Ирина Хрусталева - Чумовая ночь под Рождество Страница 27

— Ну, можно сказать, что желаем прогуляться по лесу, — неуверенно предложила Наташа.

— Ночью?

— Да как-то неправдоподобно, — согласилась та. — И что теперь?

— Ничего не могу предложить, кроме... — и Маргарита показала глазами на забор.

— Ни за что! — тут же отмела эту идею Наталья. — Он высокий, и я не справлюсь.

— Из тебя такой же йог, как из меня Останкинская башня, — проворчала Маргарита. — Ты только на словах смелая, а так...

— Ну, Марго, ты даешь! При чем здесь Останкинская башня? — опешила Наталья.

— А... а по приколу, — сердито огрызнулась та.

— Ну и сравнения у тебя, усохнуть можно, — хихикнула Наташа. — Ладно, через забор, значит, через забор, только ты мне должна помочь.

— Без проблем, — просияла Маргарита. — Вот смотри, здесь нет ничего сложного. Одну ногу ставишь вот сюда, рукой цепляешься за этот выступ и перекидываешь вторую ногу на ту дырку.

Потом останется только подтянуться, и все, ты уже наверху. Понятно?

— Понятно, — кисло улыбнулась Наташа. — А что потом?

— Потом прыгаешь на ту сторону, и все дела.

— Прыгаю? С такой высоты? Нет, на это я не способна.

— Способна, способна, вперед! — велела Маргарита не терпящим возражений тоном. — Цель оправдывает средства. Перестань трусить и поставь глаза на место, я тебя подстрахую! Какой из тебя йог, если ты трусиха такая?

— В йоге смелость не нужна, там имеют значение только концентрация внимания, терпение и... И зачем я с тобой только связалась? — взвыла Наталья, занося ногу на забор. — Если я переломаю себе кости, будешь платить мне алименты по инвалидности.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — усмехнулась Маргарита, стаскивая ее обратно на землю. — Куда ты поперлась? Я же сказала, что подстрахую тебя, значит, должна лезть первой.

— А может, ты вообще одна справишься? — с надеждой спросила Наташа. — Всего и делов-то, что осмотреть место под окном. Что нам двоим там делать? А я на атасе постою.

— Где постоишь?

— Здесь!

— Оригинально придумала, нечего сказать, — фыркнула Маргарита. — И что ты отсюда сможешь увидеть?

— А вон дырочка в заборе есть, и если кто-нибудь пойдет, я тебе свистну.

— Тоже мне, нашла пункт наблюдения, — проворчала Маргарита и прильнула к той самой дырочке и невольно вздрогнула. — Наташка, вон, кажется, массажист идет, — прошептала она. — Точно он!

— Откуда идет?

— Понятия не имею, откуда, — дернула плечом Рита, не прерывая наблюдения. — Похоже, из соседнего корпуса. И он с сумкой, представляешь?! Наверняка собрал вещички и сейчас даст деру, ищи тогда ветра в поле.

— И куда он идет?

— Кажется, к стоянке.

— Ну и пусть идет, нам-то что до этого?! Наверное, домой собрался, у него на стоянке машина стоит. А в сумку мог действительно свои вещи положить, чтобы дома постирать.

— Перестань его выгораживать, — сердито зашипела на нее Маргарита. —. В пансионате имеется прекрасная прачечная. Ой, ты не поверишь, но он хромает, — возбужденно подпрыгнула она.

— И что с того?

— Как что? — округлила глаза Маргарита, повернувшись к Наталье. — Неужели не понимаешь?

— Нет, не понимаю.

— Если он хромает, значит, это он выпрыгнул из окна шестого номера. При падении подвернул ногу, а это значит, что...

— Что?

— Сама знаешь что, — огрызнулась Рита. — Я это чувствовала! Я так и предполагала, а ты мне не поверила, — прошептала она.

— Марго, а тебе не кажется, что это похоже на паранойю? — с сарказмом спросила Наталья. — Почему ты вдруг решила, что если он хромает, значит, обязательно спрыгнул со второго этажа?

А тебе не приходит в голову, что человек мог просто поскользнуться и подвернуть ногу? Сейчас зима, между прочим, и кругом гололед. Никак понять не могу, чего ты к нему привязалась?

— Больно мне надо привязываться, — огрызнулась Рита. — Просто все об этом говорит, понимаешь! И моя интуиция подсказывает, что...

— Ну-у-у, пошла-поехала, — простонала Наталья, закатывая глаза. — Назарова, очнись, ведь ты пытаешься обвинить человека не в каком-нибудь мелком мошенничестве, а в убийстве. Тебе не кажется, что у тебя нет на это никаких прав?

— Я на это и не претендую, — отмахнулась та. — Нам необходимо срочно осмотреть место под окном. Я уверена, что мы найдем там улики именно против массажиста. — Маргарита упрямо отстаивала свою версию и решительно полезла на забор. — А еще лучше — проследить, куда он сейчас поедет, — тут же добавила она. — Спинным мозгом чувствую, что эта дорога приведет нас в какой-нибудь бандитский притон.

