Елена Логунова - На сеновал с Зевсом Страница 14

«Прав был Денис, зря ты купила эти дурацкие туфли!» — некстати упрекнул меня внутренний голос.

Спорить было некогда (хотя английские кожаные туфли с застежкой-перепоночкой дурацкими быть никак не могли!): пришла пора прощаться. Большая темная машина приближалась с огромной скоростью. Я закрыла глаза, зажала уши и завизжала так, как и не снилось Соловью-разбойнику.

Холодная волна ударила меня в бок, брызги хлестнули по лицу, а в открытый рот попала вода. Я перестала орать, закашлялась и согнулась, мысленно проклиная две вечные российские беды — дороги и дураков. К числу последних я самокритично отнесла и саму себя. Чего мне, дуре, не сиделось в машине? Зачем я вылезла на середину улицы?

— Сдурела, твою мать?! Выперлась на дорогу, идиотка старая! — в унисон моим мыслям проорал мужской голос.

— Сам старый! — плаксиво огрызнулась я через плечо, безропотно проглотив «идиотку».

— Эй, тетя! — мужчина приблизился и бесцеремонно потряс меня за плечо. — Шла бы ты, пока цела!

— Я бы пошла, но не могу: шпилька застряла! — шмыгнув, пожаловалась я.

— Шпилька? — судя по тону, он сильно удивился, наверное, думал, что я обута в дедовские лапти. — А ну, поворотись-ка, сынку!

Я узнала цитату: эти самые слова говорил своему сыну Андрею Тарас Бульба. Дальше по тексту следовал нелестный отеческий комментарий: «Экий ты чудной!», и он применительно к моему новому образу болотной кикиморы был бы вполне уместен. Однако парень оказался гораздо добрее, чем харизматичный гоголевский казак. Разглядев за обвисшими, как замасленная пакля, мокрыми волосами мою чумазую физиономию, он неожиданно сделался почти галантен:

— Пардон, мадам! Старуху я беру обратно.

— А идиотку? — насупилась я.

— А идиотку, увы, вынужден оставить! — Грубиян присел, склонил голову к плечу и со здоровым интересом осмотрел мои лодыжки. — Нормальные девушки на шпильках по лужам не бродят! Какая нога застряла? Эта?

И он крепко ухватил меня за щиколотку.

— Эй, полегче, я чуть в лужу не упала! — возмутилась я, с трудом выправив равновесие.

— Так тебе же не привыкать! — хмыкнул нахал.

Его пальцы ощупали мою ногу, нырнули в воду и завозились с застежкой туфли. Вскоре я почувствовала, что стопа освободилась из английского кожаного капкана с перепоночкой, и закачалась, стоя на одной ножке. До меня с запозданием дошло, что для организации нормального пешеходного движения мне необходимы две ноги одинаковой длины. От природы они у меня именно такие, но наличие обуви на одной конечности и отсутствие ее на другой неизбежно должно было повлечь за собой перекос всей фигуры.

— А туфлю, туфлю вы вытащите? — заныла я.

— Не горюй, спасем и туфлю! — спасатель стрельнул снизу вверх веселым взглядом и спросил:

— Тебя как зовут?

— Индия! — надменно ответила я, хотя обычно демократично представляюсь Инной.

Просто захотелось как-то скомпенсировать невыигрышную для себя ситуацию.

— Да иди ты? Целая Индия? — удивился весельчак, активно шерудя в непроглядно темной воде двумя руками. — Повезло тебе! Я вот, например, всего лишь Саша. Но ты, если хочешь, зови меня Алехандро.

— Ладно, можно просто Инна. — Я великодушно поступилась толикой величия. — Вы с туфлей-то поосторожнее, она мне дорога!

«Да, дороже, чем тебе, эти туфли обошлись только Денису!» — поддакнул проснувшийся внутренний голос, вспомнив цифры на ценнике.

— Не реви, — продолжая яростную борьбу за освобождение ног и туфель, сквозь зубы сказал Саша-Алехандро.

И затянул в такт своим вращательным движениям:

— Наша Инна громко плачет, уронила в речку…Туфлю! Тише, Инночка, не плачь! Не утонет в речке туфля!

— Да вы поэт! — хмыкнула я.

— Крак! — согласно треснуло внизу.

— Что такое? — Я с подозрением присмотрелась к Сашиной добыче.

— Знаешь, что я тебе скажу, Инна? Медики утверждают: обувь на высоком каблуке вредна для здоровья, — пряча руки за спиной, сообщил он.

— Вы сломали каблук?! — грозно засопела я.

— Это не я, он сам сломался! — Горе-помощник опасливо продемонстрировал мне получившуюся тапку-балетку.

— Отлично! — горько сказала я. — И как же я теперь пойду в разновысоких туфлях?

