Саша Антонова - Продавец фокусов Страница 18

— Нет у меня такого, вот те крест! — Любаша истово перекрестилась, воздев глаза к репродукции картины Врубеля «Демон».

— Ну, что ж… Оголим провода, — поднялся с табуретки Макс.

Мы с Любашей дружно ойкнули и поспешно забрались на продавленный диван с ногами. Матрасные пружины и клопы уже не пугали нас непредсказуемостью своего поведения. Заплечных дел мастер внимательно изучал хлипкую проводку. Со стороны сундука послышалась возня, и Валера устало поинтересовался:

— Что? Водки больше не осталось?

— Гад мордатый! — набросилась на него Любаша со справедливой критикой. — Ты тут спишь, а нас пытать собираются!

Валерка сильно потер ладонями лицо, отчего оно приобрело свекольный оттенок, и обиженно ответил:

— Ты эти подлые инсинуации прекрати. Чего взяла, положи на место.

Любаша покраснела от гнева. Она проворно спрыгнула с дивана, заложила сумку в левую подмышку, как офицер английской колониальной армии — свой стек, подскочила к сундуку и схватила своего бывшего сокурсника за грудки куртки.

— Я тебе сколько раз давала списывать конспекты по политэкономии?! А?! — шипела Любаша, как разъяренная кошка. — А как я тебя пьяного, через всю Москву, после вечеринки на себе тащила?! А как прогулы твои прикрывала?! Забыл?!

— Ты меня прошлым не попрекай! — погрозил ей пальцем Валера. — Что было, то прошло. И вообще, не изводи меня упреками. Ты же знаешь, я, когда пьяный, то дурной.

— Держи ее, Валера, — скомандовал Макс. — А я второй кралей займусь.

Тут мы с Любашей завизжали в два голоса. Я полезла на стенку, скребя ногтями по обоям и легко превращая их в ошметки. Тиран легко пресек мою попытку к бегству, схватил за руки и скрутил их за спиной какой-то веревкой. Я лягалась, рычала и плевалась. Однако результат моей отчаянной борьбы был мало ощутимым. Узкая юбка мешала применить какой-нибудь ловкий прием каратэ, который всегда выручал героинь американских боевиков в подобных ситуациях. Впрочем, и в широкой юбке мне не удалось бы изобразить удар пяткой в подбородок врага, по причине полного отсутствия знаний в этой области.

А моя подруга, воспользовавшись вялым состоянием «мордатого гада», не растерялась и вонзила свои наманикюренные ногти в его физиономию. Валерка взвыл и саданул обидчицу кулаком в ухо. Любаша по красивой дуге отлетела к печке и застыла возле нее на полу с открытым ртом и квадратными глазами. Свою сумку она прижимала к груди, как родное дитя. И тут на меня снизошло озарение.

— Стойте! — заорала я. — Я, кажется, знаю, где находится Чаша!

Глава 9

Любаша любовно прикрывала ладошкой левое ухо и со злым прищуром косилась на Валеру. Тот время от времени гулко икал и смущенно почесывал помидорные щеки. Мы опять сидели на своих местах: жертва рукоприкладства и я — на диване, Валера — на сундуке, Макс — на табуретке.

Я прочистила горло и сделала свое заявление:

— Тенгиз получил церковную утварь в конце октября. Так? Так… В московской квартире Джигита Чаши не было? Не было… Любаша и Тенгиз уехали в Сочи без Чаши? Без… В квартире Любаши ее опять-таки нет? Нет… Значит, картежник спрятал ее в таком месте, которого сейчас в Любашиной квартире нет!

Я победно оглядела зрителей и не встретила понимания с их стороны. Все смотрели на меня с плохо скрываемым раздражением. Я всплеснула руками и объяснила им почти по слогам.

— Что было в квартире до отъезда любовников в Сочи, а сейчас пропало? Ну?! ФИ-КУС!!! Любаша накануне отбытия на курорт продала фикус! Тенгиз мог спрятать свою ценность в земле под слоем мха.

— Кому продали фикус? — привстал с табуретки Макс.

Он напоминал гончую собаку, взявшую след. Любаша посмотрела на меня ошеломленным взглядом, видимо, отдавая должное моей сообразительности. Валера лишь утомленно вздохнул.

— Фикус продан Куприяну — известному авторитету. Его братва забрала растение для оранжереи, — я гордо подбоченилась, на законных основаниях гордясь своими умственными способностями.

— Ну, что? Поехали к Куприяну? — с грацией бегемота Валера сполз с сундука и направился на выход. — По дороге водки подкупим.

Мы с готовностью вскочили с дивана, подхватили свои сумки и заторопились на свежий воздух вслед за мужчинами. Однако Максим удивленно обернулся в нашу сторону:

— А вы, девушки, куда собрались?

