Михаил Серегин - Детектив на троих Страница 13

Эти были не столь свежи, как «любовницы», но и до почтенного возраста им было еще далеко. Да, конечно, они уже не раз, а может быть, и не два, закатывались в стационар для лечения тех или иных хронических автомобильных заболеваний. Многим из них уже сделали капитальный ремонт движков, заменили амортизаторы, многим даже заменили кузовные части, пострадавшие в результате аварии или коррозии. Но это были крепкие автомобили, которые в принципе еще могли послужить своим владельцам не один год верой и правдой, но... В ребра их владельцев забрался шаловливый автомобильный бес, воплотившийся в мысль сменить свою проверенную годами и дорогами немолодую «жену» на «любовницу», а то и посягнуть на «невесту».

И наконец, наша компания добралась до самой элитной группы автомобилей, которая сформировалась в этой стране за последние пять-семь лет. Это были «иномарки». Здесь также были разновозрастные автомобили, начиная от стареньких и весьма подержанных автомобилей до красавиц-королев «Вольво», «бээмвэшек», «Мерседесов» последних моделей, сверкающих новой краской корпусов и хромированными аксессуарами, манящих мягкими кожаными салонами, климат-контролями и подогревами сидений (последнее их владельцы, несмотря на жару, демонстрировали с особой охотой). Все эти дамы, несмотря на их разный технический уровень и изношенность, как и во все времена, привлекали русских мужиков двумя неоспоримыми преимуществами перед местными «бабами». А именно: первое – они были более комфортны, и второе – они просто были иностранками.

Ведь всегда приятно въехать в собственный двор на поскрипывающей и постукивающей «Мазде» с электрическими стеклоподъемниками и греющими зад сиденьями и утереть нос соседу Петьке, который ездит на банальной «трешке», а то и «пешке»! И не беда, что запчасти к японской красавице, в отличие от Петьки, он будет доставать неделями и платить за них в два раза больше. При этом надо еще учесть, что иномарки не слишком понимают язык наших автомастеров и не одобряют их манеру обращения.

Вот среди этого разнообразия иностранных автомоделей мы и надеялись отыскать черный «Форд-Скорпио», на котором разъезжал по дорогам города вместе со своей подружкой Танькой некий Слава Карцев.

Наша группа со скучающим видом дефилировала между автомобилями. Дынин широко раскрытыми восторженными глазами зырил на иностранных «баб». Седой же скучающе потягивал пиво из бутылки, не проявляя какой-либо заинтересованности на автомобильную тему. Исмутенков разглядывал каждый автомобильный салон на предмет нахождения знакомых ему лиц. Я с интересом прислушивался к разговорам торгующихся. Особенно меня привлекли словесные баталии около небольшого красного «Опеля-Кадета».

– Да она нормальная машина! – заверял владелец, невысокий, коренастый мужик с ногами как тумбы и вислым брюхом. – Я тебе говорю – не пожалеешь! Она почти новая: на нее сел и поехал...

– Что я – не вижу, что ли? – возражал ему длинный худосочный субъект с узкой аккуратно постриженной бородкой. – Она у тебя гнилая вся.

– Что? – глаза владельца вылезли из орбит, как будто этими словами было нанесено страшное оскорбление его маме.

– Где? Где гнилая? Покажи!

Длинный показал.

– Да это порожек! – сделал недоуменные глаза коренастый. – Его заменить как два пальца обоссать, он у всех гнилой. Приделаешь новый, кисточкой два раза проведешь, и он вечный будет.

– А вот здесь явно зашпатлевано, – тыкнул пальцем в крыло длинный.

– Это все ерунда! – убежденно ответил владелец. – Тут всего-то чуть-чуть вмялось. У меня в гараже просто стеллаж упал.

– Мне все равно, кто там на вас в гараже упал, но здесь явно мятое крыло. Поэтому о четырех тысячах не может быть и речи... В движке к тому же пальцы стучат.

– Это бензин, – тут же категорично выпалил коренастый. – Вчера заправлялся – бензин оказался некачественный. Разбавляют, сволочи...

– Знаю я ваш бензин! – отмахнулся высокий. – А там влезешь, и окажется, что движок перебирать надо.

– Да ты что?! Движок как часы. Зальешь нормальный бензин – и все будет в порядке.

– Вот-вот. Старинные часы еще идут... – сыронизировал длинный. – В общем, три тысячи плюс мое оформление.

– Не-ет, ну ты что, смеешься, что ли?! – ехидно заулыбался хозяин «Кадета» и тут же полез в автомобиль, давая этим понять длинному, что разговор окончен. И вдруг с глубокой задумчивостью на лице, сменившейся отчаянной решительностью, вылез из автомобиля и произнес:

– Ну, хрен с тобой, три с половиной плюс твое оформление.

