Эрнест Хорнунг - Джентльмены-мошенники (сборник) Страница 7

Стоя на пороге, на фоне богато расшитой занавеси, которая ниспадала тяжелыми складками позади, создавая крайне выигрышный фон, она представляла собой зрелище, на какое немногие мужчины были способны взглянуть без восхищенного трепета. В ту пору знаменитая Лиз Тринкомали, своими похождениями прославившаяся от Сахалинского побережья до берегов Персидского залива, достигла расцвета сил и красоты – красоты, которую ни один мужчина, увидев, не мог позабыть.

Лиз Тринкомали вошла в комнату.

Как ни печально, эти крошечные ручки погубили столько мужчин, что сравняться с ними не могли никакие другие в целой Индии – да и на всем Востоке. Немного было известно о жизни Лиз Тринкомали, но то, что выплыло на свет, представляло несомненный интерес. Насколько удалось выяснить, она родилась в Тонкине; поговаривали, что ее отец был самозваным французским графом с дурной репутацией, который имел обыкновение за абсентом врать о своих нормандских поместьях, а мать происходила из Северной Индии.

Лиз была очаровательна, как нежный цветок гибискуса. Рассказ о том, каким образом она познакомилась с Карном, слишком длинен, чтобы включать его в это повествование. Но можно с полной уверенностью утверждать, что между ними существовали некоторые узы.

Увидев Лиз, гость встал и шагнул навстречу.

– Наконец-то ты пришел, – сказала Лиз, протягивая ему обе руки. – Я ожидала тебя три недели. Если помнишь, ты сообщил о своем приезде.

– Мне помешали, – ответил Карн. – И дело, по поводу которого я хотел с тобой увидеться, пока имеет самые неопределенные очертания.

– Значит, все-таки дело? – отозвалась она, прелестно надув губки. – Так и думала. Я должна бы уже понять, что ты не навещаешь меня по иным поводам. Но все-таки я не стану обижаться, ведь мы не виделись уже почти год. Расскажи о себе. Чем ты занимался с тех пор, как мы встречались в последний раз?

С этими словами Лиз принялась приготовлять для гостя кальян. Когда он был готов, она прикрепила к трубке крошечный янтарный мундштук и протянула Карну с поклоном, столь же изящным, как ее лилейные ручки. Устроившись на груде подушек рядом с ним, она попросила продолжать.

– Итак, – сказала Лиз, когда Карн закончил, – какое же дело привело тебя ко мне?

Слегка помедлив, он пустился в объяснения, одновременно внимательно изучая ее лицо.

– У меня в голове план, – сказал Карн, осторожно кладя трубку на пол. – Если все сделать как следует, он обогатит нас несказанно. Но, чтобы воплотить его в жизнь, мне нужна твоя помощь.

Лиз негромко рассмеялась и кивнула.

– Ты хочешь сказать, что тебе нужны деньги, – произнесла она. – Ах, Саймон, тебе всегда нужны деньги.

– И это действительно так, – без колебаний ответил он. – Они мне очень нужны. Послушай, что я скажу, а потом ответь, найдется ли у тебя нужная сумма. Ты знаешь, к чему готовится Англия?

Она кивнула. Мало было вещей, о которых Лиз не слышала хотя бы краем уха.

– Предстоят грандиозные торжества, – продолжал Карн. – Половина коронованных особ земного шара соберется в Лондоне. Неописуемое богатство – просто ходи и собирай; и кто сумеет проделать это лучше меня? Говорю тебе, Лиз, я решил отправиться в Англию и попытать счастья, и если ты поможешь мне деньгами, то получишь всю сумму обратно, а в качестве процентов – такие драгоценности, каких еще не носила ни одна женщина. Для начала – ожерелье герцогини Уилтширской. Ага, глаза вспыхнули! Ты слышала о нем?

– Да, – ответила она дрожащим от волнения голосом. – Да и кто не слышал?

– Прелестнейшее ожерелье в Европе, а то и в целом свете, – медленно продолжал Карн, как будто давая Лиз время проникнуться его словами. – В нем триста бриллиантов. Не считая исторической ценности, оно стоит по крайней мере пятьдесят тысяч фунтов.

Он увидел, как руки женщины стиснули подушки, на которых она сидела.

– Пятьдесят тысяч фунтов! То есть… пятьсот тысяч рупий?

– Именно! Пятьсот тысяч рупий, сказочное богатство, – ответил Карн. – И это еще не все. Я раздобуду вдвое больше, как только окажусь на месте. Найди сумму, которая мне нужна, – и ты получишь бриллианты.

– Сколько тебе нужно?

– Столько, сколько стоит ожерелье. Пятьдесят тысяч фунтов.

– Это огромная сумма. Трудно достать.

Он улыбнулся, как будто Лиз пошутила и ему надлежало оценить юмор.

– Ты получишь хороший процент, – произнес он.

– Ты уверен, что сумеешь раздобыть ожерелье? – спросила она.

– Разве я до сих пор хоть раз терпел неудачу?

