Гай Себеус - Эмоциональная диверсия Страница 7

– Белоглазые таны – хранительницы тайных знаний, настоящие обереги для нашего побережья! – выкрикивали они, расхваливая товар.

– В древности им запрещено было покидать наши земли, ради этого их даже превращали в каменные статуи и устанавливали на холмах!

– Все видели каменные статуи? Это они, таны!

Народ загомонил.

– Конечно, видели!

– Тайных знаний! Слышал?

– Ого!

– Вот бы…

Перегрин вытянул шею, надеясь услышать, что «…вот бы…»? Хотелось понять смысл происходящего безумия: чего хотят все эти люди от беспомощного младенца? Ради чего ввязываются в схватку кошельков?

– Пятьдесят золотых! – выкрикнул носатый с первого ряда, что купил близнецов.

– О-о! Наше почтение! Уважаемый житель Тан-Тагана блеснул величием! – амазонка знала, как польстить богачу.

– Шестьдесят!

– …После Великой катастрофы и междоусобной войны белоглазые девушки стали такой редкостью, что второго случая заполучить тану в собственность у вас может и не появиться! Ловите момент, пока и эта не окаменела! Не жалейте денег! Настоящая тана! Небывалое везение! – разливалась одноглазая.

10

Перегрин застыл, сам словно окаменев.

В какую историю он попал? Да, у него светлые глаза, такие же, как у матери. Глаза, унаследованные и его дочерью. Но до нынешнего момента, кроме того, что они уникально красивы, ему ничего такого, что здесь о них говорят, – и не думалось!

Выражение «Край Белоглазых тан» иногда звучало в разговорах родителей между собой. Но в его присутствии они немедленно замолкали. В первую очередь, по непреклонному требованию отца. «Не хочу, чтобы весь этот ужас коснулся моих детей», – твердил он, не давая матери даже рта раскрыть для возражений.

А теперь выясняется, что их «белые» глаза значат гораздо больше, чем просто украшение лица! И за них все эти люди готовы платить бешеные деньги! И, наверняка, не ради чисто эстетического удовольствия. Цели их явно иные. Какие?

Что хотят получить все эти богачи от его дочери – так называемой «Белоглазой таны»? Какие такие тайные знания желают извлечь из неё? Вложение подобных денег просто не может быть бескорыстным – в этом он был уверен. Так же, как и в том, что его ребёнку угрожает реальная опасность. А уж фраза «каменные таны» заставила его просто похолодеть.

– …Семьдесят! – присутствующие округлили глаза в восторге от безумия, свидетелями которого им так повезло оказаться.

Перегрин дёрнул за рукав Возницу.

– Чего, скажи, чего они все хотят от неё? Зачем она им за такую цену?

– Не сейчас! Потом! – прошипел тот, почти не разжимая губ. Похоже, он тоже был ошарашен происходящим. Крутил головой, зыркал глазами из-под шапки.

– Семьдесят пять золотых! – выкрикнул некто, сидящий на первом ряду, но до сих пор не принявший участия ни в одном из торгов.

– Почтенные жители побережья! Архонт Тан-Аида Эсхин решился вступить в бой лично! Танаиды не желают отдавать уникальную тану соперникам! Ведь девочка – копия их белоглазых предков! Вопрос в одном: найдётся ли у архонта семьдесят пять золотых? – мощный торс амазонки склонился в униженном поклоне, выражая явное желание смягчить нанесённое оскорбление.

Что поделаешь? Архонт Тан-Аида находился не у себя дома, где он был хозяином. Ему пришлось продемонстрировать присутствующим свой золотой запас. Небольшой, но вполне достаточный.

В ответ амазонка приторно защебетала в предвкушении своей доли. Отходила мелкими шажочками, оставляя за собой почти змеиный след.

– Восемьдесят золотых! – скрипучий старческий голос вмешался в переливы её излияний.

– Кто такой? – народ изумлённо качнулся к седому незнакомцу в рубахе, расшитой цветами и плодами шиповника.

– Кажется, жрец богини Росты, из Беловодья.

– Не может быть, он же давно умер!

– Взгляни на него, если сомневаешься, вроде живой! Ха-ха!

– Ему-то на что тана? Он всегда был вне споров за влияние на побережье!

Тем временем Ростовец в вышитой рубахе затеял спор, требуя себе привилегий за общепризнанные перед Побережьем заслуги. Однако ему было отказано, что вызвало с его стороны бешеную ругань на всех и вся.

…Всякий раз, когда в торг вступал новый претендент, Перегрин поедал его глазами – может, это он посредник? Потому что у Возничего ничего невозможно было вызнать. Он уж по-всякому заглядывал тому в глаза, но так и не понял: удастся или нет им выкупить ребёнка?

