Дарья Донцова - Верхом на «Титанике» Страница 12

– Не врубаюсь, чего ты о зайцах вспомнил?

– Но они тоже косые!

– Кто?

– Длинноухие, – огрызнулся Витек.

– А живот при чем? – не понял Пашка.

– Пиши молча, – рявкнул друг, – не уточняй!

– Вдруг Серега поинтересуется про падлу!

– Нет.

– Ты уверен?

– Стопудово.

– Все равно стремно и непонятно. Падла паточная! Звучит красиво.

– Как ты мне надоел!

– А я от тебя… – выругался Пашка.

– Давай не бычиться, – пошел на попятную Витек, – конспект один!

– Нет, я Таньке позвоню, – заявил Пашка и схватил мобильный, – эй, отличница! Че ты понаписала! Где-где! В тетради! Падла паточная! Этта че? Где находица? За фигом челу падла? А-а-а! И ниче ржачного! Пишешь, как китаянка иероглифами!

– И че она сказала? – заинтересовался Витек.

– Тебе ж по фигу!

– Ну и не говори, – надулся Витек.

– Ладно, не чморься, – снизошел Пашка, – у Таньки просто почерк неразборчивый. Нету у нас падлы паточной! Это подлопаточная кость, прочитали неверно.

– Жесть, – резюмировал Витек, и парочка лентяев резво забегала ручками по тетрадкам.

Сначала я с усилием подавил смех, но потом пришел в негодование. Завтра оболтусы принесут конспекты доброму педагогу, тот поставит студентам зачеты, и прогульщики навсегда забудут про тему «скелет». А теперь представьте, что вы приходите в поликлинику или попадаете, не дай господи, в больницу, и вами занимается такой вот Витек или Пашка, самозабвенно прогулявший половину лекций. Уколы от воспаления «падлы паточной» он пропишет легко и столь же непринужденно начнет искать печень в черепе, а легкие – пониже поясницы. Конечно, все студенты обязаны упорно овладевать знаниями, но будущий журналист, проигнорировавший рассказ о древних греках, или редактор, путающий падежи, не нанесут непоправимого вреда человеку. А вот врач!!! Может, попытаться вразумить недорослей?

– Вы Иван Павлович? – будто птичка прощебетала над головой.

Я забыл про парней и посмотрел перед собой. Около столика стояла молодая женщина в джинсах и трикотажной кофте.

– А вы Олеся? – улыбнулся я.

– Да, – кивнула та, – можно сесть?

– Конечно, хотите пообедать?

– Еще рано, – скромно ответила она.

– Тогда кофе?

– Лучше чай.

– Хотите пирожное?

– Это дорого!

– Ерунда, – воскликнул я и приказал официантке: – Принесите нам набор птифуров.[3]

Подавальщица ушла, и я сразу взял быка за рога:

– Можете рассказать о себе?

– Олеся Беркутова, – робко начала собеседница, – я незамужем, образование девять классов и училище, медсестрой хотела стать, но не получилось.

– Диплома нет? – изображал я из себя нанимателя.

– Есть, – сказала Олеся и вынула из сумочки несколько разноцветных книжечек, – смотрите, вот паспорт. Прописка московская, постоянная. Аттестат школьный, диплом училища, а это удостоверение, я в больнице работала.

– Почему ушли?

Олеся посмотрела на тарелку, которую поставила между нами официантка, и спросила:

– Можно вон то, с розочкой?

– Угощайтесь от души, все сладкое только для вас, сам я его не люблю.

– А вы милый, – улыбнулась Олеся, – совсем меня не знаете и угостить решили. Спасибо. Из клиники я убежала, потому что не выдержала. Отделение было тяжелое, народ лежачий, намучилась я с больными. Думаете, медсестре легко? Поставила укол, капельницу наладила, градусник сунула, таблетки раздала – и чай пить? С плюшками?

– Примерно так, – поддакнул я.

– Вот и те, кто зарплату среднему персоналу начисляет, того же мнения, – кивнула Леся, – а на самом деле все совсем не так шоколадно. Санитаров нет, сами каталки толкаем, больных тягаем и с поручениями носимся. Иной раз присесть не удается. Заявишься в семь на работу, и завертелось. На черной лестнице покойник лежит, его ночью в морг не спустили, значит, тебе везти. А лифтер опять напился, приехал на этаж, кабину не открывает, орет: «Кто стучится в дверь моя? Видишь, дома нет никто!» Сбагришь мертвяка, крутись колесом: уколы, клизмы, вливания. Перевязки должна специальная сестра делать, а ее нет, обед развозить некому, нянька запила, а главврачу по барабану, зайдет в палату и орет: «Почему тут грязно?» И что я ему скажу? «Бабушка никому не нужная наблевала, я убрать не успела»? Спасибо, родственники помогают, но не все! Есть такие экземпляры, визжат хуже начальника! Когда мне в домработницы пойти предложили, я полетела со всех ног. И кто бы не помчался? Денег больше, работы меньше.

– Ситуация ясна, – кивнул я, – почему вы уволились с прежнего места?

– За границу хозяева уезжают, – не изменившись в лице, соврала Олеся, – он дом купил в… э… э… забыла где… в Майами! Вот!

