Маргарита Южина - Дама непреклонного возраста Страница 19

Боева молчала – то ли внимательно слушала, то ли в очередной раз задремала.

– Ты слышишь, Тань? Рассказывала? Чего молчишь-то? Одним словом, Валентина что-то скрывает! – упоенно продолжала Зинаида. – Под конец беседы я у нее адрес Софьи попросила… Алло! Тань, ты спишь, что ли?

– Не сплю я, слушаю… – отозвалась подруга. – А зачем ты у нее адрес просила? Я же тебе его дала. Потеряла?

– Нет, просто забыла, что у меня твой план в кармане, и попросила. И, представляешь, она мне сказала! Адрес сказала!

Татьяна фыркнула:

– И чего? Все нормально, она сказала…

– Да нет же! В том-то и дело! Она сказала адрес, я туда прибыла, а там совершенно чужие люди живут. А Софью Филипповну и не знает никто! Не жила там такая, понимаешь? И пожара никакого там не было.

– А… а зачем тебя туда Валентина отправила? – понемногу начала соображать Татьяна.

Зинаида задумалась. Как бы так объяснить… Валентину вроде подставлять не хочется, вдруг это у нее синдром какой-нибудь, на нервной почве…

– Ты знаешь, Тань, мы с тобой завтра об этом поговорим, чтобы не по телефону, хорошо?

– Да уж куда лучше! Только тогда на кой черт ты меня ни свет ни заря подняла? – ругнулась Татьяна и отключилась.

Зинаида накрутила бигуди, наложила питательную маску на лицо и прилегла.

Очнулась она, когда солнце уже вовсю щекотало ресницы и спать дальше не было никакой возможности.

– Батюшки! – подпрыгнула она с кровати. – Это сколько ж времени? Ой-ой-ой! Мне же через полчаса бар открывать!

В баре она была через двадцать семь минут. И не важно, что кудри так и лежали на голове, свернутые в трубочки, что лицо оплыло от питательной маски, а ажурная кофточка оказалась надетой наизнанку, зато на работу она не опоздала.

Не успела она привести себя в порядок, как стали прибегать сотрудницы театра. Сначала прибежали две серенькие, тихие, как мышки, женщины, попросили парочку бутербродов и, схватив картонные тарелочки, унеслись вместе с бутербродами.

– Интересно, как я с ними познакомлюсь, если они ни на минуту не задерживаются? – пробурчала Зинаида, укладывая вздыбившиеся кудри. – А познакомиться нужно, ведь смерть Софьи Филипповны как-то связана с театром, недаром же у нее на руке была надпись: «Я не такая!» И у Вадьки тоже. Только Вадька ничего не видел и не помнит. Хм, а так ли уж ничего?

– Вы чего себе под нос бубните? – окликнула Зинаиду очень толстая, невысокая и немножко косолапая женщина. – Здрассть! Меня Лидой зовут, Лидия Николаевна Данилова. А вас как?

Зинаида выронила расческу от неожиданности, потом отчего-то смутилась, засуетилась и вдруг ляпнула:

– А вы сюда зачем?

Данилова прыснула в пухлый кулачок:

– За пирожным! Страсть как обожаю пирожные! Мне вон тот эклер, пожалуйста, потом еще буше, картошку можно и… и круассаны. Да, и еще кофе со сгущенкой. Только сахар в кофе не кидайте, от него полнеют. Вы мне сахарозаменитель положите, Татьяна его специально для меня покупала.

Зинаида грустно поводила глазами по полкам, но никакого заменителя не обнаружила. Эх, черт, Татьяна про него ничего не сказала…

– Вы вон там посмотрите, – посоветовала Данилова и перегнулась через барную стойку. При этом ее коротенькие ножки задрыгались в воздухе, будто она продолжала куда-то стремительно бежать.

– Не, ну ва-аще улет! Я так и знала! – появилась в дверях длинная и худая, как веревка, молодая женщина. – Данилова! Тебя что, в бочку с медом затянуло? Убийство какое-то!

Зинаида вздрогнула и внимательнее присмотрелась к вошедшей. Лицо молоденькой женщины можно было бы считать красивым, если бы не брезгливое выражение на нем. К тому же при ходьбе девушка так вихлялась, точно создатель недоложил ей в туловище опорно-двигательный аппарат.

– Да-а-анилова, хорош прятаться! Я те не па-а-детски говорю… – растягивая гласные, презрительно перекривилась незнакомка. – Выныривай обратно из-под стойки, ты засветилась!

Данилова попыталась вернуться в исходную позицию, еще активнее заработала ногами, но мощная грудь перевешивала, и Зинаида всерьез забеспокоилась, как бы дама не ухнула об пол головой.

– Не, ну, главное, еще и ногами мне в морду лица! Реально – просто идиотка! – Изо всех сил дернула девушка за ногу Данилову, и та, то ли от страха, то ли от общих усилий, перекувыркнулась-таки назад и встала на ноги.

– О-о-о-ой! – невозможно обрадовалась она. – Вероника Егоровна! А я думаю, ктой-то меня за ноги, прям так и щекочет, так и щекочет… Уж хотела по мордасам охальника, а тут вы!

