Артур Рив - Золото богов Страница 20

Студент не придумал никакой отговорки, но зашагал очень быстро.

– Полагаю, все эти проблемы помешали вашей учебе, – начал Крэг, идя рядом.

– Да, – признался де Моше, – хотя в основном я сейчас занимаюсь тем, что повторяю уже изученное… Стараюсь уяснить ваши американские методы и ваш образ мыслей. Видите ли, я считаю, что благодаря каналу наши страны будут связаны теснее, чем раньше. И если вы не желаете нас изучать, мы должны изучить вас.

– Да, это стыдно, что американцы не слишком интересуются южными странами нашего континента, – согласился следователь. – Тут вы совершенно правы. Хотя… Такие люди, как мистер Уитни, делают все, что могут, для сближения двух наций.

Молодой человек слегка поморщился, услышав имя Уитни. Казалось, он не жалует бизнесмена, хотя куда было этой неприязни до его неприязни к Локвуду!

– Мы не должны попадать в зависимость! – выпалил индеец. – Я твердо верю, что нам не следует привлекать иностранные капиталы. Нам не нужно, чтобы из нашей страны вывозили то одно, то другое. Куда лучше будет, если мы начнем собственные разработки, приносящие прибыль стране. Вот почему я выбрал в университете специальность горного инженера.

Ой ли? Только ли патриотизм привел его в Нью-Йорк и удерживал тут? Без сомнения, только что покинувшая нас девушка не покидала его мыслей. Хотя одно другому не помеха. Его могли удерживать в Нью-Йорке и Инес, и амбиции: его собственные и амбиции его матери – как личные, так и касающиеся всего Перу.

– Вполне разумные идеи, – согласился Кеннеди. – Перу для перуанцев. Однако в вашей стране, похоже, хранятся такие баснословные сокровища, что даже вывоз значительной их части не причинит большого ущерба благосостоянию перуанского народа.

– Но они наши! Они принадлежат нам! – горячо возразил де Моше.

Потом он уловил подспудный смысл замечания Крэга и замолчал. Он не сразу понял, что его собеседник намекает на «Золото богов», решив сперва, что тот имеет в виду богатства горных недр.

– Сокровища вроде тех, что вы называете «Золотом богов», всегда пленяют воображение, – задумчиво продолжал Кеннеди. – Но проблема такой легкой добычи в том, что она имеет тенденцию развращать людей. О тлетворном влиянии легких денег писали еще в глубокой древности. И я сомневаюсь, что человеческая натура сильно изменилась под влиянием современной цивилизации. В глубине души люди все те же, что и во времена Писарро. И зарытые клады влияют на них даже в таком прозаическом городе, как Нью-Йорк. Во имя «Золота богов» здесь уже совершено по крайней мере одно убийство.

– С тех пор как тайна peje chica выплыла наружу, убийствам и ограблениям не было счета, – печально проговорил молодой человек. – Тут вы совершенно правы.

– Сокровище это и вправду проклято, – сказал следователь. – Как будто дух Мансиче наблюдает за ним. Я полагаю, вы знаете, что перуанский кинжал пропал из музея и что именно им был убит дон Луис?

Кеннеди впервые упомянул об этом в разговоре с юным де Моше, и я внимательно посмотрел на перуанца, чтобы увидеть его реакцию.

– Возможно, это было предупреждение, – мрачно ответствовал Альфонсо.

Его тон вдруг стал похож на тон его матери, когда та рассуждала о проклятии, что заставило меня задуматься: испытывает он суеверный ужас или пытается нас запугать? Сеньора де Моше, похоже, обожала говорить о проклятии Мансиче и о неотвратимой каре, которая постигнет любого, кто хотя бы попытается разыскивать «Золото богов». И вот теперь ей вторил ее образованный сын.

– Вы-то, наверное, всегда знали о существовании кинжала, – заметил сыщик.

Студент пожал плечами, не подтвердив и не опровергнув этого и не подумав упомянуть, что хранителем кинжала еще недавно был его родной дядя.

– А раз так – неужели вы никогда не пытались раскрыть его секрет и отыскать легендарное сокровище?

– Моя мать наверняка говорила вам, что мы никогда не занимались такими делами и никогда не будем заниматься, – возмущенно ответил молодой человек. – Это у нас считается святотатством. Кроме того, есть сокровища куда более ценные, чем золото, посвященное богам, – сокровища земных недр, спрятанные самой природой. Единственная беда, которая может угрожать перуанским естественным ресурсам, – это жадные до быстрой поживы бизнесмены. Они жиреют в таких молодых странах, как Перу. Проклятие капитала американцы должны понимать куда лучше, чем понимают проклятие Мансиче. Что до меня, вы должны помнить: это проклятие – часть моей религии. Извините, я боюсь опоздать на лекцию.

За разговором мы подошли к кампусу: теперь Альфонсо нужно было идти в одну сторону, нам – в другую.

– Заглянете ко мне, если появятся новости? – на прощание пригласил Крэг.

– Да, – пообещал юноша. – И до встречи в четыре.

С этими словами он зашагал к факультету горного дела, а мы двинулись к химическому факультету.

– Хотите знать мое мнение? – спросил я. – Семья де Моше – не орудие в чьих-либо руках. Этот парень ясно знает, чего хочет.

– По крайней мере, он очень старается нас в этом убедить, – буркнул Кеннеди.

Едва мы открыли дверь лаборатории, как звонок телефона дал понять: кто-то настойчиво пытается с нами связаться. Детектив снял трубку и после недолгого разговора сообщил мне:

– Звонил Нортон. Сейчас придет. Скорее всего, он хочет знать, что случилось после того, как мы покинули его и отправились повидаться с Уитни.

Аллан и вправду хотел знать именно это, а заодно еще разок отвести душу.

– Клянусь небесами, как прекрасно чувствовать, что у тебя есть прочное, приносящее доход место в университете! – воскликнул он. – Что тебе не нужно выпрашивать деньги на свои экспедиции! Вы же видели, как ведет себя Уитни. Он заставляет меня чувствовать себя наемным рабочим, а не главой университетской экспедиции. Я рад, что с этим покончено. И все-таки, если вы сможете разыскать и вернуть кинжал, вы укрепите мою подмоченную репутацию. Полагаю, весомых улик еще нет?

– Вот-вот будут, – уверенно ответил сыщик.

Я не мог сказать, на чем основан такой оптимизм. Те же сомнения, наверное, посетили и археолога.

– Думаете, скоро вы добьетесь ощутимых результатов? – протянул он.

– Мне приходилось работать и с более скудными фактами, – заверил его Крэг. – Хотя должен сказать, помощи от вас всех немного. Вы сами, Нортон, и не подумали посвятить меня в историю кинжала. И о «Золоте богов» я узнал от сеньоры де Моше, а не от вас.

– Я не мог поступить иначе, – защищался ученый. – Вы же понимаете, я был связан по рукам и ногам обязательствами перед Уитни. Теперь, когда он указал мне на дверь, от меня будет больше толку.

– А как именно вы заполучили кинжал? – небрежно спросил детектив.

Мне тут же припомнилось утащенное нами на время письмо, где утверждалось, что наш друг приобрел реликвию нечестным путем.

– Купил у одного чудаковатого индейца, – ответил профессор. – Поговаривали, что он сумасшедший, и, думаю, так оно и было. Как бы то ни было, позже он утопился в озере – такие до меня доходили слухи.

– Как думаете, что могло свести его с ума? – задумчиво спросил Крэг. – Возможно, он стал чьей-то жертвой. Мне известны случаи, когда людей доводили до безумия, и они становились самыми настоящими сумасшедшими.

– Понятия не имею, что именно с ним произошло. Я и самого-то парня помню смутно, а такие подробности меня и вовсе не интересовали.

Очевидно, Аллан или не знал историю кинжала так же хорошо, как сеньора де Моше, или не готов был ею поделиться.

– Кто такой Хаггерти? – задал Кеннеди новый вопрос.

– Агент Уитни, его компаньон, который заправляет делами в Лиме, – объяснил Нортон. – А что?

– Ничего… Я слышал, как это имя упомянули вместе с именем Уитни, и задумался, какая между ними связь. Теперь я понимаю.

Следователю как будто не терпелось начать работу, и спустя несколько минут археолог ушел.

Едва за ним закрылась дверь, как сыщик снял стеклянный колпак со своего микроскопа и вытащил из ящика стола несколько листков. Я узнал отпечатки, оставленные подошвами ботинок на копировальной бумаге. Мой друг принялся изучать следы, а я вернулся к своей пишущей машинке, которую перенес в соседнюю комнату, чтобы не отвлекать его от работы.

В щель приоткрытой двери я видел, как он исследует листы то с помощью лупы, то под микроскопом, сравнивая с отпечатками, оставленными в пыли египетского саркофага в музее, и помечает один за другим. То была кропотливая, но сравнительно простая работа. У нас имелись отпечатки обуви де Моше, Локвуда и Уитни, да еще на листе со следами Альфонсо потоптался Нортон. Кроме того, на столе Кеннеди валялись бессчетные фотографии, на многих из которых стоял штамп бюро парижского Дворца правосудия, где председательствовал Бертильон.

Один за другим Крэг просматривал отпечатки, запечатленные с помощью копировальной бумаги, сравнивая их пункт за пунктом с копией отпечатка в саркофаге. Наконец он подал голос: