Людмила Ситникова - Карманный Казанова Страница 23

– Генка прав, – прошелестела соседка Копейкиной. – Лейла еще та халтурщица. Привыкла, что все вокруг нее скачут, задрав лапки, теперь же столкнулась с суровыми реалиями жизни, получает от судьбы подзатыльники.

– Она манекенщица?

– Бывшая. Мы с ней в одном агентстве три года проработали. Потом Лейла замуж выскочила, тяжелой работенке сделала ручкой. Поселилась в громадном особняке с кучей слуг и давай денежками супруга-олигарха направо и налево разбрасываться.

– Зачем же она позирует Геннадию?

– Кушать, знаешь ли, иногда хочется, а с внешностью и мозгами Лейлы прилично заработать можно либо на панели, либо вот, занимаясь рекламой.

– Подожди, а как же муж-олигарх?

– Муж объелся груш. Турнул Лейлу из сказочного замка, когда узнал о ее романчике с садовником. – Девушка рассмеялась. – Забавно, некоторые настолько глупы, что порой не могут оценить выпавшее на их долю счастье. Да если б у меня был муж, как у этой дурехи, я бы вообще могла запросто от секса отказаться, лишь бы жить припеваючи. А она... ой, ну ты посмотри на ее рожу, будто кислоты выпила.

Лейла прервала съемку.

– Все! Не могу больше! Надоело!

– А ну встань на место, – приказал фотограф.

– Ген, иди в жопу. Дай отдышаться, у меня поясницу ломит и во рту пересохло.

Махнув рукой, Геннадий подошел к Копейкиной.

– Генчик, – залебезила пышногрудая девица, – сегодня ты обязан сделать меня отпетой стервой.

– Работать с тобой – услада для глаз и души.

Девица зарделась.

– Льстец.

Упорхнув, она оставила после себя аромат французского парфюма.

– Вы Катарина? – спросил Геннадий, присаживаясь на освободившееся место.

– Да.

– Я так и подумал. Знаете, я обладаю удивительной способностью, могу по голосу совершенно точно представить человека, с которым никогда прежде не встречался.

– Похвально. – Катке не улыбалось толочь воду в ступе, она быстро проговорила: – Гена, не так давно вы фотографировали детей и лилипута для рекламы магазинов «Мини-Мир».

– Так точно.

– В рекламном агентстве мне сказали, что лилипута привели вы.

– Не привел, а предложил его кандидатуру в качестве модели. Мне показалось, что такая фишка должна понравиться заказчику. Как видите, не прогадал.

– Он ваш знакомый?

– Димка? И да и нет, мы не друзья и даже не приятели, но иногда я подбрасываю ему работенку.

– Последний раз когда и где его видели?

– Здесь и видел, в этой самой студии, полтора месяца назад.

– А кто он такой? Актер? Модель?

– Всего понемногу. Впервые я обратил внимание на Димку, когда увидел его фотку в картотеке знакомого режиссера. Мне тогда для съемок позарез нужен был маленький человек, и я с ним связался.

– Значит, располагаете адресом?

– Разумеется.

– Давайте.

Геннадий усмехнулся.

– Что давать?

– Адрес, конечно же.

– Ох ты, какая шустрая. Димка тебе кто?

– Никто.

– А зачем понадобился?

– Это допрос?

– Скорее пародия на допрос.

– Отказываетесь помочь ближнему?

– Да ни боже мой, просто пытаюсь понять, зачем тебе нужен Димка? Слушай, – глазки Геннадия сделались масляными, – между вами что-то было? Я угадал?

– Гена...

– Ладно-ладно, это шутка. Адрес я тебе дам и телефончиком поделюсь, только ты зря потратишь время на поиски мальчика с пальчик.

– Почему напрасно?

– Димкин сотовый молчит. Десятый день не могу до парня дозвониться. Здесь одна работенка подвернулась, для Димона самое то, а он как в воду канул.

– А домой съездить не пробовали?

– Гиблая затея. Димка хоть и прописан у родителей, но фактически проживает в другом месте. Вторым адресом я не располагаю, а интересоваться у его матери... увольте. Дамочка как с цепи сорвалась, вешает трубку, не желает разговаривать.

– На щите Дмитрий стоит в зеленом колпаке с колокольчиками, так было задумано изначально или...

– Или. Димкина затея. Колпак принадлежит ему, мы посчитали, так будет прикольней, вот и сфоткал его в образе доброго гнома.

«Так уж и доброго».

– Диктуйте адрес.

Получив от Геннадия новую ниточку, Катарина не замедлила отправиться на улицу Твардовского.

Фотограф не лукавил, мать Дмитрия, к слову сказать, женщина нормального роста, услышав, что Катка разыскивает сына, моментально втащила ее в тесную прихожку.

– Ах, тебе Димку подавай? А может, сразу квартирку на вас, негодников, переписать? Бесстыдница! Как не совестно сюда заявляться!

– Простите...

