Коварные драгоценности - Анна и Сергей Литвиновы Страница 22

— Да?

— Именно так. Теперь стоит мне шепнуть слово комиссару Папийону… одно только слово… и вы окажетесь в тюрьме. Во Франции, если вы не в курсе, очень суровые законы по отношению к тем, кто любит чужую собственность.

— Вы меня испугали, — сказала Амалия, однако в голосе ее не было даже намека на испуг. — Но, как истинный рыцарь, господин Валевский, вы, конечно, уже придумали, как избавить даму от неприятного испытания.

— Придумал, — необычайно легко согласился Валевский. — Продаем камень, а деньги пополам. Как вам такой расклад?

Амалия откинулась на спинку вокзального дивана.

— Боюсь, он меня не устроит, — после крошечной паузы ответила она. — Я обещала одному человеку сделать все, что в моих силах, чтобы вызволить камень, и от слова своего отступать не намерена.

— А, — презрительно уронил Валевский. — Вы имеете в виду этого вашего царя?

— И вашего тоже, милостивый государь, — тихо напомнила баронесса.

— Нет, — отрезал Валевский. — Возможно, вам и льстит видение империи, которая раскинулась от Гельсингфорса[2] и Варшавы до Владивостока, но мне — нет. Я патриот только своей страны и им останусь.

— Да, я помню то ваше ограбление на Варшавско-Венской дороге, — ласково ответила Амалия, и глаза ее замерцали. — Прекрасное проявление патриотизма, не правда ли?

До той поры Валевский даже не подозревал, что может возненавидеть женщину, но после ее слов он возненавидел Амалию так, как никого в своей жизни. Знаменитый вор стиснул челюсти, и желваки ходуном заходили по его скулам.

— Я полагал, что нам с вами удастся договориться, — придушенным от ярости голосом проговорил он. — Но, очевидно, я все же ошибался. — Молодой человек рывком поднялся с места.

— Вы еще можете нажаловаться на меня в полицию, — любезно подсказала Амалия. — Кого я вижу, однако! Вот и комиссар Папийон.

Валевский оглянулся и увидел, как Папийон в сопровождении Гиварша и двух своих помощников входит в зал ожидания первого класса. Ничуть не смущаясь, Амалия поднялась с места и помахала комиссару рукой.

— Ах, месье Папийон! Господин Валевский хочет вам что-то сказать!

— Я не Валевский, — возразил вор. — Я Леон Улье.

Он сделал движение ко второму выходу, но тут у него на пути вырос неведомо откуда взявшийся Билли, державший руку за отворотом сюртука, и Валевский благоразумно решил не искушать судьбу.

— Его разыскивают в России за железнодорожное ограбление, — говорила меж тем Амалия комиссару. — Арестуйте его. Наверняка бриллиант королевы Клод похитил тоже он.

— О да, конечно! — иронически отозвался Валевский. — Не слушайте ее, господин комиссар! Бриллиант у нее, она его украла!

Амалия неодобрительно подняла брови и покачала головой. Марсель быстро ощупал своими лапищами одежду Валевского — и извлек у него из кармана сверкающий розовый камень.

— Вот он, комиссар! — пробормотал Марсель, не веря своим глазам. — Вы были правы! Конечно же, парень его и сты…

В следующее мгновение Валевский рванулся что было сил и сделал попытку сбежать через окно, но успел сделать всего несколько шагов — его настиг пылавший жаждой мщения Гиварш. Инспектор повалил вора на пол и, возмущенно сопя, замкнул на его запястьях громоздкие наручники. Валевский выкрикнул несколько слов, обмяк и стих.

— Что он говорит? — полюбопытствовал Билли, подходя к Амалии.

— Так, — беспечно улыбнулась та. — Не обращай внимания.

— Мне кажется, я где-то уже слышал эти слова, — заметил Билли. — Причем совсем недавно.

— Наш поезд подходит, — сказала Амалия. — До свидания, господин комиссар.

Баронесса кивнула Папийону, забрала сборник рассказов Мопассана, который читала, и, взяв под руку Билли, мимо полицейских проследовала к выходу. Валевский с тоской глядел ей вслед.

7

— Это было очень рискованно, — укоризненно промолвил генерал Багратионов.

— О, ничуть, — отмахнулась баронесса Корф. — Просто с самого начала я предполагала, что граф Вермандуа может не согласиться продать мне камень. Конечно, я изложила ему все доводы, рассказала о том, как ван Марвийк обманул нашего Пирогова…

— Прошу вас, не защищайте Пирогова, — поморщился генерал. — Слов нет, как агент он попросту незаменим, но его пагубная страсть к игре уже не первый раз приводит к таким вот казусам. Казалось бы, чего проще: выкупить розовый бриллиант у вдовы виконта Лякомб, с которой уже все было оговорено, и привезти камень в Россию. Но нет, потянуло его в Монако… А что было дальше, вы знаете не хуже меня.

— Да, — сказала Амалия, — и я прекрасно представляла себе, какую ценность имеет розовый бриллиант. Поэтому с самого начала озаботилась насчет второго плана.

— И что же у вас за план был? — проворчал генерал.

— Украсть камень, — призналась Амалия. — Точнее, не просто украсть, а подменить его. Подмена наверняка обнаружилась бы не сразу, а мы потом успели бы свалить все на ван Марвийка. Мол, он продал нам настоящий камень, а графа бессовестно обманул. Ведь вы же и сами сказали, что скупщика хорошо было бы проучить как следует.

— Ну, допустим, — сказал Багратионов. — Значит, вы готовы были осуществить запасной план, когда…

— Когда маг в хитоне разрушил все мои планы. — Амалия рассмеялась. — Вы же знаете, ваше высокопревосходительство, что я очень не люблю, когда мне перебегают дорогу. Вдобавок фальшивый камень все еще был при мне, а комиссар Папийон — человек серьезный. Пришлось мне спрятать фальшивый бриллиант в мороженое, там его никто не догадался искать.

— А потом вы услышали о Валевском и поняли, кто вам нужен? Но как вы догадались, что Леон Улье — не тот человек, за которого себя выдает?

— Интуиция.

— Интуиция? — поразился генерал.

— Просто лжерепортер понял несколько слов, которые я произнесла при нем по-польски, — объяснила Амалия. — То есть, конечно, парень и виду не подал, но я по его глазам догадалась, что он понял. Тогда я не обратила на это внимания, но потом…

— И вы догадались, что он подцепил бриллиант на удочку и опустил ее в воду? Но как?

— Все та же интуиция, — отозвалась Амалия. — Как и в случае с моим мороженым: предмет находится у всех на виду, но там, где никому не придет в голову его искать.

— И тогда вы послали своего помощника…

— Да.

— Гм! — Генерал прошелся по кабинету и покосился на портрет царя Александра III, висевший на стене. — Насколько я помню, вы не очень любите действовать вместе с кем-то еще.

— О, ваше высокопревосходительство, можете быть совершенно спокойны, — ответила баронесса. — Этот мой помощник — очень надежный человек.

— Пусть так, — с сомнением в голосе ответил Багратионов. — Кстати,