Вероника Егоровна схватила со столика салфетку и принялась брезгливо вытирать пальцы. Зинаиде с каждой минутой эта девица нравилась все меньше. С виду достаточно милая женщина, а стоило ей только рот открыть, так и не поймешь, с кем говоришь – либо с недоразвитым подростком, либо с заторможенным алкоголиком. Во всяком случае, речь молодой красавицы уши не ласкала. А та вовсю продолжала негодовать:

– Чо приду-умала – по мордасам она мне! Стопудово, специально ногами дрыгала, чтобы хоть кто-то клюнул… Я, главное, ее все утро ищу, а она под сто-ойкой! Ты мне прострочила кардиган? У нас в эту субботу пока-аз, чтоб ты зна-ала. И где мой кардиган?

Данилова с достоинством дернула головой:

– Он прострочен был еще в четверг. И я об этом говорила. Только вам, Вероника, все никак не хватает времени его примерить. А потом в самый последний момент выяснится, что вы еще похудели и он вам велик. И мне придется всю ночь не спать. Из-за вас, между прочим!

Высоченная девушка не обратила внимания на упреки заполошной Даниловой. Она вытянула из карманчика сигарету с зажигалкой, затянулась и пыхнула несчастной женщине прямо в лицо:

– Готов? А чо тогда пыхтишь? Свободна.

И повихляла из бара. На такую мелочь, как Зинаида, девица и вовсе не оглянулась за все время пребывания. Зинаида проводила ее взглядом и сочувственно спросила у толстушки:

– Она что, церебральным параличом болеет?

Данилова на нее посмотрела так, будто Зинаида призналась, что сперла все ее пирожные.

– Как вы можете! Вероника специально отрабатывает походку манекенщицы. И наша бухгалтер говорит, что у нее получается лучше всех. А между прочим, у Вероники одна нога короче другой! А у меня так не получается!

Зинаида с удивлением уставилась на Данилову. Неужели та всерьез завидует этому вилянию похожей на веревку девицы? Ведь сразу же заметно, что у Вероники отклонения. Причем, во всех областях организма.

– Хм, – фыркнула она. – Сломайте себе ногу и еще не так ковылять будете. И потом, почему вы ей позволяете так с собой обращаться? Если б она со мной так…

Зинаида вспомнила, из-за чего ее уволили в последний раз, и скромно подобрала губы.

– Как почему? – вытаращилась кругленькая Данилова. – Потому что Вероника Моткова… Она же… У нее же папа! Знаете, кто у нее отец? Вот и я не знаю. Никто не знает, но он у нее – о-го-го, такая шишка! Кстати…

– Зинаида, – быстро представилась новая барменша. – Зинаида Корытская.

– Да я знаю. Кстати, Зинаида, а где мои пирожные и кофе? Я вам уже заменитель достала… – обиженно проговорила она, устраиваясь на высокий стульчик возле стойки. – Так пить хочется! И есть так хочется… Всего так хочется… а вы ничего не подаете!

– Я сейчас приготовлю, мигом… – засуетилась Зинаида и ради нового знакомства даже бухнула Даниловой кофе из баночки с черной этикеткой. – Сейчас я вам натуральный кофе сварю, чего вам помои хлебать.

Данилова замахала руками.

– Не надо мне натуральный! Я такую гадость в рот взять не могу, сплошная горечь!

– Ну, тогда я сама его выпью. Вы не расскажете мне про работниц театра, а? Ну, хотя бы про вот эту самую Веронику… Она заместитель Ивской?

Данилова только что откусила от своего пирожного кусок и теперь чуть не подавилась от смеха:

– Ха! Заместитель! – проговорила она, как только расправилась с куском. – Это Верка-то? Нет, Веркой ее нельзя звать, обидеться может. А она у нас как-никак единственный парикмахер. И еще визажист. И еще папа у нее. Потом такого наворотит! Нет, с ней никак нельзя ссориться, поэтому и терпим ее выходки.

Зинаида фыркнула. Ей ни парикмахер, ни визажист особенно не требуется, красота, черт возьми, если она есть (а у Зинаиды этого не отнять), то она ни в каких Верках не нуждается.

– Вот уж, честно говоря, не стала бы приседать перед такой Вероникой только для того, чтобы она мне волосы хорошо чесала. Пусть даже на пару с папой! – не удержалась она. – Не со мной она дергалась, уж я бы нашла, что ей ответить.

– Да что вы! – чуть не упала со стульчика Данилова. – Не вздумайте! Я вам по секрету скажу: Вероника Моткова страшный человек! Страшный! Она способна на что угодно!

У Зинаиды ухнуло сердце. Вот оно! И Татьяна еще не знает, кто бы мог прикончить старушку… А тут, может быть, преступница прямо безнаказанно вихляется. Только бы еще узнать, зачем она удавила несчастную? Хотя, похоже, здесь и думать особенно не надо: сказала ей Софья Филипповна, что Веронике при ее внешности только багром работать, и все – пожалуйста, похоронили бедолагу.