— В Москву!!! — взвыли мы хором, как никогда разделяя душевный порыв чеховских трех сестер.

— Э-э, нет, — покачал он головой. — Вы останетесь здесь, и будете дожидаться нашего возвращения. В случае безрезультатности археологических раскопок в цветочном горшке, мы вернемся, и вы нам подбросите новую идею. Но, учтите, в этом случае я уже не буду так великодушен и измерю силу тока в местной электросети на добровольцах.

Не обращая внимания на наши протестующие выкрики, Макс расчистил ногой участок пола около печки. Под обрывками газет, черепками фаянсовой посуды и прочим хламом, который покрывал деревянный настил равномерным слоем, оказался лаз в погреб. За металлическое кольцо он откинул крышку люка, и из подпола пахнуло мерзким смрадом.

Мы с Любашей зажали носы и ринулись к двери, в надежде прорвать линию фронта и покинуть место дислокации противника. Валера разгадал наш хитрый ход. Он во вратарской стойке загородил дверной проем, принял нас в свои объятия и подтащил к люку. Вниз вела хлипкая лестница.

Наши отчаянные вопли и дрыганье ногами не произвело на тюремщиков никакого впечатления. Нас просто сбросили вниз: сначала Любашу, потом меня. Лестница последней надеждой уплыла вверх, крышка люка захлопнулась. Что-то тяжелое протащили по полу и водрузили над нашей темницей. Протопали две пары ног, щелкнул выключатель и лучики света, проникавшие через щели между досками, исчезли. Грохнула входная дверь, и мы остались в полной темноте и гробовой тишине.

— Ну, что влипли?! — ехидно поинтересовалась я, поднимаясь на ноги. Пикник на зимней даче! Будем кутить, хватит сидеть монашкой! Приличные люди, не сомневайся!.. — накалялась я утюгом. — Все из-за тебя!!!

Любаша сердито сопела где-то рядом, переживая не меньше моего.

— Что будем делать? — задала она насущный вопрос плачущим голосом.

— Думать, что ж еще?! — предложила я. — Не помирать же нам здесь?!

— Ну, как? Придумала? — заныла Любаша через минуту.

— У тебя зажигалка есть?

Я вовремя вспомнила, что виновница всех наших злоключений не рассталась со своей сумкой даже во время полета в подземное царство, я же свой ридикюль выронила в пылу рукопашной схватки с Валерой.

— Нет, только спички. Ты что, решила закурить с горя? — удивилась Любаша.

Она энергично покопалась в сумке и передала мне полный коробок спичек. Я опустошила почти половину коробочки, пока рассматривала в неверном свете спичечного пламени наш застенок. Зрелище, явившееся нашему взору, было малоутешительным.

Небольшое помещение, примерно, три на три шага, было сырой и вонючей ямой. Под ногами чавкало глинистое месиво, на котором валялись прогнившие доски. На облицовку стен хозяева дачи пустили некондиционный кирпич, который крошился под пальцами. В погребе ничего не было. Ни ящиков, ни бочек, ни полок с запасами консервированных заготовок. Лишь в одном углу валялась груда тряпья и издавала тошнотворно-приторный запах, рождавший неприятные ассоциации с городскими свалками. Крышка люка находилась довольно высоко, и я, как ни старалась, допрыгнуть до нее не смогла. Очень мешала узкая длинная юбка.

— Становись на четвереньки, — скомандовала я.

— Ты что?! — возмутилась Любаша. — Мои брюки окончательно испачкаются!

— Тогда мы умрем здесь, и твои брюки все равно испачкаются, порадовала я ее не без злорадства в голосе. — Как иначе я доберусь до люка?

— Ну, почему — я? Сама и становись на четвереньки.

— А по чьей вине мы здесь оказались? Куртизанка несчастная!

— Сама такая, — вяло огрызнулась Любаша, тем самым, признавая сильную сторону моей аргументации, и послушно опустилась на четвереньки.

Я встала на ее спину и дотянулась до люка. Однако все мои усилия оказались тщетными. Крышка не поддавалась. Я налегала на нее изо всех сил. Любаша кряхтела внизу и молила придушенным голосом:

— Не топчи спину… На голову не наступай… Не задень ухо!

Наша скульптурная группа зашаталась, я спрыгнула с пьедестала, а Любаша распрямилась, ворча что-то про слонов, про пользу диеты и про болезненные ощущения в области поясницы.

— Люк задвинули, скорее всего, сундуком. Боюсь, приподнять его не удастся, — рассуждала я, напрягая мозги в поисках выхода из создавшегося безвыходного положения. — Можно выпилить часть деревянного настила в том месте, где сундука нет. Любаша, поищи что-нибудь подходящее для этой цели в своей сумке.