Людмила Ситникова - Карманный Казанова Страница 24

– По всему дому шерсть твоего кота. Его надо обстричь наголо, он антисанитарийный. Не смей жрать сельдерей раньше времени! Ты вообще руки вымыла, прежде чем взяться за нож? Повяжи голову!

Когда Розалия наконец поднялась в спальню, Катка вздохнула с облегчением:

– Бедный Марио, он даже не подозревает, что добровольно входит в клетку с тигром.

– Я бы сказала больше, – гудела Наталья, – в клетку с бешеным тигром.

– Давай выпьем сочку?

Не успела Ната достать стаканы, как раздался раскатистый голос Розалии:

– Наталья, где голубой сервиз?

– Итальянский?

– Да.

– С золотистой каемочкой?

– Да!

– Так еще в прошлом году разбился.

– Весь?

– Ну да. Вспомните, Лизавета запрыгнула на стол и...

– Заглохни. Кошмар! Не из чего пить кофе! Марио примет нас за нищенок, голодранок!

– У нас витрина ломится от сервизов, на любой вкус и цвет имеются.

– Дешевка! Все дешевка! Ката, как быть? – И не дав Катарине ответить, продолжила отдавать распоряжения: – Натка, скатерть достань новую... белую. Нет... кремовую, нет, все-таки белую.

– Слушаюсь, сеньора.

В шесть часов уставшие кулинары валились с ног. Плюхнувшись на диван, Катарина простонала:

– Спать хочу.

– Аналогично.

Свекровь уперла руки в бока.

– Все готово?

– Да! – выкрикнули Ката и Наталья одновременно.

– Пришел черед приводить себя в порядок. Марш по спальням. Контрастный душ, макияж, парадная форма одежды.

Когда в гостиной ожил звонок, Розалия Станиславовна запрыгала на месте.

– Это он, мой принц на белом коне. Ну не стой ты как овца, открывай.

– С вашего позволения, сеньора. – Наталья продефилировала к двери.

Марио, в компании очаровательной кучерявой девчушки лет пяти, прошествовал в гостиную.

Свекровь не успела поинтересоваться, на кой ляд он притащился на ужин с ребенком и вообще чье это дитя, – она заметила, что о ноги итальянца трется маленькая собачонка неизвестной породы.

– Марио! Марио, осторожно! Возле тебя вертится блохастая шавка. Как она сюда проскочила? Наташка, возьми веник, гони вонючую шкуру на улицу.

Марио виновато потупил взор:

– Это моя питомица Бетина, я решил вас познакомить.

Розалия Станиславовна заморгала:

– Ах, Бетина? Какая прелесть. Прелесть! Чудеснейшее чудо, а какой окрас, Ката, ты посмотри, какая красавица. Марио, а кудрявый ангелочек как здесь оказался?

Иностранец потрепал по голове девчушку.

– Надеюсь, я не нарушил правил приличия? Это моя внучка. Понимаете, я полгода был в отъезде, она соскучилась и теперь практически не отходит от меня ни на шаг.

Розалия скривилась. Детей, особенно не достигших пятнадцати лет, она любила лишь на расстоянии десяти километров. Но ведь Марио особый гость, как-никак большая шишка, а раз так, значит, необходимо изображать из себя радушную хозяйку.

– О чем ты говоришь, мой итальянский пончик. Я обожаю детей. Они моя страсть, такие маленькие, симпатичные, умненькие... – Она нагнулась к малютке. – Как тебя зовут, мой цветочек?

– Вероника! – проорал ребенок настолько громко, что Марио отшатнулся.

– Веро, я же просил не кричать.

– Дед, хочу туда. – Вероника ткнула пальцем в сторону открытого кабинета.

– Лапка, туда нельзя. – Розалия пыталась отогнать от себя Бетину. – Лучше иди поиграй в кладовку.

– Розалия Станиславовна!

– Ката, я пошутила. Наталья, займи ребенка.

– Чем?

– Ну развлеки ее, покажи наших кошек, попугая. Не сомневаюсь, тебе удастся найти общий язык с кудряшкой, у вас уровень интеллекта одинаковый.

– С вашего позволения, сеньора.

Розалия одарила Натку убийственным взглядом и возвестила:

– Марио, прошу в столовую, поужинаем, как говорится, чем бог послал. Наталья, живо... Ах да, она с девчонкой. Ката, ты вместо нее, подавай ужин.

За столом свекровь щебетала:

– Марио, пупсик, попробуй салат с перепелиными яйцами «Мечта евнуха». Вкуснятина обалденная! Обалдеешь сразу, как только проглотишь, – гарантирую.

– Спасибо, Розалия, вот только...

– Что? Уже обалдел?

– У меня аллергия на яйца.

– Ой, какая жалость. Тогда кушай свинину, начиненную белыми грибочками. Я все утро из кухни не вылезала, старалась угодить моему котику.

– К сожалению, у котика аллергия и на грибы.

– Да? Жуткая неловкость. Ну, угощайся рыбкой под соусом «Блю-блю-во». Японский деликатес!

– Не могу.

– Аллергия?

– Она.

– А икорки?

