Дарья Донцова - Любовное зелье колдуна-болтуна Страница 15

– По осколкам плитки, которая тоже от «Брау», и по выводам труб, по их расположению, диаметру, – объяснил Борцов. – «Брау» отличается от всех производителей. Если снять обычный унитаз, итальянский, российский или немецкий, то легко поменять его на другой. Не факт, что каждый подойдет, но из пяти предложенных три точно встанут. С «Брау» это не прокатит – выходы для труб особенные. Если хотите, могу рассказать в деталях.

– Не надо, – остановила я Глеба Валерьяновича. – Сколько может стоить набор ванна-раковина-унитаз от «Брау»?

– Там еще биде имелось, – уточнил эксперт. – Танюша, дать ответ на твой вопрос я не могу. Ведь неизвестно, какой была сантехника – белой фаянсовой, никелированной, стеклянной, каменной, покрытой золотом, отделанной с внешней стороны мозаикой, с монограммой хозяина…

– Ну хотя бы нижняя ценовая планка какая? – не отставала я. – Если взять самое простенькое, дешевое?

Борцов крякнул.

– Слово «дешевое» – это не о «Брау». Тысяч пятнадцать евро. Но я называю примерную сумму.

– Однако круто для простого пекаря Фатеева, – хмыкнул Жданов.

– Кухня тоже была не простая, – продолжил Борцов. – Я изучил дыры от креплений шкафов и думаю, что там было изделие «Дербо». Эта фирма работает тоже на заказ, использует только массив дерева…

– Как «Брау», только для кухни? – спросил Роберт.

– Да. И, предвидя вопрос Тани о цене, могу предположить, что комплект потянул более чем на сто тысяч евро, – продолжил Глеб Валерьянович. – Добавьте сюда эксклюзивные окна, паркет, остатки которого выглядят совсем не дешево, и станет понятно: либо господин Фатеев теневой олигарх, либо дом куплен на его имя для отвода глаз. То есть бывшей обителью колдунов пользовался кто-то, не желавший светиться. И он совершенно точно не чинил там баяны-аккордеоны с прочими музыкальными инструментами. Скажите, Федор Михайлович, кто такие Кудрявцевы? Почему народ их колдунами считает?

– История с учительницей Марией Алексеевной – правда? – дополнила я.

– На чужой роток не накинешь платок, а если и набросишь, то без платка останешься, – заявил Дубов. – Разве можно запретить людям чушь нести? Меня самого в детстве бабка пугала: «Не ходи в старый карьер, там ведьмаки живут, загрызут тебя». Я очень боялся и послушался, а вот мой одноклассник Миша Огурцов, назло своей матери, решил пойти. Меня с собой звал, говорил: «Родители дураки, сторожка пустая. Пошли, не дрейфь!» Но я конкретно не хотел с колдуном встретиться и отказался. Мишка меня трусом обозвал и один в Филимоново на велике поехал. А назад не вернулся – его на подъезде к карьеру грузовик сбил. Все сочли это делом рук Чубареки, и даже у самых оголтелых безобразников желание туда бегать как отрезало. Про учительницу Марию Алексеевну я ничего не знаю, но, если фамилию ее подскажете, я в архиве пороюсь.

– Бабакина, – неожиданно ответил Троянов.

Глава 11

Даже я, знающая, что Роберт может выяснить любую информацию за пару секунд, поразилась. Компьютерщик тем временем продолжал:

– Газеты, вот кладезь сведений. Итак, местное издание «Правда рабочего края» за май тысяча девятьсот пятидесятого года, статья «Мракобесие и невежество». Зачитываю текст…

«Деревню Филимоново несколько дней назад всколыхнуло событие, которое не оставило равнодушной нашу редакцию. Молодая учительница Бабакина Мария Алексеевна погибла во время экскурсии, которую проводила для учащихся первого класса «А» местной школы. Дети и педагог спустились в заброшенный карьер, в котором ранее на протяжении нескольких веков добывали глину, шедшую на производство фарфора Государственной посудной фабрики имени большевика Варягина.

Во время прогулки Бабакина оступилась, упала, ударилась головой о торчащий из земли камень и скончалась на месте. Перепуганные дети побежали к родителям, а семилетняя Галина Барсукова осталась – ей стало плохо, она потеряла сознание. Ребенка доставили сначала в медпункт, а затем в больницу Свердловска, где провели лечение. Больше двух недель школьница находилась без сознания, но советские врачи, самые лучшие в мире, поставили Барсукову на ноги.

