Дороти Кэннелл - Как убить свою свекровь Страница 24

– Какой именно?

– Что это за тип разбил лагерь у нас на чердаке?

– Ты имеешь в виду того, кто похож на школьного учителя?

– А что, там не один постоялец?

– Насколько мне известно, один. – Я устало обернулась. – Какой безумный день… Но ты можешь не беспокоиться и не точить бритву. Мистер Дик абсолютно безвреден.

– Он представился мне как рок-звезда, когда я разминулся с ним по дороге домой.

– Так оно и будет, когда он научится петь и бренчать на гитаре.

– И где же ты его откопала?

– Это приятель Фредди.

Бывший мужчина моей мечты не спросил, почему мой человеколюбивый кузен не предложил другу поселиться с ним в сторожке. Он и сам знал почему. Вместо этого Бен назидательно сказал:

– Элли, нельзя же превращать дом в постоялый двор.

Теперь мы смотрели друг на друга так свирепо, как умеют только очень любящие супруги.

– Ах как интересно! Да что вы говорите! – Я подбоченилась а-ля Лайза Минелли и изобразила улыбку. – Прости, но я-то думала, что мы как раз именно этим и занялись.

Гадюка из меня вышла преотменная. Самое удивительное, я даже не чувствовала раскаяния, а посему повернула нож в ране:

– В защиту мистера Дика позволь заметить, что он не переворачивает дом вверх дном и не настраивает против меня всех поголовно.

Я понурила голову и принялась ковырять каблуком землю. Через минуту искоса глянула на Бена, но увидела лишь, как захлопнулась дверь кухни. Неблагодарный! Как он мог уйти от меня, даже не оглянувшись!

Успешно выставив самое себя на мороз, я оказалась перед неразрешимой дилеммой: либо вернуться домой, либо выйти на большую дорогу. Напомнив себе, что мученикам уготовано царствие небесное, я шагнула было к дверям, но тут же остановилась. Ну уж нет! Лучше до конца дней хлебать дихлофос, чем испить чашу унижения.

Машину Бена я решила взять не только потому, что Фредди так удобно ее бросил. «Хайнц» всегда был скотиной с норовом и готов был сломаться всякий раз, как другая машина корчила ему рожу на дороге. Если мне повезет, не успею я доехать до ворот, как «хайнц» взорвется и Бен ринется меня спасать.

Пусть помучается! Дождь почти прекратился, значит, огонь так легко не погаснет, а легкий ветерок его и вовсе раздует. Я повеселела, представив, как сгораю в смрадном пламени «хайнце-вых» внутренностей, зашвырнула чемодан на заднее сиденье и плюхнулась за руль. Повернула ключ в зажигании, и машина немедленно вознаградила меня целой симфонией: от скромных «чх-чх-чх», «др-рынь-др-рынь» и «бум-м-м» до солидных взрывов. Дыма пока что не было, но нельзя получить все удовольствия сразу. В том числе мужа, который кинется спасать от неминуемой гибели если не жену, то машину.

Кто бы мог поверить? Бен, который просыпался в холодном поту, если вспоминал, что не закрыл дверь в конюшню и «хайнц» может простудиться, сейчас даже носа не высунул. А ведь стоило ударить легкому морозцу, как он на всех парах мчался укутывать аккумулятор грудой шерстяных одеял. По-моему, мой супруг даже упомянул «хайнц» в своем завещании. И где же наш спаситель, где, скажите на милость, наш рыцарь Галахад? Рискуя свернуть шею, я косилась на дом. Все двери закупорены, все занавески словно окаменели. Только лестница мистера Уткинса укоризненным бельмом маячила возле балкона.

Увы, у бедняги не хватило сил отнести ее в свой фургон. Но моя натура куда сильнее. Я должна как-то выбраться из этого проклятого дома, даже если «хайнц» намертво загородил дорогу к моей собственной машине в гараже.

– Что-нибудь случилось, миссис Хаскелл?

Участливый голос меня совсем доконал. У открытого окна машины стоял мистер Дик. Он материализовался возле меня, как добрая фея, твердо решившая исполнить три моих желания. В последний раз я видела его много часов назад, но время оказалось к нему милостиво. Серый костюм в полосочку не измялся, волосы тщательно прилизаны, а на губах играет улыбка, достойная истинного трубадура. Эта любезная улыбка разогнала черные тучи, сгустившиеся в моей душе. Вот отчего я содеяла немыслимое: исповедалась в своих горестях постороннему человеку, с которым ничто меня не связывало, кроме крыши над головой.

– Ничего страшного. – Я сморгнула слезы, как истинная дева, попавшая в беду. – Я собиралась сбежать из дома, но чертова машина не желает заводиться.

За стеклами очков его глаза умоляли меня взять свои слова обратно. Потом он заметил на заднем сиденье чемодан и окончательно сник.

– Это все из-за меня… – Его подбородок задрожал. – У вас неприятности?

– Разумеется, нет, – отважно солгала я.