– Ни за какие коврижки!

– Сырка?

– Упаси боже!

– Колбаски?

– Лучше сразу умереть!

– Стрихнина?

– Что?

Саданув обалдевшего Марио по подбородку, Розалия пропела:

– Саечка за испуг и за плохое чувство юмора. От хлебушка не откажешься?

– С удовольствием.

– А хлеба нет.

– Опять шутка?

– Истинная правда! Мы его не употребляем.

– Жаль.

– Чем же ты питаешься?

– В основном кашами.

Свекровь закатила глаза.

– Знала бы раньше, наварила бы ведро манки. Это тоже шутка, котик.

А в гостиной происходило знакомство Бетины с персами Копейкиных. Кошки загнали собачонку под кресло и, грозно шипя, сверкали огромными глазищами.

Вероника вбежала в столовую.

– Дед, я кушать хочу.

– Миленькая, садись на стул. – Запыхавшаяся Наталья рухнула рядом со свекровью. – Дон Марио, у вас очень живая внучка.

– Вероника – вечный двигатель. В особняке за ней две няни не поспевают.

– Дед, у них в клетке сидит большущий попугай. Кошки обидели Бетину, она плачет под креслом, а на лестнице воняет вонючим воздухом.

Розалию передернуло.

– Мои духи стоят целое состояние!

Вероника начала мять край скатерти. Свекровь терпела. Потом Вероника разбила фужер – свекровь сдерживалась из последних сил. Ну и, наконец, когда девочка назвала ее бабушкой, Розалия не выдержала:

– Ангел мой, тебе нравятся кошки?

– Ага!

– Ты наелась?

– Ага!

– Теперь иди поиграй с кисами.

– Или поговори с попугаем, – посоветовал дед. – Розалия, он ведь у вас говорящий?

– В общем и целом – да.

Вероника унеслась. Отсутствовала девочка минут пятнадцать. За это время свекровь наврала Марио с три короба о своих якобы неземных талантах. И кулинарка-то она отменная, и вышивает, и верховой ездой увлекается.

Когда в столовой воцарилось недолгое молчание, до ушей присутствующих донесся тоненький голосок Вероники:

– Дед, я с попугаем поговорила.

– И что он тебе сказал?

– Отвали, стерва, мать твою так!

Марио поперхнулся. Розалия Станиславовна залпом осушила бокал вина.

– Наталья, уведи ребенка от клетки.

И тут появилась Вероника. Лицо девчушки было размалевано всеми цветами радуги: вишневые губы, зеленые глаза, бордовые щеки и синий подбородок.

Марио замер, впрочем, как и Катка с Натальей. Зато запричитала Розалия:

– Бог мой, она была у меня в спальне, брала мою косметику! – Станиславовна вскочила со стула. – Ну если ты мои духи разбила, я тебя сейчас в клетку посажу.

– А мне не страшно, – заявила Ника, прижимаясь к деду. – Со мной дедуля.

– Детка, за парфюм, который стоит тысячу баксов, я посажу тебя в клетку вместе с дедулей.

– Веро, как не стыдно, мы же в гостях. Зачем заходишь в чужие комнаты?

– Дед, я играла с колечками, а потом...

– С какими колечками? – Свекрища остановилась в дверном проеме.

– А там их много, в коробочке лежат.

На диване в гостиной свекровь обнаружила кольцо с топазом.

– Мои украшения! Кто тебе разрешил? Да ты... я...

Марио поспешил вмешаться:

– Розалия, ты только не волнуйся, если что-нибудь потерялось, я готов возместить убытки.

– Убытки? Да у меня драгоценностей больше, чем у английской королевы.

– Смотрите, еще одно. – Ната подняла с пола перстень.

– Все возмещу, – твердил Марио, пока Розалия Станиславовна поднималась в спальню.

Ее громкий стон разлетелся по коттеджу.

– А-а-а...

– Что? Что такое? – всполошился иностранец.

– Тебе придется здорово раскошелиться, у меня пропало кольцо с рубином, – заявила Розалия, появляясь на площадке второго этажа.

– Зачем раскошеливаться? – невозмутимо заметила Наталья. – В доме пропало-то, не на улице. Убираться буду, найду ваши побрякушки.

– Как ты смеешь так говорить, хабалка? Если Марио готов возместить, пусть возмещает. Как у тебя язык поворачивается спорить с иностранцем?

– С вашего позволения, сеньора.

– Да пошла ты вместе со своим позволением! Наш дом – как Бермудский треугольник: стоит вещи оказаться на полу, и она тю-тю... с концами. Вспомни, как из гостиной исчезла наша соседка, напомнившая мне, в каком году я появилась на свет. Нет, не найдем мы колец, они пропали бесследно.

Марио усадил Розалию в кресло, погладил по плечу и задал вполне конкретный вопрос:

– Какова сумма ущерба, нанесенного моей невоспитанной внучкой?

– Не спрашивай, – отмахивалась Розалия.

– И все же?

– Отойди.

– Я настаиваю.

– Ну если только настаиваешь. Значит, так: у меня пропала коллекция бриллиантов, шубы в количестве семи штук, золотые слитки...