Наш корреспондент приехал в клинику, чтобы написать о торжестве советской медицины. Только в нашей стране могут бесплатно сделать человека полностью здоровым, в Америке простому рабочему приходится отдавать за лечение ребенка миллионы. Но, к сожалению, жители Филимонова охвачены мракобесием и пребывают в невежестве. Они сообщили нашему корреспонденту следующее.

Мария Алексеевна возмущалась рассказами детей, которые боялись колдуна, якобы живущего в карьере. Учительница выяснила, что в доме обитает семья Кудрявцевых, чьи предки с незапамятных времен работали сторожами. Когда добыча глины прекратилась, Кудрявцевы остались жить в доме, который построили много веков назад. Сейчас там прописаны восьмидесятилетняя Аграфена Николаевна, ее сын Иван, невестка Раиса, внук Андрей, его жена Наталья и десятимесячный младенец Евдокия. Мария Алексеевна сказала директору школы, что хочет показать детям дом Кудрявцевых, рассказать ученикам, как жили люди раньше, а заодно продемонстрировать, что волшебников на свете не существует. Разрешение на поход было ею получено. Но руководитель учебного заведения и преподаватель проявили халатность – не выяснили, что Аграфена Николаевна давно страдает душевным заболеванием, поэтому неприязненно реагирует на незнакомых людей.

Бабакина привела детей в карьер, выстроила у крыльца, сама поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Аграфена Николаевна находилась в доме одна. Она испугалась, схватила ухват, распахнула дверь и, потрясая им, крикнула:

– Пошли вон!

Старуха всегда мерзнет, поэтому зимой и летом одета в душегрейку из овчины мехом наружу, черную кофту и такого же цвета ватные штаны. На голове у больной был платок, который она носит так, как принято у местных бабок: концы косынки закручивают, обвивают вокруг макушки и завязывают. Аграфена Николаевна не очень аккуратно справилась с задачей, «хвосты» платка поднялись над макушкой, напоминая рога.

Когда бабка в таком виде выскочила на крыльцо, держа ухват, дети перепугались, закричали:

– Ведьмак нас убьет!

И бросились бежать.

Учительница Бабакина, не ожидавшая со стороны обитателей дома проявления агрессии, сделала шаг назад, оступилась, упала, ударилась виском о камень и скончалась.

Товарищи! Колдунов не существует, есть глупость и мракобесие. В школе, которую посещают дети из Филимонова, Лоскутова, Малиновки, Красного городка и др., проведен урок под названием «Нет суевериям». Аграфена Николаевна Кудрявцева не хотела никому причинить зла, пожилая женщина не в себе. Сейчас она помещена в больницу, где проходит лечение».

Роберт оторвался от экрана.

– Я успел порыться в архиве местного загса. Из семьи Кудрявцевых до наших дней в живых осталась только Евдокия Андреевна, которой в детстве сменили фамилию, девочка стала Хвостовой. Она выучилась на швею, сейчас на пенсии, но работает надомницей от фабрики детской одежды.

– Производство большое, – перебил Троянова глава полиции, – там выпускают распашонки, ползунки, пеленки. Товар недорогой, пользуется спросом. Многие наши бабы строчат их дома. Очень удобно для тех, у кого семья, дети маленькие, – ты не привязана к офису, сама себе хозяйка. Оплата сдельная.

– Евдокия не замужем, брак никогда не оформляла, детей не рожала, – снова заговорил Роберт. – Жила в доме Кудрявцевых, потом продала его Николаю Фатееву, переехала по адресу: Лоскутово, улица Фестивальная, дом четыре, квартира десять, где и… Упс!

– Что такое? – встрепенулась я.

– Хотел сказать «где и живет до сих пор», – протянул Троянов, – ан нет, Евдокия Андреевна скончалась от гриппа. Упокоилась вскоре после наезда на мэра.

– От чего женщина умерла? – подпрыгнула я. – Можешь найти ее историю болезни?

– Прогресс проник всюду, – пропел Троянов, бегая пальцами по клавишам, – Интернет тут у них, как в Москве. В смысле, так же виснет. Сейчас нарою…

– Живет медведь в берлоге, да у него там бочка меда припрятана, а у другого мужика в избе одна паутина, – выдал очередную поговорку Дубов.

– Роб не хотел вас обидеть, – заговорила Антонина, – он вовсе не считает Лоскутово медвежьим углом. Кстати, в Московской области тоже проблемы с Сетью, она «рваная». Я живу в Обушкове, это всего двадцать километров от МКАДа, так там постоянно Интернет не ловится.

– Чего обижаться, если мы и впрямь от столицы далеко? – пожал плечами Федор Михайлович. – Ну да и хорошо, в Москве-то надо мной было бы сто начальников, а в Лоскутове только Василий Петрович.