Дарья Калинина - Холостяки попадают в рай, или Наследница английских лордов Страница 27

Но на всякий случай Кира все же спросила у Марии Борисовны:

– А потом вы не узнали, что за пятно имел в виду ваш брат?

– Что вы! К нему в эти дни никто не мог подступиться! Он был в таком состоянии, что мне даже сделалось страшно и за него, и за малышку. Поэтому-то я и перебралась к ним в дом. Удивляюсь я нашим врачам! Отдали ребенка из роддома Арнольду. Не спросили, как он, что он, в порядке ли? А как может человек, помешавшийся от горя, воспитывать один новорожденного ребенка? Да он его просто погубит!

И, ударившись в воспоминания тех давних дней, Мария Борисовна рассказала и о том, как предчувствия ее не обманули. И как она спасла жизнь малышки, едва отпраздновавшей свой первый день рождения.

– Арнольд был совсем плох. Я тоже сильно уставала. К тому же мне стало казаться, что он немного отошел после смерти Клео. Прошел уже целый месяц, и я подумала… Словом, я отправила их погулять. Положила Марго в колясочку, написала Арно список продуктов, которые нужно было купить в магазине, и выпроводила их из дома. Хотела сделать уборку, пока их нету. Стала мыть пол, гляжу, а список продуктов валяется под кроватью.

Так как брат с коляской не мог уйти далеко, Мария Борисовна выскочила из дома и бросилась за ним следом. Арнольд Борисович в это время как раз подходил к пешеходному переходу. Но, не глядя на светофор, пошел прямо на красный свет. У Марии Борисовны дыхание перехватило, когда она увидела мчащийся прямо на брата и малышку грузовик. Она ринулась вперед так, словно у нее за спиной отросли шесть пар крыльев. И успела ухватить и дернуть на себя коляску в самый последний момент. Грузовик промчался всего в нескольких сантиметрах от малышки. Еще доля секунды – и от Марго не осталось бы и мокрого места. И вот тогда Мария Борисовна, всегда спокойная и уравновешенная, впервые в жизни подняла голос на старшего брата.

– Что ты делаешь?! – кричала она. – Что ты творишь? Ты упиваешься своим горем! Ты забыл, что ты теперь отец! И у тебя есть не только права, но и обязанности!

Как ни странно, но ее крики вывели Арнольда Борисовича из той мрачной отрешенности, в которой он пребывал после уничтожения вещей покойной жены.

– Права? – пробормотал он, медленно приходя в себя. – Права, говоришь? Я – отец? И у меня есть права и обязанности?

И он, как утверждала тетя Маша, впервые взглянул на свою дочку, мирно спавшую в коляске. Взглянул даже с некоторым интересом.

В общем, та история закончилась вполне благополучно. Марго осталась жива. И Арнольд Борисович совершенно пришел в себя. Сразу же после этого случая он вызвал бабушку и дедушку маленькой Марго. И жизнь у Арнольда Борисовича, Марии Борисовны и маленькой Марго с приездом английских дедушки и бабушки стала совсем другой.

Глава 11

От Марии Борисовны подруги вышли с противоречивыми чувствами. С одной стороны, им было интересно и даже увлекательно послушать историю семьи Марго. Но с другой… С другой – эта история никак не объясняла произошедшего. Кто же похитил Марго? На этот вопрос по-прежнему не было ответа. И кто прислал Арнольду Борисовичу странное сообщение, явно стремясь разбередить старые раны вдовца? Кто-то из его врагов?

Но в таком случае это очень старый враг, человек, который был посвящен в семейную драму Арнольда Борисовича. Ведь после того, как вернувшийся из больницы Арнольд Борисович уничтожил все фотографии и личные вещи своей покойной жены, ее имя было запрещено даже произносить вслух. Запрет этот действовал у него в доме и по сей день. И окончательный разрыв Арнольда Борисовича со своей сестрой произошел именно из-за того, что Мария Борисовна не выполнила указания брата и распустила язычок.

Хотя у самой Марии Борисовны было по этому поводу другое мнение.

– Мы с братом разошлись по идейным соображениям. Я ни в коем случае не упрекаю его в жадности, но если честно, то меня коробит, когда он покупает один завод за другим, при этом совершенно не интересуется, как живется людям, которые на него работают. А ведь он и сам в прошлом коммунист!

– Что вы говорите?

– Да. Я же рассказывала вам, как они познакомились с Клео? Тогда мой брат разделял идеи Клео о всеобщем равенстве. А что теперь? Зачем ему столько денег? Дома? Машины? Я вот, к примеру, живу себе в этой квартире и никогда не принимаю у брата подачек.

– А он вам предлагал?