– Разумеется, ты проделывал удивительные вещи. Но на сей раз ты замахнулся на слишком многое…

– Тем больше слава! – воскликнул Карн. – Я обдумал план. Провал исключен. Это величайший замысел в моей жизни. Если все обернется благополучно, я почию на лаврах. Итак, во имя… сама знаешь, во имя чего… ты дашь мне денег? Ты ссужаешь меня не впервые, и всякий раз я не только возвращал долг, но и вознаграждал тебя за участие.

– Когда тебе нужны деньги?

– Завтра к середине дня. Их надлежит перечислить на мой счет в банке до полудня. Я знаю, ты добудешь искомую сумму без труда. Твои респектабельные друзья-коммерсанты раскошелятся, стоит тебе поднять пальчик. А если они не захотят, нажми на них и заставь.

Лиз рассмеялась, когда Карн отдал дань уважения ее могуществу. Впрочем, через секунду она посерьезнела.

– А какие гарантии?

Он склонился к ней и зашептал на ухо.

– Хорошо, – ответила она. – Завтра у тебя будут деньги. А теперь поделись своими планами. Я должна знать все, что ты намерен сделать.

– В первую очередь, – принялся рассказывать Карн, придвигаясь ближе и понижая голос, чтобы никто не мог подслушать, – я возьму с собой Абдула Хана, Рама Гафура, Джовура Сингха, Нур-Али и еще нескольких человек понезаметнее в качестве слуг. Я сниму лучший дом в Лондоне и с помощью нашего любезного вице-короля, который обещал мне моральную поддержку, проберусь в высшее общество. И там я примусь за дело. Никто и не заподозрит!

– Хорошо, – ответила она. – Завтра у тебя будут деньги.

– Как же ты удерешь, когда добьешься желаемого и исполнишь все, что задумал?

– Об этом я еще не подумал. Но можешь быть уверена, что я ничем не рискую.

– А потом?

Он вновь слегка подался к Лиз и ласково погладил по руке.

– А потом посмотрим, – произнес Карн. – Вряд ли ты сочтешь меня неблагодарным.

Лиз покачала прелестной головкой.

– Говоришь ты хорошо, – воскликнула она, – но слова ничего не значат! Я всякий раз слышу одно и то же. Но откуда мне знать, что ты не полюбишь какую-нибудь мэм-сахиб[8], когда будешь вращаться среди них?

– На свете есть лишь одна Лиз Тринкомали, – ответил Карн, – и поэтому тебе нечего бояться.

При этих словах на лице Лиз отразилось сомнение. И в самом деле, она уже не впервые была вынуждена ссужать Карну огромные суммы, слыша в ответ одни и те же слова. Он знал это – и приготовился сменить тему, чтобы она не передумала.

– Помимо уже упомянутых, я возьму с собой Хирама Сингха и Ваджиба Бакша. Они, насколько я знаю, сейчас в Калькутте, и я свяжусь с ними до завтрашнего полудня. Они – самые умелые мастера в Индии, и мне понадобятся их услуги.

– Я велю их разыскать, и тебе пошлют весточку.

– Смогу ли я увидеться с ними у тебя?

– Нет, это невозможно, меня здесь уже не будет. Через шесть часов я уезжаю в Мадрас.

– У тебя неприятности?

Она улыбнулась и развела руками, как бы говоря: “Кто знает?..”

Карн больше не расспрашивал ни о чем – после короткого разговора о деньгах он встал и распрощался.

– Мне не нравится то, что ты задумал, – сказала Лиз, стоя рядом и глядя ему в лицо. – Это слишком опасно. Зачем так рисковать? Поедем вместе в Бирму. Будешь моим визирем.

– Я бы ни о чем другом и не мечтал, – ответил Карн, – если бы не собирался в Англию. Я решился твердо – а когда дело будет кончено, у Лондона появится тема для разговоров на много лет вперед.

– Если ты решился, я больше ничего не скажу, – произнесла Лиз, – но когда все закончится – и если ты останешься на свободе, – мы еще поговорим.

– Ты не забудешь про деньги? – тревожно спросил он.

Она топнула ножкой:

– Деньги, деньги, деньги! Ты всегда думаешь только о деньгах! Не бойся, ты их получишь. Когда же мы увидимся опять?

– Через полгода. Я заблаговременно скажу тебе, где именно.

– Полгода – долгий срок.

– Ожерелье стоимостью в пятьсот тысяч рупий вознаградит тебя за ожидание.

– Тогда я буду терпелива. До свидания.

– До свидания, дружок, – произнес он и, словно решив, что сказано недостаточно, добавил: – Вспоминай иногда о Саймоне Карне.

Лиз пообещала ему это в самых приятных выражениях. Наконец он вышел из комнаты и зашагал вниз. Достигнув нижней ступеньки, Карн услышал покашливание в темноте наверху, поднял голову и различил силуэт Лиз, перегнувшейся через перила. Что-то упало, зазвенев на деревянных ступеньках. Карн поднял брошенный предмет – им оказалось старинное кольцо с рубинами.