Фридрих Незнанский - Казаки-разбойники Страница 7

А началось все с благих намерений родного отца. Он всю жизнь копил деньги, лелея мечту построить единственной дочери дом в своем же дворе, готовил приданное не абы какое – а самое богатое. В двадцать два года мало какая девушка могла похвастаться собственным домом. Аленка эту заботу отца поняла по своему. И когда родители отправлялись почивать после тяжелого трудового дня, к ней огородами прокрадывался соседский хлопец Иван Курбатов. Гулять то он с ней гулял, да еще с большим удовольствием – Аленка собой была хороша – но жениться не спешил. Аленке Иван нравился давно, поэтому она и поторопила события – вопреки строгому родительскому воспитанию решила свою девичью честь не хранить, неизвестно сколько придется ждать предложения. А так уступит ему, докажет свою любовь – Иван оценит, чем пришлось ей поступиться ради большой любви, и женится на ней. Все знали, что она воспитывалась в строгой семье и никто даже не представлял, какая у нее насыщенная тайная жизнь.

О себе Аленка была высокого мнения, считала, что все в ней хорошо. И сама привлекательная, многие считали ее красивой, и приданное приличное. Один в ней был недостаток, она это понимала и сама и это немного ее напрягало – недостаток образования. В свое время училась в школе кое-как и после восьмого класса пришлось из школы уйти, даже в девятый не пошла. Все равно экзамены не сдала бы. Так что у нее на руках осталась только справка о незаконченном среднем образовании. Поэтому и работу себе не могла найти чистую, а о секретарской работе в городе и мечтать не приходилось. Даже работа продавца была ей не по плечу – считала плохо. В уборщицы самолюбие не позволяло, да и за копейки не хотелось мараться. А путевая обходчица – это еще не худший вариант. Работа нелегкая, зато загар бесплатный. Люди в городе за солярий деньги какие платят, а она круглый год загорелая. Это уже в двадцать пять она поняла, что не тот у нее загар, какой мужчинам нравится. Когда новый ее кавалер Димон в минуту откровенности заявил, что выглядит она на все тридцать. Даже пожалел ее. Потому как в любую погоду приходится вдоль путей шагать, под ветром и в солнцепек, под дождем и во время вьюги. Кожа у нее состарилась преждевременно, поскольку и ухаживать за ней она не умела. Всякие там мази, кремы ее совсем не интересовали. Это все равно, что регулярно принимать лекарства – скучно.

Когда Димон впервые пригласил ее к себе, предупредил, что жениться не собирается. У него в жизни на ближайшие годы другие задачи. Просто нравится она ему, еще в больнице глаз на нее положил. Свела их судьба в Тихорецкой больнице, куда оба попали по житейской причине – с приступами аппендицита. И уже через день после операций познакомились, когда прогуливались по коридору, скособоченные, держась за животы, потому что врач велел двигаться, а швы тянули. От нечего делать стали глазеть друг на друга. Димон был парнем неробким, и уже на следующий день после недвусмысленных гляделок прижал ее в темном коридоре и стал лапать. Он даже не ожидал, что Аленка так жадно отреагирует на его не слишком нежные ласки. Потом она объяснила ему, что истосковалась по мужчине. У нее был довольно длительный период вынужденного воздержания. Месяца два. А тут такой здоровый казак, такой симпатичный, глаза у него серые и большие, руки крепкие и обнимают так, что кости трещат. Это все она ему прошептала в ухо, когда он потащил ее в санитарную комнату и привалил к двери, потому что крючка, естественно, на двери не было. Мало ли какому больному станет плохо, когда он вздумает ванну принимать. Можно было уединяться и в туалетах, но крючков не было и там. Да и брезговали они туда забредать.

Первых два дня Димон проявлять большую активность опасался, вдруг швы разойдутся. Но на третью ночь Аленка его так завела, что тут же, в санитарной комнате у них все и случилось. Никто их не беспокоил, все больные спали, по ночам душем никто не пользовался. Медсестры на посту тоже дрыхли, дежурный врач торчал в своей ординаторской – то ли спал, то ли смотрел телевизор. Аленка была такой опытной, что Димон понял – это та женщина, которая грезилась ему в его юношеских снах. Эти сны мучили его лет с пятнадцати, просыпался он всегда весь мокрый, хоть выжимай, внизу живота болело, как будто его долго дубасили скалкой. Но во сне ощущения были такие приятные, что просыпался он всегда с сожалением…Такое ощущение он испытал и с Аленкой. И когда их выписали из больницы, однажды ночью привел в свою «Мечту». От родителей удавалось скрывать ночные свидания, они рано ложились спать и ничего не подозревали. Неяркая лампочка освещала темное лицо Алены, хищно блестели ее железные зубы, потому что во время любовных утех она всегда улыбалась. Димон не смотрел в ее лицо, он прислушивался только к своим ощущениям, и ему этого было достаточно. Потому что наяву он испытывал то, что видел когда-то в юношеских сновидениях – а снились ему тогда порочные женщины, которые сладостно мучили его и доводили до экстаза. Аленка не мучила, но до экстаза доводила.