– Хорошо, – улыбнулся я, – характеристика у вас есть?

– Конечно, – закивала врунья, – вот смотрите!

Совершенно спокойно Олеся вынула из сумочки сложенный листок и подала его мне.

«Беркутова Олеся работала в семье Яковлевых… исполнительна, честна, аккуратна, хорошо готовит… имеет медицинское образование, способна оказать первую помощь…»

Я вернул сделанную на компьютере фальшивку Олесе.

– Отличная рекомендация!

Лгунья потупила взор.

– Можно ли позвонить вашей бывшей хозяйке и как ее зовут?

– Мария Ивановна, – сообщила Олеся, – номерок запишите.

– Если я прямо сейчас звякну, не помешаю вашей хозяйке?

– Нет, Марь Иванна в это время свободна.

Я решил сыграть роль дурака до конца, взял мобильный и спустя пару секунд услышал бойкий девичий голосок:

– Алле!

– Будьте любезны Марию Ивановну.

Подруга, вовлеченная в аферу, оказалась менее артистичной, чем «автор» сценария.

– Чего? Вы номер аккуратно набирайте!

Я повторил попытку.

– Алле, – прозвенел тот же голос.

– Ваш телефон мне дала Олеся Беркутова, – решил я помочь обманщице, – меня зовут Иван Павлович, а вы, очевидно, Мария Ивановна?

– Ага, – сообщила девушка, – она самая!

– Олеся служила у вас?

– Да, да, – взвизгнула «хозяйка» и принялась играть отрепетированную роль: – Девушка честная, хорошая, аккуратная, готовит – пальчики оближешь!

Я старательно кивал, с такой характеристикой возьмут везде, даже в личные покои президента. Олеся сидела, уперев взгляд в колени.

– Замечательно, – сказал я, когда поток восхвалений иссяк и «Мария Ивановна» отсоединилась. – Вы нам подходите. Осталось соблюсти маленькую формальность. Вы не против, если я сделаю еще один звонок? Можно взять ваш паспорт?

– Пожалуйста, – слегка насторожилась Олеся.

Я схватил мобильный, набрал свой собственный номер и, слушая тихое «пи-пи-пи-пи», начал собственное шоу:

– Федеральная служба безопасности? Добрый день, Иван Палыч вас беспокоит! Соедините меня с генералом Вороновым. Макс, привет! Отлично, спасибо! Да, конечно, в субботу, как обычно, в бане. Сделай одолжение, пробей по компьютеру новую претендентку. Олеся Беркутова… жду!

Домработница заерзала на стуле, я округлил глаза и заталдычил:

– Так, так, да, так, так, нет, так, так, да… Шульгин Юрий? Не путаешь? Характеристика от Яковлевой Марии Ивановны… Нет! Он где? А! О!

Олеся покраснела, на ее лбу выступила испарина. Решив, что горничная окончательно деморализована, я положил трубку на стол и впился взором во врунью.

– Олеся, мой ближайший друг генерал Воронов служит в ФСБ, кстати, я и сам бывший сотрудник этой службы.

– Лучше я пойду, – вскочила Олеся, – отдайте мой паспорт.

– Сядьте.

– Спасибо, мне пора.

– На работу к Марии Ивановне Яковлевой? – не удержался я. – Кого вы подговорили изобразить бывшую «хозяйку»? Лучшую подружку?

– Сестру, – вздохнула Олеся и вдруг широко улыбнулась: – Обломалось мне! Ладно, прощайте, не срослось. Авось следующий хозяин не такой въедливый попадется!

– Погодите, – попросил я.

– Чего зря время терять, – хмыкнула врунья, – я набрехала вам с три короба. Впрочем, теперь понимаете почему. Кто ж возьмет в прислуги человека, который свидетелем по убийству проходит!

– Всякое случается, – не согласился я, – может, мне как раз такая женщина нужна!

– Смеетесь? – прищурилась Олеся.

– Я абсолютно серьезен.

– Вас не испугало случившееся с Шульгиным? – спросила она.

– Не вы же его убили!

– Нет, конечно!

– А кто?

Олеся вздрогнула.

– Понятия не имею.

– Макс сказал, что вы дали показания против жены хозяина, Лады.

– Ну… верно, – неохотно подтвердила Олеся.

– Значит, решили до конца стоять за правду?

Олеся на секунду оторопела, потом вмиг смекнула, куда сворачивает беседа, и воскликнула:

– Шульгин – замечательный человек… был. У них в доме мне хорошо было, правда, иногда они скандалили. Ася Михайловна, мать Юрия, новую невестку недолюбливала, она с Ритой дружила.

– Это кто?

– Маргарита, первая супруга Юрия, – пояснила Олеся, которая, уверовав в то, что я имею огромные связи в ФСБ, решила говорить правду. – Лада у Шульгина в любовницах сначала ходила. Хозяин долго с одной бабой жить не может, больше шести месяцев не выдерживает. Ася Михайловна все ему твердила: «Сыночек, не оформляй отношений, не заводи официальной супруги. Я же не против нахождения в доме женщины. Живи так, без штампа», но хозяин уперся и сыграл свадьбу.