым ворам-домушникам. Те обчищали хазу, но после заявления в ментовку владельца похищенных ценностей оказывались на киче. Причем наводчик, то есть Зяблик, уже к тому времени получал свой процент и таким образом зарабатывал себе на жизнь.

Характерно, что воры никогда не подозревали в своем провале именно Зяблика — уж такое доверие вызывал к себе этот пацан. Показаний на него тоже не давали, а те документы, где его имя все же как-то фигурировало, умело изымались из дела Делягиным.

Процент раскрываемости квартирных краж — всегда очень низкий, не достигавший по стране и тридцати процентов — в РОВДе, где служил Делягин, доходил практически до ста. И очень быстро на его погонах стали появляться внеочередные звездочки — сначала поменьше, а потом и покрупнее.

Но вот подполковником Делягиным решили укрепить самое слабое звено в системе МВД — Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Его поставили на полковничью должность и потребовали немедленных результатов.

С тоской разглядывая стены своего нового кабинета, подполковник почти с нежностью вспоминал любимого стукача Зяблика и уже подумывал, как бы использовать его на новой работе. А пока он сидел и пытался добросовестно разобраться в абракадабре всяческих официальных бумаг.

Наконец терпение его иссякло.

— Майора Дроздова ко мне, — скомандовал он по селекторной связи.

Майор явился незамедлительно. Он был лет на десять старше своего начальника и слыл большим докой в сфере наркобизнеса.

Делягин сдвинул в его сторону всю кипу осточертевших бумаг.

— Разберитесь и доложите свои соображения.

Но майор Дроздов все эти оперативки и инструкции уже видел — они предварительно прошли через его руки, поэтому ответил немедленно и четко:

— Дело в том, что в Питере появилось, точнее, стало попадаться в руки оперативников больше синтетических наркотиков, чем в Москве.

Делягину такая информация показалась пустым звуком.

— Ну и что? — недовольно вопросил он.

— Раньше было наоборот. Это значит, — пояснил майор, — в Питере стал действовать мощный наркосиндикат, вырабатывающий зелье прямо на месте, так сказать, на брегах Невы. Раньше наркопоток шел из Москвы в Питер, теперь — наоборот.

— Хм-м, — задумался Делягин, — и что же вы предлагаете?

— Существует стандартный план оперативных мероприятий. Он как раз лежит у вас на столе. Тут что-либо новое придумать сложно.

Пару минут подполковник просматривал оперативный план, а майор Дроздов, которому начальник забыл предложить присесть, переминался с ноги на ногу.

Наконец Делягин небрежно отбросил план в сторону.

— Да мы этот план мероприятий до самой нашей с вами пенсии, майор, выполнять будем. Причем без очевидного результата. — Он резко поднялся, подошел к окну. — Надо проверить как следует хотя бы один состав, — задумчиво произнес Делягин.

— Это каким же образом? — искренне удивился майор.

— Паспорта пассажиров пропустим через нашу компьютерную базу данных. И всех бывших зэков, особенно наркокурьеров, обыщем.

Дроздов мог бы возразить, что бывшие зэки, как правило, наркоту не возят. Да и вообще, если курьер когда-либо попался, он второй раз «снежок» уже не повезет, о чем свидетельствует вся многолетняя служебная практика Дроздова. Но майор этого не сказал. Себе дороже, решил он, уже достаточно хорошо изучив характер нового начальника, и только спросил:

— А как же мы багаж будем досматривать без санкции прокурора?

Делягин бросил на него снисходительный взгляд.

— Пассажиры сами покажут, добровольно — под угрозой их задержания и отправки в отделение милиции. Что вполне законно. Все понятно, Дроздов?

— Так точно, — щелкнул майор каблуками.

КАРТУЗ И МЫЛОВАР

11 — 12 августа, вечер, утро

Покрывшаяся пунцовыми пятнами, явно взволнованная дама, просидев с пяток минут в купе стоящего пока поезда Санкт-Петербург — Москва, вышла за дверь, манящим жестом пригласив за собой мужа.

— Ты что думаешь, Лева! Я должна провести ночь в одном купе с уголовниками?

Ее мужу тоже не понравились соседи по купе, но особой трагедии он из этого не делал.

— Да, рожи у них, конечно, убойные, — ухмыльнулся Лева. — Но не думаю, что эти ребята собираются нас порешить прямо сегодняшней ночью.

— Лева, — не терпящим возражений тоном заявила дама, — ты немедленно найдешь нам другие места!

