Дональд Уэстлейк - Не спрашивай Страница 26

Отчаянье и депрессия чувствовались в воздухе, везде, исключением была неверная Кходеен. Торговый атташе Драва Вотскония сидела за другим столом в облаке страдания, промачивала глаза и что самое удивительное не продавала никому камни из Тсерговии.

Грийк Крагнк по-прежнему переживал из-за недавнего случая, но уже не издавал звуки наподобие воя сирены, подающей сигналы судам во время тумана. Он оживился, когда увидел входящего Тини и, одарив его безнадежным взглядом, спросил:

— Удалось её вернуть?

— Мы знаем, где она сейчас, — ответил посетитель. — Мы думаем, что знаем. Обыскали они ее или нет, мы знаем, где она.

Было заметно, как безысходность у Грийка смешалась вместе с удивлением:

— Еслу они не сделули это и сделали что?

— Обыскали, — повторил Тини. — Осмотрели лодку, понимаешь.

— Обыскать лодку?

— Это значит разыскивать, искать.

— Уни сделают это?

— Конечно. И если они обыскали лодку и нашли бедренную кость, то, возможно они, даже не подозревая о ее важности, попросту выбросили ее.

— Выбросить кость? А как ты можешь обыскать кость?

— Нет, нет, — возразил Тини. Забавно было слушать, как иностранца ставит в тупик самое простое слово на английском. — Выбросит — означает кидать.

Грийк застонал:

— Еслу бы я только понимул, — выдохнув воздух, словно паровая машина в колесном пароходе, он встал. — Зара Котор хочут погуворить с тобой.

— Почему-то я и не сомневался в этом, — признался Тини. — Пожалуйста, не оставляй нас наедине. — И под непонимающим взглядом Грийка — его любимейший взгляд — Тини добавил: — Не важно, забудь.

— Хорошо, Дини.

Грийк провел его к офису через двери в дальней части магазина, который сегодня оказался пуст. Затем он распахнул дверь в офис босса и произнес:

— А ещу нам повезлу заиметь аппуртаменты наверху.

— Удобно, — согласился Тини.

— И пу хурушей цене.

За этой дверью скрывалась узкая и крутая лестница, по которой двое мужчин поднялись наверх и оказались в длинном и узком коридоре. Тини все это время следовал за Грийком. Его кузен постучал в одну из комнат, где послышался звук кашля. Он и Тини вошли внутрь.

Он увидел тсерговианскую гостиную, которая, безусловно, принадлежала верхушке среднего класса. Ее перевезли в целости и сохранности из той языческой страны в их развитые штаты. В интерьере преобладал темный массив дерева и мохер. По периметру всей комнаты на уровне талии была установлена узкая полка. На ней красовались памятные тарелки, многие из них были повреждены, а разбитые, было заметно, пытались восстановить при помощи клея, который с течением времени пожелтел. Все абажуры светильников представляли собой сочетание розовых и янтарных оттенков, украшенные шариками и кисточками. Окна прикрывали шторы из темной парчи. На полу лежал ковер, а поверх него еще один. Через огромные, богато позолоченные рамы открывался вид через грязное стекло на ночной пейзаж. Если бы медведи заказали дизайнера для своей пещеры, то она выглядела бы именно так.

Посреди всего это медвежьего великолепия стояла Зара Котор, одетая в ту же униформу, которая была на ней в их первую встречу. Сейчас же Тини почувствовал в ней некие легкие неописуемые изменения, которые он не сразу понял. Зару Котор окружал ореол духов, как будто кто-то распылил в воздухе пыльцу роз. Ах-ох.

Однако выражение ее лица никак не гармонировало с цветочным запахом. Женщина смотрела сурово, как разбуженный во время зимней спячки медведь:

— Тчотчкус, мой мозг отказывается верить, — сказал она, — в те новости, что принес Грийк.

— Все зовут меня просто Тини, — парировал Тини.

— Не все, Тчотчкус. Итак, ты потерял реликвию, верно?

— Не совсем так.

Она решительно кивнула — ее мрачные подозрения подтвердились.

— Нет, я понимаю, не совсем, конечно, я всегда верила, я надеялась на чудо, но нельзя из капустного листа сделать кошку…

Манера ее разговора напоминала речь героя из неизвестного русского романа, но ее монолог быстро обрезал Тини:

— О чем ты мне говоришь? Мы потеряли вещь, но вернемся и заберем ее.

— Да, естественно, так вы и поступите, — согласилась она и сузила глаза настолько, насколько это позволяли округлости ее лица. — И в какие деньги все это выльется нам на этот раз?

— О, понимаю ваше недовольство (cм. beef — жалоба, говядина, бык, туша), — не оставался в долгу Тини. (Грийк посмотрел по сторонам в поиске бычка).

— Именно так, — согласилась Зара Котор. — Имею полное право.

