Ли Голдберг - Мистер Монк летит на Гавайи Страница 13

—Не тогда, когда рядом живут гекконы, — заверил Кеалоха. — Вот почему мы всегда рады нашим маленьким друзьям.

Я оглянулась вокруг, как и Монк. Раньше они были незаметны, но оказалось, что гекконы повсюду: висели на потолке, ползали по стенам, ютились на земле под мухобойкой. Геккон убежал со стула Монка, но не было никакой вероятности, что он присядет на него, или на любой другой в этом ресторане.

—Святая Богородица, — прохрипел Монк.

Как по команде, старуха приперла из кухни поднос с тремя полистироловыми коробками и тремя Коками безо льда в пластиковых стаканчиках. Она раздала напитки, а затем поставила перед нами коробки с едой и с размаху открыла их. Все закуски были в индивидуальных секциях, как замороженные обеды.

Плюхнув одну из коробок перед пустым стулом Монка, она одарила его холодным взглядом и вернулась на кухню.

—Махало нуи лоа, — поблагодарил ее Кеалоха и с удовольствием принялся за еду.

Я рассмотрела свою порцию. Это было нечто вроде мяса, политого жирным коричневым соусом, шар из белого риса, квадрат с чем-то вроде пасты с зеленью и кое-что, похожее на приправу.

Монк посмотрел на содержимое как на образцы в формальдегиде. —Это петух?

—Нет, это свин'н'соус, совок риса и пои, — ответил Кеалоха, взял кусок мяса, обмакнул в соус, погрузил в рис, а затем положил его в рот.

Такое смешивание продуктов являлось неприемлемым для Монка.

—А по мне, это похоже на петуха, — сказал Монк.

—Откуда Вы знаете? — спросила я.

—Повар не кажется мне человеком, который пойдет далеко за хорошим куском мяса.

—Вы когда-нибудь ели петуха?

—Черт, нет, — ответил Монк.

—Он может быть очень вкусным, — сказала я. Отрезала немного мяса, наколола на вилку и съела кусочек.

Ммм, очень вкусно, что бы оно ни было.

—А что такое пои? — спросила я Кеалоха, размахивая вилкой над пастообразной жижей.

—Зрелое таро, протертое в пюре. Есть его нужно так, — он погрузил два пальца в пои, зачерпнул немного и с восторгом сунул в рот.

Пока Монк с отвращением таращился на него, я зачерпнула пои пальцами и начисто облизала их.

Монк уставился на меня. —Ты с ума сошла?!

Пои вкусом походил на клей Элмера, но чисто из злости я снова сунула в него пальцы и предложила Монку.

—Хотите попробовать? — а пои капал с моих пальцев.

—Ты что, потихоньку приняла мои наркотики?

—А что за наркотики у Вас? — небрежно спросил Кеалоха.

—Изменяющие сознание, но строго не развлекательные, — ответил Монк. — В них нет ничего веселящего.

—Особенно для тех, кто находится рядом, когда он их принимает, — добавила я, поедая пои.

—У меня есть рецепт, — сказал Монк.

Я указала на приправу своими влажными пальцами. — Что это?

—Геккон, — произнес Монк со значением.

—Кимчи, — ответил Кеалоха. — Пряные маринованные овощи, чеснок и перец чили.

Монк наклонился и прошептал мне на ухо: — В подтверждение у тебя есть только его слова.

—Жгучая жрачка, — воскликнул Кеалоха. — Но не вздумайте обниматься с кем-то после нее.

Я зачерпнула горсть пальцами и положила в рот. Кимчи было острым и очень чесночным, но мне понравилось. Мое дыхание стало ужасным, но шансы, что мне доведется обниматься с кем-то, равнялись нулю.

Кеалоха улыбнулся мне. —А это мы едим вилкой.

Я пожала плечами. —Всему не научишься сразу.

Мухобойка хлопнула, и Монк отскочил от неожиданности, споткнувшись о незанятый стул у столика позади.

—Все, довольно этой шарады, — Монк осуждающе указал пальцем на Кеалоха. — У нас не было ничего общего с убийством Хелен Грубер.

—А кто сказал, что было? — заинтересовалась я.

Монк склонил голову к Кеалоха. —Он думает, что именно поэтому я так много знаю об убийстве. Он привел нас в эту забытую Богом дыру, чтобы защитить место преступления и держать нас перед глазами, пока его офицер вызывает капитана Стоттлмайера.

Я взглянула на жующего Кеалоху. — Это правда?

Тот равнодушно пожал плечами. —Я привез вас пообедать. Вместо этого я мог забрать вас в участок. Но мы здесь ведем дела спокойно и дружелюбно.

—Это Вы называете спокойным и дружелюбным? Затащили нас в эту кишащую рептилиями и насекомыми яму! — закричал Монк. — Такого рода жестокость полиции никогда не допускалась в Америке!

—Эт и есь Америка, бро.

Зазвонил телефон Кеалоха. Он поднялся со стула и ответил на вызов, выйдя из пределов нашей слышимости. Тем не менее, я заметила, что он встал между нами и дверью, на случай, если Монк захочет сделать безумный рывок к свободе.