– Конечно. Он много раз предлагал мне купить квартиру побольше. Но зачем мне? Я ведь живу одна. Для меня и эта квартира слишком велика. И я считаю: пусть квартира побольше достанется какой-нибудь молодой семье с детьми. А мне и этой вполне достаточно.

Итак, моральным принципам Марии Борисовны можно только позавидовать. Редко кто из нас в состоянии отстаивать свою позицию с такой твердостью. Но вот что касается ее ссоры с братом и его упреков… Он говорил, что сестра слишком уж болтлива.

А поговорить пенсионерка и впрямь любила. И, как многие пожилые люди, особенно любила поговорить о тех днях, когда сама была молодая и все вокруг нее тоже были молодыми. Поскольку же самой яркой звездой в этих воспоминаниях была мать Марго Клеопатра, Мария Борисовна просто не могла не упоминать эту женщину.

– Да, я была не согласна в этом плане с братом. Как так? Почему девочка не может узнать, какой была ее мать? Почему я должна была молчать? – возмущалась Мария Борисовна, до сих пор не успокоившаяся после ссоры с братом. – Конечно, я рассказывала девочке, какой замечательной женщиной была ее мать. И что же? Стоило Маргошке проболтаться об этом, брат устроил мне жуткий скандал!

Результатом этого скандала стало то, что Мария Борисовна окончательно перебралась в свою маленькую квартирку, принципиально отказавшись брать у богатого брата хоть что-либо. Марго же любила свою тетку, заменившую ей мать, и очень часто бывала у нее. И, как казалось Марии Борисовне, у племянницы не было от нее тайн.

– Но это мне только казалось, – вздохнула пенсионерка. – Как и Клеопатра, моя племянница оказалась… сплошной тайной. Впрочем, это и неудивительно. Она ведь родная дочь Клепы!

Время шло, и Мария Борисовна скормила подругам под абрикосовое варенье еще целый воз бесполезных старых басен, однако среди них оказалась и маленькая тележка полезной информации. Например, подруги узнали номер родильного дома, в котором произошло несчастье. Зачем им понадобилось? Они и сами не знали. Но нужно же с чего-то начинать.

– Уверена, что загадка исчезновения Марго каким-то образом связана с ее матерью. Вернее, с тем, чем она занималась и в чем была замешана.

– А она была… замешана?

– При таком активном образе жизни – обязательно!

Мария Борисовна также передала подругам на время одну старую фотографию, на которой была запечатлена Клеопатра в пору расцвета.

– Все остальные фотографии Арнольд сжег. Ну, я вам об этом уже рассказывала. Но эту мне удалось спасти. Она лежала у меня дома. И Арно о ней ничего не знал.

Не одобряя действий брата, Мария Борисовна, конечно же, и не подумала избавиться от фотографии. Наоборот, она часто доставала ее из тайника. И опять же тайком от брата, глядя на эту фотографию, рассказывала своей подруге, как растет ее девочка и какой умницей она обещает стать.

– Ни о чем не беспокойся! – уверяла она покойную подругу. – Я забочусь о нашей девочке! И я постараюсь, чтобы она выросла похожей на тебя. Что бы там ни придумывал Арнольд, я это сделаю! Обещаю тебе!

После таких разговоров с покойницей на душе у Марии Борисовны делалось теплее и легче. Ей казалось, что Клеопатра слышит ее. И что она благодарна ей за то, что она, Мария, делает для ее дочери.

Фотография была очень дорога старушке. Она долго не решалась отдать ее подругам. И чтобы не нервировать пожилого человека, подруги решили сделать с фотографии копию. Цветной ксерокс располагался в том же доме, где жила Мария Борисовна. И даже качество у копии получилось вполне приличное. Во всяком случае, Клеопатра выглядела на ней все такой же сияющей и молодой, трудно было даже предположить, что эта женщина страдает тяжелой и неизлечимой болезнью и что дни ее сочтены.

– Вот ведь странно! У матери и дочери одна и та же болезнь – диабет. Но симптомы у них проявлялись совершенно по-разному. У Клеопатры во внешности даже не было намека на грызущий ее недуг. А у Марго на лице все написано, сразу ясно, что она больная насквозь!

И все же Марго была похожа на свою мать. Конечно, она не цвела, как Клеопатра. Но и она была хороша собой. Густые рыжие волосы. Большие глаза. Вот только разрез глаз… В кого он такой у Марго? Ни у Арнольда Борисовича, ни у Клеопатры не было и намека на миндалевидность во взгляде. Впрочем, это не столь уж и важно. Главное другое: если бы не бледность и темные круги под глазами, Марго была бы столь же ослепительно хороша, как и ее мать в пору своей молодости.