— Мы напортачили, — сказал ей Тини. — Ребята согласились с этим. Мы провалили задание, поэтому готовы бесплатно исправить нашу ошибку.

Луч света озарил штормовое лицо женщины. Теперь Зара выглядела точь-в-точь как икона из тонкого листового золота в русской церкви.

— Это правда? Тини? Ты не возьмешь с нас деньги?

— Не-а.

— Замечательная новость, — обрадовалась она и так же внезапно луч света закрыли облака. — Но это означает, — сказала она медленно, — что реликвия действительно потеряна. Если это не ваша уловка, то вы прос…ли дело.

— Напортачили, — поправил ее Тини. — Мы также лишились одного парня из банды и не имеем ни малейшего представления, где он может находиться сейчас. По крайней мере, с бедренной костью ситуация более-менее ясная. Мы владеем информацией, где она храниться, и мы знаем, как ее вернуть в наши руки.

— Трепетные руки, естественно, — добавила Зара.

— По-другому быть не может.

Солнышко вновь выглянуло сквозь дрейфующие облака, и посол произнесла:

— Ты уверен, что сможешь заполучить реликвию?

— Попытка не пытка, — пообещал Тини. — Кость находится в очень мудреном месте, но ребята уже разрабатывают план проникновения, и мы снова попытаем счастье.

Тини заметил, что она ни слова не сказала о пропавшем члене их команды;

(Sic transit gloria лат.) так проходит мирская слава, Дортмундер. Она улыбнулась, черт, словно девочка:

— Ты ведь останешься на обед, — предложила она. — Во время которого ты все мне расскажешь в подробностях.

21

— Мне жаль, Мэй, — предупредила мама Марча, но я вынуждена включить таксометр. В противном случае мне достанется штраф, наверняка я получу очередное чертово временное отстранение.

— О, ты можешь включить счетчик, если хочешь, — согласилась Мэй, — но ты, ведь не думаешь, что я буду платить по нему?

Рука мамы Марча замерла на полпути к прибору. Старушка уставилась в зеркало заднего вида на пассажирку.

— Почему? А как еще?

— Ведь здесь недалеко, — объяснила Мэй. — Мы могли бы прогуляться и пешком.

Неохотно признав поражение, мама Марча убрала руку от счетчика.

— Ладно, — согласилась она великодушно. — Придется рискнуть.

И она отвезла Мэй прямо к посольству Вотскоэк.

На парковке, напротив ограждения из проволочной сетки виднелась только одна машина. На ней не было красно-бело-голубых дипломатических номеров, поэтому, судя по всему, она принадлежала двум частным охранникам, что стояли за воротами, словно задержанные нелегальные эмигранты. Мама Марча припарковалась рядом, но не глушила мотор, готовая к любым неожиданностям судьбы, и пассажирка вышла из машины.

Мэй подошла к воротам. Охранники уставились на нее сквозь решетку как коровы.

— Это посольство Вотскоэк?

Мужчины обменялись взглядами. Либо они не были уверены, что это и есть посольство либо сомневались, что нужно признать это. Наконец, один из них взглянул на Мэй, кивнул и ответил:

— Закрыто.

— Мне нужна виза, — возразила Мэй.

— Закрыто.

— Ладно, тогда, где я могу получить мою визу?

— Закрыто.

— Я должна увидеться с кем-нибудь, чтобы забрать визу.

— Закрыто.

Мэй обратилась к другому мужчине:

— Мне кажется или вашему другу нужно обратиться к доктору? Он повторяет одно и то же.

— Леди, — начал охранник номер два, который был явно умнее своего коллеги, — вам же ответили. Посольство закрыто.

— Но как может посольство быть закрыто?

— Может, — и охранник махнул рукой.

— Там есть кто-нибудь?

— Нет, — ответил мужчина, тот, что сообразительнее, — все покинули здание. Сели в свои дипломатические авто, ранее припаркованные вон там, целая группа людей, сказали никого не впускать и уехали.

— Надолго?

— Не сказали.

У второго охранника снова «зажевало ленту»:

— Закрыто.

— Все в порядке, — успокоила его Мэй. — Ты выполнил свою часть работы. Просто постой там, — а наделенному сознанием работнику она сказал: — Они взяли кого-нибудь с собой.

— Например, кого?

— Не знаю. Человека, который не похож на них, не из их окружения. Не вотскоэкане или как там они себя называют.

— Вотскоэкс, — поправил умный охранник. — Вот как они говорят о себе. И, буду с вами откровенным, мне кажется, все они на лицо одинаковы. Вот как было дело: они вышли, одетые в свою униформу, с чемоданом в руках и сказали, чтобы я все запер, а затем уехали. Мой товарищ и я только что заступили на дежурство. Мне кажется, в предыдущую смену возникли какие-то трудности, но ребята отказались говорить об этом. Может быть, им просто дали пару баксов, чтобы те держали рот на замке. Счастливчики.