– А что у тебя с зубами? – спросил он однажды, отвалившись от нее – разгоряченной, с обычной хищной улыбкой на влажном, покрытом мелким бисером пота лице.

Аленка нехотя рассказала, что была у нее большая любовь с Иваном. А когда он узнал, что она забеременела, жениться все равно не захотел, но дал денег на аборт. Пришлось поехать в Тихорецк. Но в один день она не управилась, как рассчитывала. После того, как в ней поковырялся молодой неопытный доктор, у нее открылось кровотечение. Пришлось пролежать в больнице неделю. Отец ее разыскал, и когда она вернулась домой, строгий родитель решил ее наказать построже, в назидание на будущее. А в его понимании строгое наказание могло быть только одно – жестокая порка. Аленка не ожидала такого расклада, хотя и подозревала, что ее пребывание в больнице даром ей не пройдет. Она попыталась сопротивляться, и когда стала уворачиваться от тяжелой отцовской руки, он не рассчитал сил и выбил ей зубы. Потом сам же дал денег на железные. Сказал, что она и так теперь порченая, никто на ней не женится, нечего тратиться на золотые. Димон опять пожалел Аленку, но для себя сразу решил, что в жены ее никогда не возьмет. Он хотел чистую девочку, пускай совсем неопытную, но чтобы он у нее был первым. И еще он хотел, чтобы эта девочка была умной и культурной. Например, учительницей. Или медсестрой. Можно и библиотекарем. Но не продавцом, боже упаси, в магазинах мужики толпами отовариваются водкой да сигаретами, с продавщицами заигрывают. А какая устоит, если целыми днями на нее пялятся посторонние мужики?

Когда в станице появилась новая молоденькая учительница Лена, Димон сразу обратил на нее внимание, но почему-то оробел, столкнувшись с ней впервые нос к носу в магазине. Лена показалась ему очень строгой и неприступной. Она обстоятельно покупала кучу всякой всячины, но продавщица Галя вопреки своему обыкновению не грубила покупательнице, а говорила с ней несколько заискивающим голосом. Еще бы, подумал Димон, это же не малокультурная путевая обходчица Аленка, которая и говорить-то толком не умеет, у нее все предложения состоят из двух слов. А Лена говорила очень вежливо и красиво, Димон прямо заслушался и не сразу опомнился, когда Лена уложила все покупки в объемистую сумку и вышла на улицу.

– Ну чего стал столпом? – неласково взглянула на него продавщица. – Шо тебе надо? Говори скорее, а то я на обед закрываюсь.

У Димона все вылетело из головы, и он для отвода глаз только сигареты и купил, чтобы хоть не выходить из магазина с пустыми руками. В другой раз он бы послал продавщицу куда подальше, но нужно было торопиться, хотелось взглянуть на учительницу еще хоть одним глазком. Он уже слышал о ней много хорошего: и что в клуб на танцы она не ходит, по станице зря не шатается. Народ говорил о ней уважительно. Серьезная девушка, учит детей хорошо, не орет на них, дети ее любят. И хотя она была племянницей мента Володи, к которому у Димона было свое отношение, не любил он бывшего начальника милиции, Димон считал, что это даже к лучшему. Во всяком случае никто из местных раздолбаев не посмеет ее обидеть. Все знали крутой нрав бывшего мента.

Для Димона настали трудные времена. Образ Лены буквально преследовал его. Ее большие серые глаза – внимательные и серьезные, светло-русые длинные волосы напоминали ему русалку из давно забытой детской сказки. Но когда она случайно встречалась на его пути, держалась всегда так отстраненно и независимо, что у него только сердце замирало, заговорить с ней он никак не решался. Тем временем его ближайший друг Сергей Ковальчук, ничего не зная о переживаниях несчастного влюбленного, устроил настоящую осаду, чтобы привлечь внимание Лены. И хотя все его попытки увлечь Лену проваливались на корню, надежды не терял. Он считал – чем настойчивее и наглее атаковать девушку, тем больше шансов заинтересовать ее. И очень удивлялся, что действительность совсем не соответствует его представлениям об ухаживании за девушкой. Она просто стала убегать от него, завидев издали. Димон напротив, старался быть как можно вежливее, но и ему ничего не обламывалось. Он держался так скованно, что Лена даже не догадывалась о его чувствах. Димон по-настоящему страдал. Об Аленке он теперь и думать не мог – противно становилось. Когда она пришла сама и нетерпеливо постучала в окошко халупы, как пренебрежительно называла его «Мечту», он впустил ее, закрыл за ней дверь, и с мрачным видом сразу с порога заявил: