Кэрол Дуглас - Красный замок Страница 22

Некий добропорядочный джентльмен, или, по крайней мере, просто джентльмен, поклонившись, подал вещицу Ирен:

– Мадам.

Затем последовала беглая французская речь, которая позволила мне полностью отдаться наблюдению, поскольку слова я не могла перевести.

Он принадлежал к типу людей, характерному исключительно для Парижа и прозываемому boulevardier[28]: праздный гуляка, почти денди, которому интересны искусство, развлечения, сплетни и ухаживания. Как у многих французских аристократов, проводящих лето в деревне или на море, его от природы оливкового цвета кожа приобрела еще более смуглый оттенок. Несмотря на приятные, правильные черты лица, выжженная солнцем кожа придавала его светлым глазам и белым зубам разбойничий блеск.

У этого мужчины на уме ничего хорошего, подумала я.

Но его парижское bonhomie[29] позволило ему сыскать отличного собеседника в лице Ирен. Господин ловко снял соломенную шляпу, одернул приталенный полосатый пиджак и вклинился между нами, как желанный спутник, кланяясь и самоуверенно щебеча, – однако на меня его болтовня эффекта не произвела, поскольку я владею французским примерно на уровне Нелл. То есть ужасно.

Ирен же приняла его компанию, как светская львица принимает подношения. Она указывала зонтиком в сторону прогуливающихся, улыбалась, кокетливо наклоняла голову, хихикала и едва не вывела меня из себя неуместным легкомыслием.

Верно, эта женщина действительно тронулась умом, только теперь ее помешательство проявилось в полном пренебрежении реальным положением вещей.

Скоро мне окончательно надоело болтаться без дела. Я решительно собралась ехать в Лондон и ходить по пятам за Шерлоком Холмсом. Без сомнения, лучше уж терпеть снисхождение, чем помешательство!

Я как раз хотела извиниться и вернуться в отель, чтобы собрать вещи, когда Ирен неожиданно повернулась ко мне и сказала по-английски:

– Разве не где-то здесь, Пинк, первая пуля угодила в камень?

– Здесь? Пуля? Когда? А, в ту ночь, когда мы посещали морг. – Я принялась озираться, пытаясь вспомнить, с какой стороны тогда была церковь. – Думаю, где-то поблизости.

Наш сопровождающий затараторил и указал наверх, в небо.

Пока мы глазели ввысь с открытым ртом, мой взгляд пролетел по безликим серым камням здания за нами. Прямо над нашими головами я усмотрела длинную белую отметину на камне.

– Exactement![30] – воскликнул кавалер, пританцовывая от восторга.

В одно мгновение он подхватил нас под локти и провел через узкую дверь, которая возникла перед нами из ниоткуда, будто в шкафу фокусника.

Из наводненного солнцем и воробьями Парижа мы нырнули в прохладную темноту внутри каменного здания, что меня совершенно сбило с толку. Пока я моргала, привыкая к недостатку света, до меня донесся запах и звук зажигаемой спички.

Лицо Ирен демонически освещалось снизу огоньком, который она поднесла к огарку свечи, извлеченному из упавшего недавно ридикюля.

– Только что, как стайку утят, провели большую группу французских школьников. Нас не могли увидеть, – прошептал мужчина на безупречном английском.

Настолько безупречном, что я сразу осознала: с нами еще один чертов англичанин.

Он повернулся ко мне:

– Сначала я подумал, что вы Нелл. – Его голос звучал почти обвиняюще.

– Я и есть… – начала я, собираясь представить ему свой псевдоним, Нелли, но Ирен жестом прервала меня.

– Мы объяснимся позже, – пообещала она. – В первую очередь скажи: ты видел, где пуля задела камень?

– Да, – ответил наш спутник. – Сильно задела. Если бы выстрел попал в кость, а не в камень… – Он с усмешкой передернул плечами. – Я согласен с тем человеком, который постановил, что стреляли из ружья. Возможно, это было серьезное охотничье оружие или даже духовое.

– Нашего диагноста, – сказала Ирен, – поставила в тупик идея, что человек мог красться по улицам Парижа с таким ружьем в открытую, пусть даже ночью. Газовые и электрические фонари дают вполне достаточное освещение.

Англичанин задумался на секунду:

– Нет ничего проще. Скорее всего, мы имеем дело с духовым ружьем.

– Никогда не слышала о таком.

– Неудивительно. Это тайное оружие, оно известно преимущественно тем, кто занимается шпионажем. Добропорядочному человеку нечего с подобным связываться.

– Оно стреляет воздухом? – поинтересовалась Ирен.

