Кэрол Дуглас - Крадущийся кот Страница 25

— Я уже вынесла, — Рут ткнула пальцем в дверь «Китти сити», которая как раз распахнулась, выпуская группу стриптизерш в мини-юбках.

Темпл проводила глазами Дикарку, которая устремилась вверх по улице на своих длинных загорелых ногах.

— Не думаю, что достаточно, — сказала она, размышляя, какие бездны могут открыться, если стриптизерши начнут говорить откровенно. Сколько можно будет узнать о подоплеке их вечно порицаемой профессии — и, возможно, о подоплеке убийства. Хотя ужасная смерть Дороти Хорват вряд ли будет предметом обсуждения.

Пока она смотрела вслед стриптизершам, из начавшей закрываться двери выскользнул взъерошенный черный кот, бросил на Темпл вороватый взгляд изумрудных глаз и скрылся за углом.

Темпл открыла рот, но кот уже исчез.

— Что такое? — спросила Рут, заметившая выражение ее лица.

— Ничего. Мне показалось, что я узнала еще одного посетителя «Китти сити».

Линди и Рут вытянули шеи, оглядываясь по сторонам.

— Никого тут нет, — сказала Рут с внезапно прорезавшимся юмором, — кроме трех птичек. Так что полетели отсюда, пока кто-нибудь не подумал что-нибудь не то.

Глава 15 Потерянное дитя

Троица выпорхнула из такси, которое они поймали возле «Парадиза», и довольно сердечно распрощалась. Рут направилась к охраннику на стоянку, чтобы забрать свой плакат, а Линди и Темпл вошли в «Голиаф». Темпл понимала, что до полного взаимопонимания пока далеко, но, по крайней мере, враги готовы были сесть за стол относительно мирных переговоров на ток-шоу на радио.

Меж тем, Линди привела Темпл на второй этаж, где один из номеров отеля был превращен в штаб-квартиру конкурса. Несмотря на то, что в данный момент номер был пуст, там царил беспорядок. На кофейных столиках теснились переполненные пепельницы, чашки с недоеденным попкорном и кучи бумаг. Темпл мечтала только об одном: местечке, где присесть, и работающем телефоне. Она плюхнулась в одно из кресел, бросила рядом свою тяжелую торбу и, порывшись в ней, вытащила пухлый ежедневник. Телефонные номера занимали половину его объема.

Пришло время сыграть в рулетку с местными радиостанциями. Темпл начала набирать номер за номером, моментально узнавая, кто на месте, кто нет, кого интересует предложенная тема, а кто в данный момент слишком занят, чтобы что-то обсуждать. После сорока минут непрерывных звонков, на руках у Темпл было три договора на ток-шоу в течение следующих четырех дней и еще четыре станции обещали перезвонить. Продюсеры и журналисты на радио были в восторге от перспективы получить звонки от стриптизерш, готовых обнажить перед публикой свои души. Лас-Вегас принимает экзотические Развлечения исключительно как метод получения прибыли, но, при наличии гостей на радио, готовых обсуждать такие деликатные вопросы, стриптиз внезапно начинает выглядеть весьма притягательной темой, влияющей на рейтинги станции. Ничто так не добавляет популярности, как жаркие дебаты и столкновение противоположных мнений в прямом эфире.

Удовлетворенная, но почти лишившаяся языка от усталости, Темпл вернула свой драгоценный блокнот в сумку и оглядела столики в поисках чего-нибудь съедобного. Увы, ей пришлось ограничиться семью микроскопическими засохшими солеными крекерами и парочкой конфеток «Меллер».

Скорее всего, решила она, весь штаб конкурса сейчас внизу, в зале для приемов, наблюдает за установкой света, камер и репетициями участников предстоящего субботнего шоу.

Ожидая лифта, она размышляла о том, почему убийца настиг свою жертву так рано — еще даже не все участники прибыли на конкурс, и до шоу оставалась неделя. В «Голиафе» собралась примерно половина всех заявленных на шоу стриптизеров, и хаос, который мог бы скрыть следы убийцы, разгулялся лишь в половину своей мощи.

Она прошла через людное лобби отеля, машинально отметив, что все гостиницы Лас-Вегаса напоминают декорацию к триллеру «Аэропорт» с этими непрерывно движущимися группами прибывающих и уезжающих, багажом, толчеей и длинными очередями к стойкам. Да, все гостиницы Лас-Вегаса — за исключением некоторых неудачников, бизнес в которых идет плохо. В тех лобби напоминают пустые залы для боулинга.

