Людмила Ситникова - Противоядие для свекрови Страница 13

– Берегу фигуру.

– Чью? – Розалия отправила в рот кусочек сыра.

– Очень остроумно.

– Я хочу хурму, – проговорила Канделария.

– Мама, что за извращенные мысли? Хурмы нет.

– А я хочу!

– Возьми апельсин.

– Хурму!

– Яблоко.

– Хурму!

Свекровь поднесла к лицу старухи кулак:

– Один удар, и ты уже ничего не захочешь.

Бабка боязливо посмотрела на одну из камер.

Отложив вилку, Розалия Станиславовна обратилась к Сильвестру:

– Дорогой, нам пора заняться делом.

Мужик вздрогнул.

– Какие у вас дела? – насторожился Рудольф.

– Рудик, зайчик, тебя это не касается, твой поезд уже ушел. Сильвестр, поднимайся.

– Я еще не позавтракал.

– Дорогой, не заставляй меня нервничать.

Швырнув на стол салфетку, мужчина резко встал.

В спальне свекровь потребовала:

– Раздевайся!

– Никакой эпиляции!

– Мне противно лежать в кровати с обезьяной.

– Я лежу в пижаме.

– Господи, ты только вдумайся в свои слова. В пижаме! Как старый дед. Я хочу, чтобы со мной лежал стильный супруг с налетом гламура. Ну давай, не ломайся. Ты ничего не почувствуешь.

– Я за себя не ручаюсь, если будет больно, непроизвольно могу ударить тебя по лицу.

Свекровь закусила губу:

– Так дело не пойдет.

Минуту она смотрела в стену, а затем воскликнула:

– Есть! Скидывай рубашку и ложись на спину.

– Предупреждаю, вы можете пострадать.

– Ложись!

Сильвестр повиновался.

– Неужели это я? – вопрошал мужик. – Меня загипнотизировали. Нет, нет и нет. Какая, к черту, эпиляция? Я себя не узнаю.

– Прекрати разговаривать сам с собой! Смотри сюда и плачь, – Розалия трясла парой наручников. – Впечатляет?

– А это зачем?

– Чтобы ты непроизвольно не ударил меня по лицу.

– Откуда у вас наручники?

– Купила в прошлом году на Хеллоуин.

Приковав руки Сильвестра к кровати, Розалия подошла к трюмо.

Минут через пятнадцать из спальни послышался душераздирающий крик. Забыв обо всем на свете, Катка метнулась наверх.

Сильвестр брыкал ногами, а Розалия виновато тараторила:

– Извини, я забыла смазать кожу гелем.

– Сними наручники!

– Мы еще не закончили.

– Сними!

– Розалия Станиславовна, что вы делаете?

– Эпиляцию.

В спальню подтянулись все домочадцы.

– Вау! – Дора хлопнула Дориана по спине. – Бабуля решила вспомнить молодость.

– Обалдеть!

– Вы его убиваете? – Гаврилюк прижалась к обалдевшему Рудольфу.

– Зачем приперлись? У нас маленькие семейные неурядицы.

– Оттащите ее от меня! – молил Сильвестр. – Она врет! У нас огромные неурядицы. Она хочет лишить меня жизни!

Не ожидавшая увидеть ничего подобного Канделария открыла рот и позабыла, как он закрывается.

– От эпиляции еще никто не умирал, – гнула свою линию свекровь.

– Возьмите у нее ключи и откройте наручники!

Забыв, что он парень-ботаник, Дориан ухмылялся. Выходка Розалии пришлась ему по душе.

– А где они? – Катка осмотрелась в поисках ключей.

– Может, под кровать упали?

– А на трюмо нет?

– Не суетитесь, – Розалия вооружилась гелем. – Ключи я потеряла еще в декабре.

– Что?!

– Подумаешь, забыла предупредить, с кем не бывает.

– Произвол! Позовите Татьяну! Пусть она вмешается. Я разрываю наш контракт.

Сидя в трейлере рядом с Игорем, Агафонова получала огромное удовольствие от спектакля, устроенного Розалией.

– Шоу побьет все мыслимые рекорды.

Игорь продолжал выполнять свою работу.

В спальне атмосфера накалялась.

– Кто-нибудь мне поможет, или вы так и будете таращиться на умирающего человека?

– А чего делать-то? – Дора шмыгнула носом.

– Вызвать спасателей?

– Сломать кровать?

– Как не стыдно, – свекровь погрозила Сильвестру пальчиком. – Такой большой мальчик, а испугался эпиляции. – Освободим мы тебя, не беспокойся.

– Когда?

– Когда закончим начатое.

– Не-е-ет!

– Так, все пошли вон! – Розалия указала на дверь. – Ката, а ты останься, потребуется твоя помощь.

Оставшись наедине с «супружеской парой», Катка зачастила:

– Эта выходка вам боком выйдет.

– Выйдет, еще как выйдет, – ныл мужик.

– Какой ты нудный, – Розалия разглаживала на груди Сильвестра специальный пластырь.

– Не смейте! Не смейте его дергать! Я не выдержу.