Звучащие суммы приводили его в отчаянье – это сколько ж ему придётся работать в порту Тан-Аида, чтобы оплатить стоимость собственной дочери!

– Девяносто золотых! – выкрикнул носатый таган.

– Сто! – архонт Тан-Аида был краток.

Ответом был всеобщий восхищённый стон.

Продолжать не решился никто. Сумма была безумно велика.

Лицо распорядительницы стало цвета её пропотевшего алого платья. Ещё и ещё раз, размахивая руками, она расхваливала маленькую тану, но безуспешно: претенденты выдохлись.

Покупать ребёнка за цену небольшого поселения с домами, людьми и скотом – оправданием покупателю-архонту могло стать только сумасшедшее желание возродить своих выродившихся белоглазых танаидов. По какой причине ввязались в спор остальные – для большинства присутствующих осталось тайной. Хотя слухи ходили разные…

В общем, торг был завершён.

За небывалую сумму – сто золотых – была впервые в этих местах продана Белоглазая тана – событие скандальное, если не сказать: кощунственное.

Но когда покупатель пожелал получить оплаченное, выяснилось, что кормилица с драгоценной малышкой бесследно исчезла. И никто не заметил, в какой именно момент их не стало.

11

Торг закрылся скандалом.

Подобного позора не бывало на памяти старожилов: покупатель уже золотишко достал, а платить-то оказалось не за что!

Обескураженная амазонка-распорядительница с несколькими подружками изо всех сил лебезила перед богатыми покупателями и особенно перед седым архонтом Эсхином, чтобы сгладить неприятное впечатление от последнего эпизода.

Но это не сильно повлияло на присутствующих, те расходились разочарованными. Причём, больше всех горланили вообще не участвовавшие в торгах. Они с удовольствием судачили о странном исчезновении, обсуждали плохую организацию и даже подозревали амазонок в хитрости: якобы никакой таны вовсе не было, а всё это лишь изощрённый способ привлечения внимания к знаменитым амазонским торгам! А толстосумы так глупо купились!

Но Перегрин-то с Возницей знали, что девочка со светлыми глазами, вызвавшими настоящий переполох, на самом деле была. А если так, то куда она исчезла?

Пока они протискивались в возбуждённой толпе, Перегрин даже о рёбрах своих, которые пока надо было поберечь, позабыл. Настолько разозлился, что простую вещь сделать ему не дают – взять на руки собственного ребёнка! Будто пером по носу водят – вот-вот отдадут. Но – нет! Только руку протянешь, а ты уже не в игре, а где-то далеко за пределами!

Вот где теперь искать ему свою дочь?

Больше всего нервировала невозможность не то что повлиять на ситуацию, но просто включиться в неё. Он тщетно пытался понять, что происходит. Сознание металось, перебирая варианты.

По ходу мероприятия ещё была надежда, что кто-то из торгующихся выступает от имени его хмурого спутника – очень уж напряжённо тот следил за ходом действия.

Но потом Перегрин отказался от этой мысли. В торге принимали участие больно уж маститые претенденты, ни один по виду не годился на роль подставного покупателя от имени его нищего спутника.

То, что беспомощная малышка в руках неведомых негодяев, бесконечно перепрятывающих её ради какой-то непонятной выгоды, приводило его в состояние отчаяния.

– Слушай! Кто же всё-таки украл ребёнка? – впился он Вознице в самое ухо. – Ведь ни один, из тех, кто торговался, не мог быть твоим представителем!

– Не знаю пока, – буркнул тот, спеша выбраться из толпы. – Не отставай! Потеряешься!

Но Перегрину и не надо было напоминать. Он снова вцепился, как клещ, в своего спутника, вознамерившись выпытать всё и немедленно.

– А зачем? Что, что они хотят с ней сделать? – почти орал он, семеня следом, спотыкаясь и отбиваясь от разгорячённых компаний. Ощущение, что он не понимает чего-то главного, нарастало.

Возница досадливо озирался в поисках оставленных лошадей, но отвечал, поняв, что в ином случае «бешеный эллин» ещё больше разорётся.

– Рассчитывают разбогатеть с её помощью.

– Каким это образом? Что может младенец?

– Тан-Аид раньше был колонией, поставлявшей в Элладу золото. Много золота.

– Ну и что?

– А то, что после Великой катастрофы никто не может не то что отыскать те самые золотые разработки, но даже просто войти в шахты.

– Почему?

– Никто не знает. Все, кто пытались, не вернулись. А пытались многие. И не только танаиды. Помнишь, памятник таганам? Они из этих, из золотоискателей.