Заглянув в зал для приемов, Темпл обнаружила все тот же упорядоченный хаос, который уже наблюдала здесь раньше. Она постояла в дверях, обдумывая, что будет, если схлестнуть Айка Витцеля на ток-шоу с Рут. Нет, Айк не годится, он не будет разговаривать. Витцель, похоже, был одним из этих до ужаса мерзких мужиков, которые любят молча ухмыляться в лицо разгневанной женщины. Как обожаемый Кроуфорд Бьюкенен, например.

Она не заметила никакого присутствия репортеров и вздохнула с облегчением. Убийство уже стало вчерашней новостью в щедром на сенсации и криминал Лас-Вегасе. Все, что ей теперь оставалось делать, это организовать хорошую рекламу конкурсу и отгонять слишком назойливых репортеров от опасной темы. В таком случае, можно ехать домой и заниматься планированием ток-шоу… или, раз уж она все равно здесь, наведаться еще раз в гримерку и осмотреться там. Одной.

Она направилась к черной лестнице, придумывая правдоподобные причины для своего любопытства на случай, если кто-нибудь, — например, лейтенант Молина, — поинтересуется, что она здесь вынюхивает.

Было ясно, что полиция уже прошлась по гримерке частым гребнем. Но Темпл требовалось без постороннего присутствия выяснить для себя некоторые детали, за которые зацепилось ее подсознание в прошлый раз, когда она впервые осматривала место убийства.

Ее каблучки дробно отстукивали барабанный ритм по цементным ступеням. Ее никто не заметил — и это доказывало, что убийце вовсе не обязательно было быть очень умным, достаточно было простого везения. «Голиаф» — колоссальное по размеру строение, и его рабочее подбрюшье часто бывает безлюдным, только надо знать, в какое время туда проникнуть.

В безликом коридоре, тесном от передвижных вешалок с костюмами в муслиновых чехлах, Темпл постаралась передвигаться бесшумно. Нечего привлекать к себе внимание призраков, даже если в коридоре, на первый взгляд, никого нет.

О, в одной из гримерок точно обитал призрак!.. Темпл помедлила, затем распахнула дверь, которую когда-то открывала бессчетное число раз.

Охапка сверкающих нарядов занимала нишу, в которой не так уж много месяцев назад висели нарочито простые сценические костюмы Макса. Похоже, в этой комнате теперь обитал то ли пародист, то ли помешанная на гламуре поп-певица. Темпл бросила взгляд в зеркало и нашла, что выглядит вполне респектабельно, но довольно виновато, как всякий преступник, непрошенно проникший на чужую территорию. На покрытом стеклом гримировочном столике была рассыпана косметика, нисколько не похожая на грим фокусника в черных и серых тонах. А она ведь почти ожидала увидеть в зеркале за своей спиной Макса, глядящего на нее из-за стекла. Просто смешно, как действуют зеркала, заставляя беседовать с человеком, отраженным в них, как будто он действительно находится по ту сторону. Не там ли однажды растворился ее иллюзионист, пройдя сквозь собственное отражение?

Темпл оглядела явно женскую косметику и подивилась странному сочетанию дорогих теней от «Боргезе» и дешевой продукции «Мейбеллин». Несмотря на то, что вся обстановка в гримерной оставалась той же, что и была, что-то в ней неуловимо изменилось с тех пор, как фокусник своим исчезновением превратил ее в нечто отличное от простой комнаты. В ней жили воспоминания, слегка отдающие пылью.

Темпл покачала головой — не столько в адрес комнаты, сколько в свой собственный адрес, и собралась ретироваться. Она чувствовала себя самозванкой, влезшей в декорации спектакля, в котором ей не было предназначено никакой роли. И тут ее отраженный в зеркале взгляд заметил нечто странное на плетеном диванчике у противоположной стены. Как часто она сидела на этих подушках, ожидая, пока Макс снимет грим, готовая успокоить его взбудораженные выступлением нервы… «Прекрати немедленно!» — приказала она себе и повернулась к дивану, чтобы поближе рассмотреть замеченную странность.

Розовая спортивная сумка. Подходящая деталь для слегка вульгарного антуража. Сетка вместо ткани по сторонам, наверное, предназначена для проветривания лосин после занятий фитнесом… Но там что-то двигалось, за сеткой!

Темпл отскочила с колотящимся сердцем, ее собственг ная тяжелая сумка больно ударила ее по бедру.

— О-оу!..

Содержимое сумки эхом повторило ее вопль. Только исходящий оттуда звук был больше похож на «мя-оу».

О, господи, как же она забыла про незабвенного кошачьего зайчика! Просто не обратила достаточного внимания на истошно-розовую переноску в прошлый раз.

Темпл присела перед диваном, заглянула в переноску сквозь боковую сетку, и увидела блестящие аквамариновые глаза и длинный серебристый мех.