Мужчина усмехнулся ее словам:

– Смертельный воздух – интересная идея. За обладание таким оружием могущественные державы убили бы, и, возможно, когда-нибудь его действительно изобретут. А в духовом ружье воздухом приводится в движение снаряд. Это в самом деле дьявольский инструмент, и его легко можно замаскировать под безобидную трость.

– Ага, – кивнула Ирен, – как шпагу.

– Именно.

– Почему это ружье такое миниатюрное, и как оно работает?

– С виду оно напоминает простую прямую палку с рукояткой под определенным углом. Верхняя часть может закругляться – полагаю, эту модель и использовали. – Он указал головой на камень с отметиной над нами. – В случае прямой модели стрелок должен прижать ружье к щеке и выправить его для наилучшего прицела. Ружье с изогнутой деталью позволяет бойцу стрелять с плеча, что менее заметно. Выбор второй модели указывает на большой опыт стрелка или на то, что ему требовалось не точное попадание для смертельного выстрела, но лишь предупредительная пуля. Без сомнения, с таким инструментом он не привлек бы особого внимания в Париже после наступления темноты.

– Почему это чудо не так широко известно? – задала Ирен следующий вопрос.

– У него ограниченные возможности. Лучше всего оно подходит для убийства исподтишка.

– Славно, – промолвила я.

Англичанин бросил на меня оценивающий взгляд. Видимо, наш собеседник привык к женщинам, которые при мысли об опасности падают в обморок, а не выдают саркастические замечания.

– Действительно славное ружье, – ответил он. – Хитрость в том, что для его зарядки необходим пневмонасос. Давления воздуха хватает на двадцать выстрелов, после этого ружье бесполезно. Но пока у стрелка есть в запасе двадцать пуль, он держит в руках самое смертоносное оружие на планете. Ружье легкое, бесшумное; его легко спрятать и можно начинить любыми патронами, которые пробьют даже дюймовую деревянную стенку и летят на пятьдесят ярдов при давлении в четыреста-пятьсот фунтов. Но бывают такие модели, которые поражают цель на расстоянии в триста пятьдесят ярдов, так что подобных ружей целый арсенал. Я давно хочу себе такое: оно было изобретено в Англии в середине века или ранее. Я понимаю, что изготовленные на заказ экземпляры превосходят фабричные образцы, но пока у меня не дошли руки найти мастера. Как вы можете себе представить, коллекционеры и наемные убийцы охотятся на них, как черепахи на стрекоз. Интересная вещь.

– Что может быть интереснее истории создания духового ружья и ажиотажа вокруг него? – заметила Ирен слегка язвительно.

– То, что пуля пролетела прямо над вашими головами. Не поверю, что человек, который знаком с духовым ружьем и приложил старания, чтобы его приобрести, не сумел бы использовать его должным образом. Определенно, то был предупредительный выстрел.

– Предупредительный или побуждающий?

Англичанин, услышав вопрос Ирен, обнажил зубы во вкрадчивой акульей улыбке:

– Все предупредительные выстрелы к чему-нибудь побуждают. Итак, куда вас пытались таким образом привести в ту ночь?

Ирен шагнула вперед во мрак: крохотное пламя свечи освещало лишь узкие каменные стены.

– За этим проходом есть пещера, – поведала она, – а дальше начинаются катакомбы.

Однако через несколько шагов примадонна замерла: путь преграждали неровные нагромождения камней. Когда она подняла свечу, стало видно, что волны обломков разрастаются в стену, блокирующую дорогу.

– Мы с Пинк шли здесь всего несколько дней назад, проход был свободен.

– Пинк? – Англичанин посмотрел на меня с недоумением.

– Пинк, – повторила я твердо.

Он снова обратил внимание на погруженные во тьму узкие стены:

– Здесь! Нужна свеча.

Моя наставница повиновалась.

– Еще один след от пули. И вероятно, последний. Проход слишком сужается, сложно не попасть в человека.

– Благодарю, – с иронией откликнулась Ирен. – Но в последний раз, когда мы были здесь, вокруг было гораздо больше пространства. Кто-то расшатал глыбы, чтобы не оставить никакой возможности войти.

Англичанин кивнул; его нелепая шляпа отбрасывала столь же нелепую тень на его серьезное лицо.

– Чтобы расшатать такую кладку, понадобилось немало людей, – заметил он. – Очевидно, это рабочее помещение пустует.

– Не думаю, что власти, городские или духовные, знают об этих подземельях, – высказалась Ирен. – Хотя, возможно, они и в курсе, но не беспокоятся, потому что погребенные здесь кости принадлежат язычникам.