– Не прощу! Сколько вас там у подъезда тусуется? Десятки? Сотни? Тысячи? До каких пор звонками донимать будете, сколько можно душу бедной девочки травить? Нет его, нет, паразита. А если появится, собственными руками придушу окаянного. Не посмотрю, что сын родной.

– Я вас не понимаю.

Тетка схватила Катку за руку.

– Не понимаешь, тогда иди и взгляни в глаза Лильки. Пока вы там наслаждаетесь всеми прелестями жизни, Лилек с ума сходит от отчаяния.

В маленькой комнатке на старом диване сидела хрупкая, болезненного вида девушка.

Одного беглого взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – недели через две Лиля станет матерью.

– Вот, Лилек, полюбуйся, – бушевала мамаша лилипута. – Новая баба приперлась. Димку спрашивает.

Лиля отвернулась к окну.

– Жанна Тимофеевна, не наступайте на больную мозоль. Зачем вы ее сюда привели? Пусть уйдет. Уходите... уходите все, я никого не хочу видеть.

– Лиль, так я же как лучше хочу.

– Лучше уже не будет... никогда не будет.

В прихожей Катарина попыталась объяснить, что знает Дмитрия заочно, и вероятно, произошла нелепая ошибка.

– Ошибкой было рожать на свет божий этого пакостника. В детстве от него спасу не было, одни расстройства, в школе постоянно за него краснела, из института выперли... До тридцати трех лет дожил, а в голове ветер гуляет.

– Лиля Дмитрию кем приходится?

– Женой, – выдохнула Жанна Тимофеевна.

– Не может быть!

– Может-может, ты не гляди, что он ростом мал, бабы за ним табуном бегают. Обрюхатил Лильку, женился, а теперь след простыл. Свиристелки каждый день трезвонят, Димку к телефону зовут, под окнами дежурят, подъезд весь изрисовали художницы фиговы.

– У вас нет ни малейшего понятия, где находится сын?

– Надеюсь, не улетел на Марс с пустоголовой финтифлюшкой.

– Жанна Тимофеевна, – позвала Лиля.

– Иду, дочка, иду.

Выставив Катарину на лестничную клетку, женщина процедила:

– Если наврала и в действительности знаешь, где этот козел кантуется, будь человеком, включи сострадание, напомни бездушному негодяю, что у него в скором времени сын родится.

Забежав в лифт, Катка крикнула:

– Всего доброго!

Прокатилась она впустую. Не удалось узнать решительно ничего.

К приходу Марио свекрища подготовилась основательно. С шести утра взмыленная Наталья носилась по кухне от плиты к столу. Розалия Станиславовна, просидев до двух ночи в Интернете, нарыла десяток рецептов, которые несчастной Натке предстояло успеть приготовить к семи вечера.

Катарина по мере сил помогала Натусику создавать вкуснейшие шедевры.

В десять свекровь ворвалась на кухню и, увидев, что невестка режет овощи с помощью кухонного комбайна, закатила грандиозный скандал.

– Я же по-человечески попросила не включать это уродство! Кусочки должны быть ровными, а не кривыми. Немедленно возьми нож, разделочную доску и работай ручками.

– Может, заставите еще линейкой измерять?

– Если понадобится, измеришь и линейкой.

Ната обтерла вспотевшее лицо носовым платком.

– Розалия Станиславовна, я не поняла, перепелиные яйца нарезать или выложить целехонькими поверх салата?

– Ты читать умеешь?

– Умею.

– Тогда читай. Ведь ясно написано, – свекровь схватила рецепт. – «Отварные перепелиные яйца очистить от скорлупы, нарезать дольками, после чего целыми выложить...» Да, этот рецепт нам не подходит. Короче, режь и перемешивай все к чертям. Ката! Катка, шизофреничка недоделанная, что ты делаешь? Хочешь, чтобы Марио подавился этими кусками? Режь мельче. Господи, какие вы обе бездарные, хоть сама надевай фартук и занимайся готовкой.

– Третий фартук у меня найдется, – заметила Наташка.

– Рот закрой.

Выбежав в столовую, Розалия крикнула:

– Наталья!

– Аюшки.

– Не аюшки, коза! Сколько можно повторять: в присутствии Марио забыть деревенские фразочки. Ты сериалы итальянские смотрела? Слышала, как у них принято трепаться? Что ни слово, сплошь: «С вашего позволения, сеньора», «Да, сеньора», «Прошу прощенья, сеньора». А ты со своими аюшками всю малину мне испортишь.

– Мне что, вас при Марио сеньорой называть? Не слишком?

– Гадина!

– Ой, ну а это грубо. Не смогу я вас гадиной при посторонних назвать.

– Пошла вон!

Натка побежала в гостиную.

– Стоять! Куда направилась?

– Вон.

– Иди на кухню!

Катарина постаралась отключить слух, но и ей, спокойно нарезавшей сельдерей, влетело по полной программе.