– Я здорово объел вас за завтраком?

– Прекратите городить чепуху! Мой муж (даже черту надо отдавать должное) не пересчитывает яйца в холодильнике.

– Значит… простите мне мою дерзость… – мистер Дик приставил ладошку ко рту, чтобы ветер не донес его слова к дому, – все дело в свекрови?

– Она переживает очень трудные времена, – уклончиво ответила я.

– Но это не повод превращать вашу жизнь в дерьмо! – Мистер Дик покраснел от собственной грубости. – Вы не заслуживаете такого обращения, миссис Хаскелл. Стоит провести с вами всего несколько часов… даже минут, да что там! – секунд, чтобы понять, что вы заслуживаете обожания… то есть уважения.

Я уронила голову на руль, чтобы мистер Дик пролил на мою истерзанную душу побольше бальзама, и он не заставил себя ждать.

– Если бы судьба благословила меня такой женой, как вы, – он коснулся моей руки с рыцарской деликатностью, – я заставил бы свою мать вымыть рот с мылом, скажи она хоть слово против вас. Для меня вы богиня, миссис Хаскелл!

– О, не преувеличивайте…

– Вы в бурю дали мне приют…

– Ну, это был всего лишь мелкий дождик.

– Ради вас я готов одолеть дракона! Иными словами, свекровь…

Настроение у меня поднималось с каждой секундой.

– Для вас я горы сверну! – У него даже очки запотели.

– Очень мило с вашей стороны, – чирикнула я, – но вполне достаточно, если вы заставите эту машину сдвинуться с места.

– Почту за счастье! – просиял мистер Дик, и я подвинулась, чтобы дать ему место за рулем.

Жизнь заиграла: краем глаза я заметила, что кухонная дверь приоткрылась на целый дюйм. Отлично! Пусть любопытный изверг гадает, что это творится на переднем сиденье его ненаглядного драндулета. Мистера Дика бездушные агрегаты явно любили: «хайнц» нежно заурчал, как кот, которого хозяин почесал за ушком. Я решила вознаградить своего рыцаря в полосатом костюме единственным доступным мне способом.

– Мистер Дик…

– Да, миссис Хаскелл?

– Вы не могли бы подвезти меня в деревню?

– Я… увы… сожалею, но я вынужден отклонить эту великую честь. – Его бледное лицо покрылось стыдливым румянцем.

Слегка обидевшись, я ответила, что вполне понимаю.

– О нет, что вы! – Мистер Дик затравленно взглянул на меня. – Такой талантливой даме, как вы, не придет в голову ужасная истина…

– То есть?

– Я… не умею водить машину. Мамочка никогда не разрешала мне садиться за руль.

– Какая жалость, мистер Дик! – искренне воскликнула я. – Вы прирожденный водитель, лучший из всех, виденных мной.

Его улыбка вполне могла заменить фары.

– Вы действительно так думаете?

От моей хандры не осталось и следа, поэтому я импульсивно предложила мистеру Дику дать ему урок вождения.

– Буду счастлив, миссис Хаскелл!

– Только одно слово, – подняла я предостерегающий палец. – Если вам дорога жизнь, не трогайте вот эти штуковины.

– Как скажете! – Он отдернул руку подальше от опасной зоны и ошеломленно уставился на меня совиными глазами. – А что, могут отлететь колеса?

– Эта смертоносная панель управления – радиоприемник, а мой муж откусит голову всякому, кто собьет настройку его любимых станций.

– Оставим ему эту прерогативу, – весело ответил мистер Дик. – Не мне его критиковать.

Как черепаха из панциря, он высунул голову сперва из своего окошка, потом перегнулся к моему.

– Кстати, о радиоприемниках, миссис Хаскелл. Я положил тут на пол свой маленький магнитофончик… Где же он?.. А, вот! Оки-доки, все в порядке.

Мистер Дик нырнул куда-то вниз и снова возник с пластмассовым ящичком, усеянным тысячью кнопок. Создавалось впечатление, что эта мыльница – наша последняя возможность послать в случае надобности сигнал бедствия.

– Я надеялся, что увижу вас… – Мистер Дик смущенно полировал ящичек рукавом. – Я хотел вам сказать, что записал сегодня свою первую песню.

– Мои поздравления.

– Она называется «Красотка из Читтертон-Феллс».

– Какая прелесть!

Надо любой ценой скрыть догадку, что именно я вдохновила его на это произведение. Поправив склеенные кудельки, я кокетливо взглянула из-под влажных от дождя ресниц.

– Это песнь о любви с первого взгляда.

– Просто очаровательно!

Неужели я жестоко ошиблась в талантах мистера Дика? Я осознала весь ужас своего положения, когда с озорным воплем «Ту-ту-у! Би-би!» мой спутник заставил машину сперва брыкнуть назад, а потом скакнуть вперед. Мы тронулись с места подскоками и прыжками. Чугунные ворота на выезде накинулись на нас, словно первое препятствие в стипль-чезе перед рвом с водой.