Длинный обиженно и гордо повернулся и пошел в другом направлении. Не прошло и десяти секунд, как он вернулся обратно и, махнув рукой, сказал:

– Черт с тобой! Три с половиной и твое оформление.

Толстый, видимо, уже по-настоящему задумался, почесал затылок и сказал:

– Ну, лады... Деньги очень нужны.

– А кому они не нужны?! – согласился с ним длинный. – Мне вот, например, машина очень нужна.

– Конечно! Как же без машины-то! – произнес коренастый с таким видом, будто вставая ночью по малой нужде, он использует для этого как минимум велосипед.

Прослушав этот содержательный диалог, я подумал, что воистину верна формула: на базаре два дурака – один продает, другой покупает.

К этому времени мы практически обошли всю группу иномарок и, хотя нам встретилось несколько «Фордов-Скорпио», но ни Таньки, ни Карцева, судя по фотографии, взятой у деда, мы в них не обнаружили. Я уже всерьез стал опасаться за психику Дрюни, как неожиданно наше внимание привлек едущий между рядами автомобилей черный «Форд-Скорпио». По мере его приближения наша надежда возрастала, так как было явно видно, что рядом с водителем сидела женщина. Когда же автомобиль приблизился к нам на расстояние пяти метров, я понял, что Дрюня спасен – на переднем сиденье «Форда» находилась Танька.

– Ну вот, Исмутенков, – повернулся я к нему, – принимай свое чадо. Доставлено, можно сказать, на блюдечке с серебристым молдингом.

Дрюня молча всматривался в приближающийся черный автомобиль и был не в силах что-либо сказать.

Наконец, когда автомобиль неслышно прошуршал мимо нас и недалеко припарковался в общий ряд, Исмутенкова прорвало.

– Татьяна! – заорал он и побежал к автомобилю.

«Началось», – подумал я. Впрочем, такие же мысли пришли в голову, судя по их лицам, Дынину и Седому. Дынин с прямой спиной и гордо поднятой головой, как генерал на параде, провожал глазами бегущего бойца из своей армии. Седой же сел без излишней скромности, удобно расположился, прислонившись к крылу ближайшего «Фольксвагена» и с полуулыбкой приготовился внимать зрелищу. Я давно не видел Татьяну, и с некоторым удивлением наблюдал, как из автомобиля вылезла довольно высокая плотная девица с пышной копной соломенных волос, не слишком тщательно, на мой взгляд, причесанных. Сказывались, видимо, последствия походной жизни последних дней.

Дрюня на полном ходу врезался в пышные Танькины груди и обнял свою «маленькую девочку», насколько хватило длины рук. Татьяна несколько свысока посмотрела на взъерошенный пушок на лысине папаши и с некоторым недоумением и остатками дочерних чувств обняла его в ответ.

– Похоже, в этой жизни бывают счастливые минуты, – с усмешкой сказал Седой и, отбросив пустую бутылку пива в сторону, закурил.

Дальнейшие события слегка проиллюстрировали его высказывание. Дрюня вырвался из медвежьих объятий своей дочери и, размахнувшись, с воплем: «Ах ты, стерва!», влепил Татьяне пощечину. От удара Таня даже не покачнулась, однако щека ее стала быстро багроветь.

– Ты что, обалдел, старый дурак? – закричала она, уперев руки в бока.

– Это ты обалдела, бесстыжая! Ты где шляешься все эти дни? Ты в какие истории понавлезала? Ты что творишь, коза драная?

– А какое твое собачье дело? – яростно ответила ему Танька. – Кто тебя просит лезть в мою личную жизнь? Как идиот, носишься за мной по городу. Всех на уши поставил...

– Это я-то поставил? – завопил в ответ Дрюня, также уперев руки в бока.

Тут из машины вылез молодой человек весьма контрастной наружности. Он был худощавого, можно сказать, субтильного телосложения, которое не совсем гармонировало с его брутальным, грубым лицом, обрамленным сосульками длинных сальных волос, прядь которых он несколько по-женски откидывал набок. Парень, в соответствии со своим лицом, был одет в грубую джинсовую рубашку черного цвета и такого же цвета штаны. На ногах у него были кожаные узконосые ботинки со скошенными каблуками. Для завершения общей картины не хватало только шпор и ковбойской шляпы. Мне стало понятно, почему в качестве места своего постоянного пребывания этот субъект выбрал бар с названием «Мустанг». Похоже, романтично-авантюрная жила регулярно подбрасывала в его кровь большие порции адреналина, толкая его на разные неадекватные нормальной логике поступки, последний из которых привел его к скитанию по городу и заставил прятаться от бандитов.