Артур Жейнов - Музыкант Страница 8

Она уже собиралась ложиться, когда позвонила Тая.

– Подружка моя любимая, прости меня! – раздалось в трубке. – Умоляю! Умоляю! Прошу! Скажи, что не сердишься! Ты сейчас все поймешь! Ты поймешь и простишь! Ну, прошу! Ну, прошу!.. Ну, очень прошу!..

– Тебе чего по ночам не спится? – зевнула Рита. – Зачем граждан будишь?.. Пьяная, что ль?

– Ритусик, я пьяная! Я вся такая пьяная! Ты только скажи, что простила меня! Я бы тебе все простила! Потому, что люблю тебя больше всех на свете! Ты же самая-самая моя подружка! Ты простила, да? Ну, промурлыкай, котенок мой, голубушка…

– Голубушка… Голубушка, чего завелась? – нехотя отвечала Рита. – На часы смотрела?

– Лапотусичка, разве ж влюбленные на такие глупости смотрят… – со свистом втянула воздух. – Ох, святой Владебалдис, я сейчас взорвусь…

– Ууу…

– Мы не встретились у фонтана… Он позвонил. Говорит, не могу в девять, давай раньше… Ох, кузнечик мой!.. Как я такая опытная, мудрая… Мозги аж из ушей валят – дур-ра! И так вляпалась!.. Как девочка пятилетняя… Ну ты скажи, только скажи, и я его брошу, поросеночка, хрюшечку…

– Даже так?

– Ты, наверное, ждала, лапочка? Я как к нему приехала, так совсем ты у меня из головы вон. А ты там бедненькая…

Рита снова зевнула, улыбнулась в трубку.

– Да я и сама забыла. Вот только вспомнила. Хорошо хоть вы меня не ждали… А то знаешь, так устала:

Вадим этот еще, с отцом поругалась… Навалилось все… Думаю, и хорошо, что не пошла.

– Ну, я как-то так и подумала, что ты не придешь…

– Ага…

– Подожди, чет я разоралась. Разбужу еще козлика моего. Спи, спи, малыш, – вот так, на бочок… ой сопит, сопит мой пупсик.

– Угу.

– Рита, Ритусичка, я тебя очень люблю, солнышко, слышишь? – понизив голос, зашептала в трубку Тая. – Подожди, укроюсь, тут холодно, а я голая совсем. Вот… Он позвонил, не могу, говорит, в девять… Я ему – я сама к тебе приеду. Сама думаю, как раз к девяти в парк его уговорю и… Он меня домой пригласил, шампанское пили, мартини, конфеты были… Когда он все успел купить-то? И время так пошло, пошло… Он мне все про нежность, про счастье, про то, как жизнь любить надо, рассказывал. А подводный мир… Ты вот не знаешь, как медузы в толще воды фосфоресцируют. Он мне про звезды рассказывал… У него телескоп есть, книжки разные – про планеты, про Большую Медведицу, а потом как сказал «Млечный путь», и так по руке провел… О, Ритусенька… Как это получилось? Как две капельки, вот так, – еле слышно хлопнула ладонями, – понимаешь? И на полу, и везде, – и так кувыркались, как две зверюшечки, точно, как те медведи: и стонем, и рычим, и кричим. Отдохнем и снова… и опять…

– Угу…

– Какой он красивый, Ритка-а… У него такая татуировка на плече, я удивилась… Представляешь, пистолетный барабан с одним патроном, – на Сашуленьку так непохоже, аж мурашки по коже. И вокруг барабана змея. Спрашиваю, и чего это значит? Говорит: один патрон – русская рулетка, риск, а змея – это змей-искуситель. Искушение риском получается, представляешь?

– Ой, отец с работы пришел, – с трудом выдавила Рита, потому что горло будто сдавило чем-то. Все, подружка, рада за тебя, я сплю.

– Угу… угу… Ну, спокойной ноченьки, лапочка…

Рита подошла к окну. Щеки ее были мокрыми от слез, как и оконные стекла, забрызганные дождем…

«Млечный путь, говоришь. Нежная, волшебная – да? Добренький ты наш. А я и раскисла. Дур-ра. Размазня. Все притворство, все ложь. Люди – насекомые. Все рационально, приземлено, все, что делаем – делаем для себя. Звезды, небо – это так, к слову, чтобы совокупляться интересней было. Слабакам ведь тоже надо как-то участвовать в процессе осеменения. Вот и рассекают по ушам сентиментальным дурочкам. Дистрофик, неудачник, дрыщ… Ничего, я вам устрою… Это тебе наука, Рита, на всю жизнь наука!»

Где-то далеко раздались еле слышные автоматные выстрелы. Ночное небо прорезали огоньки трассеров…

«Что-то случилось с нашим городом, – подумала девушка. – И в аэропорту сегодня стреляли, – вспомнила она. – Мир полон насилия, будешь слабым – сотрут. И никакого фосфора, никаких медуз…»

Зазвонил телефон, высветился неизвестный номер. Почему-то подумав, что это Вадим, Рита сердито бросила:

– Чего тебе?