– Ката, детка, закрой ему чем-нибудь рот. Итак, котик, приготовься.

– Нет!

– Раз… два… три…

Сильвестр лишился чувств.

– Ну и мужики пошли, грохаются в обморок похлеще девок.

– За прошедшие сутки это уже второй представитель сильной половины, который на моих глазах потерял сознание, – грустно проговорила Копейкина.

– Второй? А кто был первым? Я чего-то не знаю?

– Приводите его в чувство, – рявкнула Ката.

Внизу Наталья спешила к входной двери. Звонок повторился. Щелкнув замком, Натка отшатнулась, зажав рот руками.

– Андрей?! – слетело с ее потрескавшихся губ.

– Собственной персоной, – улыбнулся Копейкин.

– Вы же в командировке.

– И да и нет. У меня выкроилась пара денечков, вот, решил провести время с семьей. К тому же кое-какие документики забрать надо.

– Документики? – Ната судорожно моргала, боясь пошевелиться.

Андрей сделал шаг по направлению к лестнице и замер.

– Нат, а кто эти люди?

Окинув туманным взглядом Дору и Дориана, Наташка выдала:

– Ваши с Каткой дети.

– Кто?

– Сы-сы-нок и до-до-чурка.

– Привет, папашка, – поздоровалась Дора.

– Рады снова видеть, – присоединился Дориан.

Копейкин дотронулся до висков.

В этот момент из столовой выбежала Канделария. За ней со словами: «Верни пудреницу» неслась Лидия.

Прошмыгнув мимо Андрея, женщины скрылись за дверьми кабинета, из которого вышел Рудольф.

– А они кто? – Андрей напоминал человека, проснувшегося после продолжительного летаргического сна.

– Старуху зовут Канделария… я извиняюсь… Хуановна. Она мать Розалии Станиславовны, ваша бабушка. А Лидия Владимировна – ваша теща.

Копейкин сглотнул, приблизился к дивану и рухнул на мягкую поверхность.

– Принеси воды.

Натка метнулась в кухню.

Осушив содержимое стакана, Андрей повернулся к Доре.

– Папуль, – девица толкнула его в бок. – Ну ты что как неродной?

– Где Ката?

– Мама на втором этаже, – сказал Дориан. – Они с бабушкой делают эпиляцию Сильвестру.

Нервно засмеявшись, Андрей спросил:

– Сильвестру? Сталлоне?

– Нет, вашему отчиму, – лепетала Наталья.

На ватных ногах Андрей начал подниматься по лестнице. Уже находясь на площадке второго этажа, он услышал голос Рудольфа:

– Так это что, мой сын?

Полагая, что он спит и видит кошмарнейший из кошмаров, Андрей бесшумно открыл дверь спальни.

А пока Копейкин топал по лестнице, Розалия с Каткой пытались привести в чувство Сильвестра.

– У нас есть нашатырь? – вопрошала свекровь.

– Нет.

– Что тогда делать?

В заднем кармане брюк Сильвестра завибрировал мобильник.

– Ну очнись же ты, очнись. – Розалия принялась бить мужчину по щекам. – Может, все-таки поищем нашатырь?

– Бесполезно.

Сотовый продолжал вибрировать.

– Тогда вызываем «Скорую».

– «Скорую»? Хм… и что мы им скажем? Вы приковали мужа наручниками к кровати, чтобы сделать эпиляцию? – Ката задумалась. – Я где-то слышала, что привести человека в чувство можно, если укусить его за мочку уха.

– Так чего мы ждем? Я буду кусать, а ты стяни с него брюки.

– Зачем?

– Так он быстрее очухается.

Разумеется, отсутствие на Сильвестре брюк никоим образом не могло способствовать его скорейшему возвращению в чувство, но в данную минуту Катка мало что соображала, поэтому, прислушавшись к совету свекрови, начала расстегивать ремень.

Андрей появился в комнате, когда Розалия Станиславовна старательно покусывала Сильвестра за ухо, а Катарина не менее старательно пыталась стянуть с последнего брюки. Как на грех, мобильник в третий раз подал признаки жизни.

Станиславовна не выдержала:

– Катка, отключи вибратор, я не могу сосредоточиться. Приспичило, мать твою! Сколько можно вибрировать?

– Где он?

– У него в штанах. Сзади! По крайней мере, звук доносится оттуда.

– Мама! – Андрей рывком оттащил мать от незнакомого мужика и с гневом уставился на Катку.

– Андрей?!

– Андрюша, сынок, ты когда приехал?

– Что здесь происходит? Вы… вы… как вы могли так опуститься?

– Не паникуй, сынок, ты все не так понял. Мы… Понимаешь, Сильвестр мой муж… точнее, не совсем муж. Муж по контракту. А внизу еще один перчик сидит. Он тоже муж по контракту, но бывший. У нас полный дом родственников… и все контрактные.

Ката намеревалась обнять супруга, но Андрей отстранился:

– Не трогай меня. Теперь понятно, чем вы здесь занимаетесь, пока я в разъездах.

– Андрей, в коттедже снимают шоу.

– Осмотрись вокруг, видишь, сколько камер?