— Ты и правда чокнутая на всю голову, — поставила свой «диагноз» Наталья, с раздражением глядя на нее снизу вверх.

ГЛАВА 14

А в это же время в шестом номере происходили события не менее интересные, чем на заднем дворе. Валерий пришел туда решительно настроенным выпроводить мадам Бобрикову куда-нибудь подальше. Для начала он постучал в дверь и, не услышав разрешения войти, все равно сделал это. Номер был пуст, но он услышал, что в ванной комнате льется вода. Заглянув туда, молодой человек увидел, как Бобрикова умывает заплаканное лицо.

— Кхе, кхе, Софья Адамовна, можно вас на минуточку? — вежливо поинтересовался Валерий.

— Чего тебе? — недовольно спросила она.

— Софья Адамовна, голубушка, вы меня, ради бога, простите, что побеспокоил, — смущенно улыбнулся молодой человек. — Как тут у вас дела? Как Иван Иванович себя чувствует?

— Похоже, намного лучше, чем я, — проворчала та, бросив хмурый взгляд на супруга, который так и продолжал спать, сидя в ванне, с безмятежным выражением на лице.

— Софья Адамовна, тут такое дело... мне очень неудобно беспокоить вас, но...

— Да хватит уже мямлить, говори, чего надо, — немного грубовато, но достаточно сдержанно произнесла Бобрикова.

— Я очень извиняюсь, но вам придется немедленно освободить этот номер, — развел руками Валерий.

— С какой это стати я должна его освобождать? — возмущенно фыркнула Софья.

— Дело в том, что номер уже сдан и клиент только что подходил ко мне за ключами.

— Значит, дай ему ключи от другого. Ты разве не видишь, что Иван Иванович не в состоянии выйти отсюда? А без него я не двинусь с места.

— В этом я вам помогу! Вот, я взял ключи от десятого номера и сейчас перенесу Ивана Ивановича туда.

— Нечего его таскать, как куклу, — нахмурилась Бобрикова. — Лучше отдай эти ключи своему клиенту.

— Мне кажется, ему это может не понравиться, — возразил Валерий. — Номер, в котором мы сейчас с вами находимся, он, видите ли, повышенной комфортности.

— И что с того?

— Так десятый-то обыкновенный, и сумма проживания в нем значительно отличается. Претензии потом придется выслушивать Ивану Ивановичу, и мне кажется, когда он узнает, что вы...

— Ладно, я все поняла, — резко перебила его Софья Адамовна. — Бери мужа и неси в десятый номер. Только осторожнее поднимай, у него с позвоночником проблемы, запросто может радикулит прострелить, а мне тогда возись с ним, — раздраженно, но все же заботливо проворчала она.

— Сделаю все в лучшем виде, Софья Адамовна, — пообещал Валерий. — Буду обращаться с Иван Иванычем, как с вазой из богемского стекла.

Только он нагнулся, ухватился за начальника поудобнее и уже было начал его вытаскивать из ванны, как тот очнулся и с испугом стал вырываться из рук Валерия. Тот отпустил начальника, с интересом наблюдая за его дальнейшими действиями. Бобриков обалдевшими глазами осматривал обстановку и присутствующих. Его мутноватый взгляд остановился на дражайшей супруге.

— Убей бог мою душу, если это не моя жена, — пробормотал он, напряженно соображая. — Чур меня! Какой кошмар! — продолжал бормотать он, отмахиваясь «от мимолетного виденья» руками. Когда Иван Иваныч понял, что никто не собирается пропадать, он изо всех возможных сил попытался открыть глаза пошире. — Я в самом деле проснулся или еще сплю? Софочка, ты мне снишься? — удивленно спросил Бобриков, приподняв веки пальцами, как Вий.

— Ага, ты угадал, дорогой — я твой самый страшный кошмар, — ехидно прищурилась та.

— Ха-ха-ха, очень остроумно! — попытался казаться веселым Иван Иванович, но у него ничего не получилось. — Дорогая, откуда ты взялась? — почти простонал он, болезненно сморщившись.

— Оттуда, откуда и все берутся! — рявкнула та. — А ну, поднимайся, алкоголик несчастный, сейчас я с тобой разберусь по-семейному.

— А что здесь, собственно, происходит? — растерянно спросил Иван Иванович, заметив наконец свои мокрые трусы. — Как я сюда попал?

— Поднимайся, говорю, вопросы потом будешь задавать, кобель шелудивый! — чуть ли не под потолок взвилась Софья Адамовна. — Сейчас ты у меня все узнаешь. И как попал сюда, и что здесь происходит! Все узнаешь, только дай срок.

— Софья, в чем дело? Что ты такое говоришь? Почему оскорбляешь меня, да еще при подчиненном? — снова спросил Бобриков, категорически отказываясь понимать супругу. — О господи, что с моей головой? Она невозможно болит, — снова сморщился он. — В висках стучат тысяча и один молоток... нет, скорей всего тысяча и одна кувалда. Очень больно!