Ирина Волкова - Смертельный номер Страница 27

— Мало нам было басков, — покачал головой полковник. — Теперь еще и русские.

Монтолио сочувственно склонил голову.

— Значит, так, — подытожил Карденас. — Во-первых, срочно составь фотороботы Икса и Совка. Объявим их в розыск. Завтра утром отправишься в магазин Баркова и попробуешь установить личность Икса. Если потребуется, еще раз сходишь к Ебанькам. Не исключено, что кто-то из них его знает. Тореадора мы тоже проверим. Без причины его взрывать бы не стали. Надо выяснить, в чем он замешан. Расследование проводи предельно осторожно, чтобы не вызвать подозрений. Постоянно держи меня в курсе событий. Все понятно?

— Да, господин полковник, — с наигранной бодростью отчеканил лейтенант Монтолио.

— Эй, блондинчик! Хочешь развлечься?

Окрашенная под пепельную блондинку грудастая негритянка на высоченных шпильках подхватила Тамбовского Красавчика под руку.

Не заметивший ее приближения тореадор вздрогнул от испуга и, вырвавшись, роскошным балетным пируэтом отпрыгнул от "ночной бабочки".

— Да что с тобой, блондинчик? — искренне изумилась проститутка. — Не бойся, я не кусаюсь, если, конечно, клиент меня об этом не попросит. Или ты предпочитаешь мужчин?

— Нет, разумеется, нет, — смущенно пробормотал Стародыбов.

— Так в чем же дело? Я тебе не нравлюсь?

Расставив ноги, негритянка зазывно качнула бедрами.

— К сожалению, я не при деньгах, — развел руками Василий, и, вспомнив известный анекдот, для пущей убедительности добавил: — Русо туристо.

— О-о, русо, — разочарованно протянула проститутка и отвернулась от Стародыбова, мгновенно потеряв к нему интерес.

— Что же мне делать, что же делать? — нервно бормотал тореро, быстрым шагом удаляясь от облюбованной путанами площади.

Меньше всего в данный момент Василия интересовали плотские утехи. Его ум отказывался поверить в кошмарную реальность, тем не менее, факт оставался фактом.

Его пытались убить. В его машину подложили взрывчатку. За что? Почему? Он же никому ничего плохого не сделал. Ну, облажался на корриде — и что из того? Встречались тореадоры и похуже, но их ведь не убивали. Разве он виноват, что его движения слегка напоминали танцевальные? Это получилось чисто автоматически. Танцами он занимался гораздо дольше, чем корридой!

В том, что подлинной причиной балетных пируэтов на арене был не автоматизм движений, а самый примитивный и вульгарный страх, Тамбовский Красавчик ни за что не признался бы даже самому себе.

С раннего детства Василий Стародыбов бредил корридой. Вооружившись пластмассовой шпагой и ярко-красным банным полотенцем, в семилетнем возрасте он вступал в бой со стульями, креслами и диванными подушками. Жаркая схватка неизменно оканчивалась блистательной победой юного тореадора.

Повзрослев и получив чин лейтенанта, на Кавказе, где он служил, Василий устраивал бои с бойкими кудрявыми барашками, пасущимися на склонах альпийских лугов. Дразня животных снятой гимнастеркой, Стародыбов с легкостью, приобретенной на занятиях танцами, уворачивался от закрученных задорными колечками рогов. Вместо отрезанных бычьих ушей, по количеству которых определяется место тореадора в табеле о рангах, тореро-любитель вознаграждал себя отстриженными кудряшками побежденных барашков, которые тщательно обвязывал алыми ленточками. Стародыбов мечтал превзойти рекорд знаменитого Педро Ромеро, за свою долгую карьеру убившего шесть тысяч быков и ни разу не пострадавшего в бою.

Куда бы его ни забрасывала судьба, Василий не расставался с книгой Ансельмо Дасканья "Кровь на песке", посвященной знаменитым испанским тореадорам.

Стоя с гимнастеркой в руках перед очередным барашком, Стародыбов представлял себя легендарным Черным Папой, ведущим на арене Кордобы бой с ужасающе огромным быком. Он чувствовал на своем лице обжигающий жар андалузского солнца, видел тысячи затаивших дыхание зрителей, напряженно ожидающих развязки. Подражая Черному Папе, Василий вытаскивал платок и смахивал пот с лица. Затем он подходил к барашку и нежно протирал ему морду, от крутого высокого лба до покрывшихся воображаемой пеной губ.

Спрятав платок в карман, Василий, он же Черный Папа отступал на несколько шагов, поднимал детскую пластмассовую шпагу с шариком на конце и метко вонзал ее клинок под левую лопатку своего рогатого противника.