— Как в песне! «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам!» — захихикал этот косорукий любитель детской классики. — Кстати, можно и босиком.

— Сами бегите по лужам босиком! — огрызнулась я и сложила губы перевернутым полумесяцем, собираясь зареветь.

Что еще делать в этой ситуации, я не знала.

— Тихо, тихо! — заволновался мой бестолковый спасатель. — Плакать-то не надо! И без того вокруг сплошные лужи, зачем еще дополнительно сырость разводить?

— Очень смешно! — навзрыд сказала я.

Тогда Алехандро прекратил разговор, подхватил меня на руки и понес к своей машине.

Честно говоря, чего-то в этом духе я ожидала, так как привыкла к тому, что мужчины совершают ради меня небольшие подвиги. Тем не менее меня охватило волнение. На руках через бескрайнюю лужу меня в последний раз переносили много лет назад, когда я была студенткой филологического факультета и проходила фольклорную практику в глухой кубанской деревне. Сельский Казанова, имя которого я давно и безнадежно забыла, надеялся, что в награду за благородное деяние я подарю ему свою любовь. Акт дарения предполагалось совершить на сеновале, который высился как раз на другом берегу разливанной лужи, и в процессе переправы мне пришлось убеждать кавалера, что столь великое вознаграждение неадекватно его скромному подвигу. Не знаю, что его проняло — увещевания или частые удары пятками, но до сеновала мы не доплыли, с полпути повернули обратно. Однако, трепеща в объятиях дерзкого юного агрария, я успела здорово переволноваться.

«Воистину, всё повторяется!» — молвил внутренний голос, крайне несвоевременно ударившись в философию.

Мой нынешний спасатель был и постарше, и покрепче того деревенского юнца, в связи с чем угроза скоротать остаток ночи в каком-нибудь стогу была вполне реальной.

— Эй! Куда вы меня тащите?! — Я рыбкой забилась в тугом захвате мускулистых рук.

Это был даже не вопрос, а чистая формальность: я прекрасно видела, что мы целенаправленно гребем к его машине. Внутренний голос, вместо того чтобы оказать моральную поддержку, задумался, можно ли считать «Лексус» новым русским вариантом старого русского сеновала. Пугающую уверенность в положительном ответе внушали как решительность мачо Алехандро, так и габариты его авто: в нем запросто могли поместиться и удобный мексиканский стожок, и пара-тройка рубщиков тростника с зазубренными мачете в придачу.

— Нет, я не хочу! — завибрировав, вскричала я.

А в следующий момент увидела в боковом зеркальце машины свое отражение.

«Вот это картина!» — ахнул мой внутренний голос.

И я без объяснений поняла, что он имеет в виду отнюдь не живописное полотно «Похищение Европы», сюжетно близкое к сложившейся ситуации. Кто не помнит — там Зевс в образе быка мчит украденную им красавицу Европу по морским волнам к невидимому за горизонтом сеновалу.

Так вот, я походила не на прекрасную Европу, а на ужасную Африку: с ног до головы черная, страшная… Да это Алехандро должен был в голос орать: «Нет, нет, я не хочу!»

Я сразу перестала тревожиться относительно программы развлечений на эту ночь, позволила новому знакомому усадить меня в машину и настолько успокоилась, что даже вспомнила об оставленной на произвол судьбы тачке Бронича. Точнее говоря, я вспомнила об оставленной в его тачке своей сумке.

— Я прошу прощения, но у меня к вам большая просьба, — подчеркнуто вежливо сказала я, стараясь суперобразцовым поведением компенсировать недавнюю истерику. — Видите во-он ту машину?

Сформулировать свою просьбу я не успела.

— Ты что, за рулем?! — Александр с ужасом воззрился на меня. — Пьяная?!

— С чего вы взяли, что я пьяная?! — возмутилась я.

— Ты валялась в луже трезвая?! — Ужас в его голосе трансформировался в изумление.

— Я не валялась в луже! Я в нее упала!

— Трезвые не падают!

— Все падают, если на них наезжает мотоцикл!

— На тебя наехал мотоцикл?

Я кивнула с мрачной гордостью: все-таки не каждому удается пережить роль жертвы ДТП. Алехандро оглядел меня с головы до пят, недоверчиво покрутил головой и пробормотал:

— Мотоцикл цикал, цикал, не доцикал и уцикал…

Услышав детскую считалку, я закатила глаза и тоже цикнула:

— Тц! Вы, часом, не в садике работаете?

— В смысле, садовником? Ну, вроде того! Тоже сажаю! — Он хитро улыбнулся, но тут же состроил сочувственную мину: — Так что там с твоей машиной? Сломалась? Или бензин кончился? Небось водительский стаж нулевой?

— Это не моя машина! — быстро раздражаясь, объяснила я. — За рулем был совсем другой человек!