—Почему Вам так противно все это? — спросила я Монка, продолжая обедать.

—Я не просил привозить меня в этот дом ужасов, — поморщился Монк, когда мухобойка прихлопнула очередное насекомое.

—Вы вторглись в расследование убийства.

—Они бы не догадались, что это убийство, не окажись я там.

—Вы не можете утверждать это.

—Я знаю, что они сами ни за что не раскрыли бы дело, — заявил Монк.

—Но это же Ваш отпуск, — напомнила я. — Вы здесь, чтобы расслабиться.

—Я расслабляюсь, раскрывая убийства. А когда у меня нет убийства для раскрытия, я напрягаюсь.

—Почитайте детективы, — предложила я. — Вы никогда не пробовали? А полиция Кауаи не просила Вас о помощи.

—Посмотри, как они живут! Ты думаешь, что они в состоянии раскрыть преступление? Ты слышала, что он сказал? Убийства у них — редкое явление. Я им необходим.

Кеалоха подошел к Монку. — Капитан Стоттлмайер уверен, что Вы мошенник, а Эдриан Монк никогда не полетит на Гавайи.

—Дайте мне поговорить с ним, — сказал Монк.

Детектив протянул ему телефон.

—Подождите, — Монк протянул ко мне руку ладонью вверх. — Салфетку.

Я подала ему салфетку. Монк потянулся к телефону с салфеткой, но тот выскользнул у него из руки и упал на пол.

—Мне нужна другая салфетка, — Монк махнул мне рукой. — Быстро!

—Эта салфетка еще хорошая, — возразила я.

—Нет.

—Но Вы даже не дотронулись до телефона!

—А у салфетки был контакт с ним, — не унимался он.

—У нее да, а у Вас — нет.

—Но теперь нужно протереть салфетку, — вскрикнул он. — Мне необходимо все протереть. Открой глаза, женщина! Здесь ящерицы на стенах! В таких обстоятельствах все нужно вычистить.

Кеалоха поднял трубку и поднес к уху. —Вы еще здесь, капитан? — он прислушался, улыбнулся мне, потом кивнул. — Да, я сделаю это.

Он закрыл телефон и положил его в карман шорт. —Капитан говорит, что Вы именно тот, за кого себя выдаете. А еще он выразил соболезнования мисс Тигер в связи с испорченным отпуском.

—Теперь, когда мы установили мою личность, — перебил Монк. — Можем ли мы выбраться отсюда?

—Есть вариант лучше, — улыбнулся Кеалоха. — Мы можем поговорить с мужем Хелен Грубер.

8. Мистер Монк и Тоблерон.

Лэнс Воган примостился на краю шезлонга — локти на коленях, лицо закрыто руками, плечи вздымались от тихого плача. Шорты влажные, а красная серферская рубашка с короткими рукавами прилипла к телу как вторая кожа. У него были соблазнительно вьющиеся каштановые волосы, вероятно, для того, чтобы женские пальчики расчесывали, подергивали и покручивали их. В одно мгновение я поняла, почему Хелен Грубер вышла за этого парня. У меня даже мелькнуло искушение предложить ему себя. Я ощутила внезапную, отчаянную потребность освежить дыхание мятной конфеткой.

—Мистер Воган? — обратился к нему Кеалоха. — Я лейтенант Бен Кеалоха из полиции Кауаи.

Лэнс взглянул на него, и я увидела слезы, катящиеся по поросшим щетиной щекам, и боль в его голубых глазах. Он смахнул слезы ладонями. Меня поразило, каким мужественным был этот жест. Мне захотелось самой вытереть его слезы. И я сделала бы это, не обладай удивительными способностями к самоконтролю.

Кеалоха указал на нас: —Это Эдриан Монк, частный детектив, консультирующий полицейское управление, и его помощница Натали Тигер. Мы глубоко сожалеем о Вашей потере.

—Это ужасная шутка, не так ли? — произнес Лэнс.

—Что Вы имеете в виду? — спросил Кеалоха.

—Сколько раз Гиллиган получал по голове кокосом? Каждую, блин, неделю, и всегда смеялся над этим, — пояснил Лэнс. — Хелен была сильной, гордой и красивой женщиной. Она заслуживала лучшего.

—Лучшего способа умереть? — задал вопрос Кеалоха.

—Да, — согласился Лэнс. — Что-нибудь более достойное, что дало бы ей возможность сопротивляться. А это похоже на то, будто ее убили пирогом по лицу.

—У Вас на запястье наколота колючая проволока? — Монк присоединился к опросу.

Лэнс провел пальцем по татуировке на левой руке. —Я сделал ее на восемнадцатилетие, когда играл в гаражной группе. Хелен считала ее сексуальной. Я хотел отговорить ее от нанесения такой же татуировки в честь нашего бракосочетания. Вы видели женщину шестидесяти лет с татуировкой, подобной этой? А она являлась такой женщиной. Ей было все равно, кто о ней что подумает. Она брала от жизни все, что хотела. Она прошла свою жизнь без оправданий и сожалений, и я любил ее за это.