Стародыбов представлял не только Черным Папой. Он бывал Мигелем дель Пино и Рафэлем де Паула, Висенте Баррерой и Луис-Мигелем Домингином, на протяжении многих лет сохранявшим звание первого тореро. Изображая умирающего от тяжелой болезни Луис-Мигеля, Василий с мужественной улыбкой произносил в воображаемую телекамеру: "Я долгие годы флиртовал со смертью".

После перестройки зарплата военного превратилась в пародию на зарплату, зато надежно запертые на замок границы "страны за железным занавесом", распахнулись, как створки сгнившей калитки, и с заснеженных равнин голодной родины на вольные западные просторы ринулись тысячи ошалевших от неожиданно обрушившейся на них свободы россиян. В их числе был и отставной майор артиллерии Василий Стародыбов.

Как уже упоминалось, подавая заявление на оформление вида на жительство, в графе, "кем бы вы хотели работать в Испании", бывший майор написал "рыбаком, пастухом, тореро", а в графе "хобби, увлечения" указал бальные танцы.

Судьба забросила Стародыбова на пропахшую коровьим навозом ферму Хесулина Роблеса, бывшего тореадора, в молодости выступавшего в небольших провинциальных городках, но так и не завоевавшего славы.

Василий вкалывал на ферме за угол и еду от зари до зари, в качестве дополнительного поощрения время от времени получая от хозяина уроки тавромахии[15]. Тренировался он в основном на ленивых откормленных коровах, проявляющих отдаленное подобие агрессии лишь по отношению к слепням, которых они отгоняли вялыми взмахами хвоста. Когда Василий, имитируя смертоносный укол шпаги, тыкал очередную буренку палкой под лопатку, добродушное животное смотрело на него с немым укором и отходило подальше от назойливого русского.

Хесулин Роблес, обладающий весьма своеобразным чувством юмора, попросил своих знакомых записать Василия на какую-либо корриду. Хесулин сделал это исключительно ради шутки — балетные пируэты работника изрядно его веселили.

К удивлению Роблеса, шутка возымела самые неожиданные последствия. Словосочетание "первый русский тореадор" в комплекте с соломенными кудрями и лазоревыми славянскими очами отставного майора оказалось столь заманчивой наживкой для зрителей, что Стародыбов, получивший прозвище "Тамбовский Красавчик", из безвестного эмигранта неожиданно превратился в сенсацию.

Гонорары за интервью для газет и журналов позволили Василию снять в Барселоне дешевую комнату и даже приобрести подержанный "сеат-марбелья".

Узнав о том, что первое выступление его протеже будет проходить на знаменитой барселонской "Пласа де торос", Хесулин Роблес, за всю свою карьеру ни разу не удостоившийся подобной чести, мгновенно утратил чувство юмора вместе с желанием шутить. Напившись вдребадан, он уснул в стойле среди коров, которым он, периодически прикладываясь к трехлитровой бутыли "Сангре де торо"[16], заплетающимся языком жаловался на несправедливость судьбы.

Потом было знаменательное выступление Тамбовского Красавчика со всеми вытекающими последствиями. Яростно роющий землю копытами семисоткилограммовый черный бык ничуть не напоминал добродушных волооких буренок с фермы Роблеса. Оказавшись в непосредственной близости от острых блестящих от масла рогов, отставной майор впервые понял, что такое настоящая коррида. Понял — и испугался. Испугался до дрожи в коленках, до поросячьего визга.

Шансов на победу в этой схватке у Стародыбова не было. Все, на что он оказался способен — это, осторожно помахивая капой, исполнить несколько балетных па на приличном расстоянии от животного. После того, как в шею быка вонзились острые стрелки бандерильяс, настроение у него испортилось окончательно, и Тамбовский Красавчик был вынужден с неприличной поспешностью укрыться от разъяренного парнокопытного за деревянным ограждением, откуда его в конце концов вызволили восседающие на лошадях пикадоры. После столь сокрушительного позора стало очевидно, что блистательная карьера тореадора закрыта для Василия навсегда.

Хесулин Роблес еще раз напился до положения риз — на сей раз он праздновал позорный провал голубоглазого русского выскочки…

Находящийся на грани нервного срыва Василий брел в направлении Рамблы, думая о том, что домой возвращаться опасно — там его могут поджидать убийцы.

Машины нет, финансы на исходе. Мысль о том, чтобы вернуться на ферму к Хесулину, Тамбовский Красавчик сразу отверг. Такого унижения он бы не перенес. Представив язвительную ухмылку своего бывшего хозяина, тореро едва сдержался, чтобы не взвыть от тоски. Друзей у него нет, обратиться за помощью не к кому. Что же делать? Подобно бродягам, ночевать на скамейке в парке? Зачем только он согласился отправиться к этом сдвинутым Ебанькам! Одно название чего стоит! Разве человек в здравом уме способен назвать себя Ебаньком? Зря он пожалел денег. Лучше бы отвел Марию в недорогой китайский ресторан.