Тот понял, что сопротивление бесполезно, и направился к проводнице. Она пренебрежительно взглянула на протянутые ей полсотни рублей и отрицательно мотнула головой:

— Бесполезно, гражданин, все места заняты. — Но потом, как бы сжалившись, добавила: — Поспрашивайте других пассажиров, может, кто согласится поменяться.

И муж чересчур впечатлительной дамы пошел по вагону. Долгое время его усилия были тщетными. Но вот наконец он нашел двух бравых армейских капитанов и, посулив им пузырек, препроводил в свое злополучное купе. Военные вскоре вышли оттуда, пошушукались наедине в сторонке и отказались от предложения Левы наотрез. Тот сунулся в соседний вагон, но тамошний проводник не захотел его даже слушать.

Помощь, как всегда, пришла неожиданно. Двое обходительных молодых людей, проникшись проблемами отчаявшейся четы, согласились поменяться с ней местами.

После того как Лева с уже заплаканной дамой пулей вылетели из купе, где осели Картуз с Мыловаром, туда вошли двое благородных юношей и вежливо поприветствовали новых соседей. Урки переглянулись и ответили гробовым молчанием, слегка, правда, кивнув попутчикам.

Молодые люди, недолго посидев в купе, вышли в коридор, видимо, покурить.

— Ты помнишь, что говорил Варгуз? — страшно зашипел Мыловар. — Видно, Воробей уже запел. А мы — без «пушек» и «перьев», Варгуз не велел с собой в дорогу брать.

— Не бзди, — философски заметил Картуз. — Лучше посмотри на свою харю в зеркало. Дамочка как тебя узрела, тут же и произвела обмен жилплощадью.

Но на самом деле Картуз волновался не меньше напарника. Что-то ему в этих молодых парнях показалось подозрительно знакомым, где-то он уже видел такие обходительные манеры. Несмотря на запрет Варгуза, Картуз взял-таки с собой «ствол», который лежал на дне саквояжа. Не пора ли его доставать?

Но тут вошли эти двое и сразу выставили «для знакомства» пару бутылок марочного коньяка — большая ценность по нынешним временам. Да и закусочка оказалась под стать — семга и нарезка из копченостей.

«Опера такие действуют, — успокоился Картуз, — им финансы не позволяют».

Завязался неспешный разговор, плавно перешедший в спокойный сон.

Под утро Картуза разбудил грубый окрик:

— Документы!

Урка с трудом протер глаза. Перед ним стояли ментовский капитан и автоматчик.

Голова отчего-то жутко трещала. Паспорта и бумажника в карманах не оказалось. «Наверное, в саквояже».

— И багаж к досмотру! — продолжал командовать капитан.

«Там же «ствол»!» — ужаснулся Картуз и хмуро огрызнулся:

— Не имеете права!

— А ты сам, дорогой, покажешь, а то в отделение загремишь.

Положение сразу стало безвыходным. Шмон, конечно, будет беспощадным. «Ствол» обязательно найдут. И Картуз на ровном месте попадет под статью. А «пушечкой» под дулом автомата воспользоваться вряд ли удастся.

Тем не менее делать нечего — он полез на верхнюю полку за багажом. И не поверил своим глазам: его саквояж, как, впрочем, и чемодан Мыловара, исчез!

«Так вот кто были эти ребята, — усмехнулся Картуз, — поездные воришки, линейщики!» Вот почему такими знакомыми показались их манеры — видел он подобных ловкачей на зоне.

Но сейчас эти парни их выручили. Ничего не скажешь.

КСЕНИЯ

12 августа, суббота, утро

— Мы могли бы похоронить его на Новодевичьем! — позвонил Ксении бывший заместитель Бабурина, а ныне исполняющий обязанности президента «Стройинвестбанка» Леонид Юзефович.

— О чем ты, Леня? Похороны уже сегодня на Кунцевском, — устало отозвалась вдова.

— Ну и что? Все можно быстро переиграть.

— Ничего переигрывать не надо. Все уже решено.

— Между прочим, ты не волнуйся, Ксения, все расходы на ритуал оплатит банк. Я, кстати, за тобой заеду.

— Что ж, заезжай.

Через час «БМВ» Азона — седьмая серия, последняя модель — стоял под окнами дома Ксении.

С юго-запада, через улицу Луначарского, они быстро домчались до Кунцева. Юзефович невольно заглядывался на попутчицу — той очень шел черный цвет. А Ксения в черном была вся — платок, жакет, юбка, колготки, туфли.