– Д-доброе утро, Рита… Вернее, д-добрый вечер, – послышалось в ответ…

Хуши сказал: «Если неправда облегчает мне жизнь, то к черту правду»

«Заднее сиденье самое безопасное в машине, – размышлял Саша, крепко держась за дверную ручку. – При лобовом столкновении первым погибает пассажир справа от водителя. Ремни подушки безопасности, это так, для самоуспокоения. Плохо, что здесь сзади ремней нет. Если машина перевернется, голову об потолок размажет, шея хрустнет. Позвонки в шее очень хрупкие. Это очень больно… еще как больно… Как же нерационально и уязвимо устроено наше тело. И мы на вершине пищевой цепочки – парадокс. – Мысль покатилась обратно: – А если перебьет позвоночник, то в инвалидное кресло… навсегда…»

Водитель повернулся к нему лицом и спросил недовольным тоном:

– Так – нормально?

– Нет, не нормально, – попробовал возмутиться Саша. – Я не знаю, куда вы так гоните? Не боитесь, что права заберут? Я же сказал, что никуда не тороплюсь. А вы, мало того, что летите, как сумасшедший, так еще и на мигающий желтый… Да-да, я видел. И пешеходов не пропустили…

– Светофор моргал, потому что не работает. И никогда он здесь не работал. Вот она – коррупция… А те, пусть где надо ходят. Вы, молодой человек, знак видели? Или «зебру»? Сами, наверное, дорогу, где попало, перебегаете… а мы потом виноваты.

– Я пересекаю проезжую часть в специально отведенных для этого местах, – строгим голосом ответил пассажир.

Машина качнулась, обошла слева микроавтобус и быстренько шмыгнула в свой ряд.

– А вы только что подрезали…

– Кого подрезал?

– Вот эту справа подрезали. Мы только выехали, а вы успели создать три аварийные ситуации.

Водитель закашлялся и спросил:

– Пересесть в другое такси не хочешь?

– Не хочу, – ответил Саня негромко и почувствовал тошноту.

Откуда-то снизу, от самых пяток, накатывала тревога.

Ничего, вообще-то, страшного в том, что его высадят, не было. Но он представил, как загудит все вокруг, как будут мелькать чужие лица, и станет жарко или начнется ливень, и долго придется ждать такси или попутную маршрутку… Но хуже не это. Взгляд! Да, он видел его – унижающий, брезгливый взгляд таксиста.

«Дристун малолетний, слизняк – пешком топай», – читалось в том взгляде.

«Сам ты слизняк», – подумал Саня и, примирительно улыбаясь, чуть подался вперед.

– Вы не обижайтесь, просто месяц назад я попал в страшную аварию, – соврал он. – В вашем мастерстве я не сомневаюсь. Но сейчас столько пьяных за рулем, или просто неопытных водителей. Да даже опытных… Вот лопнет у него колесо, и полетит он нам навстречу… И представить страшно… Человек – существо хрупкое. Мы живем в неестественной среде. В природе мы не могли бы развивать такой скорости – она смертельна. Машина и человек, казалось бы…

– Кстати, о человеках, – оборвал его водитель. – Вон голосует мужичок. Возьмем, если по пути? – он вроде спросил, но в голосе улавливались требовательные ноты.

Саня не хотел никого подбирать, даже подумал, что хорошо бы дать отпор. Ведь загодя заказал такси и имеет полное право… Он еще долго думал и молча возмущался. И даже после того, как машина затормозила, и на переднем сиденье, рядом с водителем, утвердился улыбающийся толстячок, продолжал раздувать щеки.

Над машиной, чуть не касаясь крыши полозьями, пронесся вертолет.

– Видели, что творится! – возбужденно пропищал новый пассажир тоненьким голоском. – Разлетались. Второй день уже… Слыхали, кого ловят? По радио весь день про какого-то международного террориста вещают… В аэропорту вчера стреляли… И сегодня в офисном центре. Друг только что звонил. Говорит, тут такое!.. И он не один – их там целая банда!

– Это не террорист, – уверенно произнес водитель, достал из кармана сигарету и нажал кнопку прикуривателя.

«А можно не курить? Я не выношу запах табака!» – внутренне возмутился Саня и, крякнув в кулак, отвернулся к боковому окну.

– Это не террорист, – повторил водитель, затягиваясь сигаретой. И, чуть прищурив глаз и придав себе тем некоторую таинственность, добавил: – Вечером была передача про взрывы. Так тот мужик иностранцев пострелял кучу! И про это никто ничего… У них там свои разборки… Концерны западные, которые таблетки делают, ну аспирины там разные, в аптеках которые… Их работа… Ругаются, чего-то делят опять… Наняли они какого-то киллера. Прилетел он сюда. Вот, теперь ловят его. А он человек очень серьезный. Пока работу не сделает, не успокоится. Брат мой двоюродный знает его.

– Какую работу?

– В смысле? Ну, говорю же. Ему кого-то из этих воротил заказали… Туза какого-то… Так этот буржуй как раз у нас гостил, всполошился. Теперь палят…