Дарья Калинина - Ателье царских прикидов Страница 28

– А-а-а… – протянула она нехорошим голосом, обнаружив Свету на пороге своей небольшой городской квартирки, оставшейся ей после второго мужа, тоже спившегося, как и первый ее супруг, но погибшего не под комбайном, а под проходящей мимо дома электричкой. – Дочурка явилась! И чего тебе еще от меня надо?

– Глафира Ивановна, что с вами?

– Что со мной? Нет, это ты скажи, что с тобой?

– Со мной?

– Вот именно! Ты мне скажи, почему ты отца, мерзавка этакая, одного бросила?

– Я.? Я не бросала. Я каждую неделю приезжала к нему.

– Ага! Один раз в пять, а то и в семь дней!

– Но я не могла чаще. Я же работаю!

– А он тут от тоски загибался! Да еще здоровье его никак на лад не шло!

– Но он сам захотел жить за городом.

– Врачи ему велели на свежем воздухе жить, вот и жил. Куда же деваться? За городом, они ему сказали, еще пару лет бы протянул. А в городе они ему и полугода не давали!

– Глафира Ивановна, вы меня что, обвиняете?

– Черствая ты, Света! – с неожиданной обидой произнесла женщина. – Холодная! Никаких чувств в тебе не видно. Статуи свои изучаешь. И сама такая стала, словно статуя.

– Но я…

– Нет, ты послушай, что я тебе скажу! – запальчиво воскликнула Глафира Ивановна. – Отец твой натерпелся с вами обеими!

– С кем?

– С тобой. И с этой, с бабой его постоянной.

– С Ириной Сидоровной?

– Вот, вот! С ней самой!

– Но что же такого?.. Она очень интеллигентная женщина. Каждые выходные приезжала к папе.

– Вот именно, что только на выходные. Утром приедет, вечером уедет. На ночь даже не оставалась!

Света покраснела от намека женщины. И пробормотала:

– Папе нельзя было. Ну, вы понимаете… Это самое.

– Все ему можно было! – запальчиво воскликнула Глафира Ивановна. – Ну хорошо, в нашем возрасте постель – это уже не главное. Ну, не спали бы вместе, но хоть жили бы под одной крышей! Так не было такого. Как развлечение у нее эти субботние поездки были. Приедет, за ручку с Виктором Сергеевичем погуляют, и все.

– Что все?

– А в остальные дни, вы задумывались, как он тут жил один?

– Я ему звонила! Почти каждый вечер!

– Три минуты. Привет, папа! Как дела, папа! У меня тоже все хорошо, папа. Вот и все!

Под градом внезапных обвинений Света почти плакала. Нос у нее задрожал и покраснел, как у кролика. Глаза часто-часто заморгали. И лицо скривилось в неприятной гримасе.

– А разве же твоему отцу это было нужно? – ничего не замечая, восклицала разошедшаяся Глафира Ивановна. – Разве же он этого был достоин? Чтобы в свои последние дни на этой земле рядом с ним ни любящей женщины, ни дочери не было?

Света уже почти рыдала. Глафира Ивановна наконец это заметила и осеклась.

– Ой, Светка! Прости ты меня Христа ради! – запричитала она. – Сама не знаю, что говорю. Знаю, что ты любила своего папку!

И встав на нетвердые ноги, Глафира Ивановна неуклюже обняла Свету. Как ни странно, та не отстранилась от подвыпившей женщины. И Глафира Ивановна внезапно и сама заплакала, утирая обильные слезы краем своего домашнего передника в ярко-красный горох.

– Прости меня, Светулька. Просто накопилось на душе, да еще следователь этот… Ведь он никому про меня не говорил! Вот что обидно-то!

– Кто не говорил? – всхлипывая, уточнила Света. – Следователь?

– Да при чем тут следователь! Отец твой не говорил!

– Про что не говорил?

– Да про меня!

– Ах, про вас.

По Светиному лицу было видно, что она решительно ничего не понимает. Зато Мариша уже во всем разобралась. Да и чего бы не разобраться? Одинокий пожилой мужчина. По соседству с ним женщина – тоже одинокая и вполне подходящая ему если не по социальному статусу, то по возрасту и теплоте характера. Вот и случился у них соседский роман.

Наверняка эта Глафира Ивановна вела все хозяйство в доме Светкиного отца, а гордячка Ирина Сидоровна приезжала на все готовенькое.

– Отец-то твой меня перед всеми поломойкой выставлял! – ревела Глафира Ивановна. – Мне-то плевать, да все равно обидно.

– Папа звал вас экономкой. Правда, я думала, что это он в шутку. Но все равно, никак не поломойкой!

– Экономка! Это кто же такая? Не пойму я.

– Женщина, которая дом ведет.

– У богатых людей?

– Вот именно.

– Заместо хозяйки она получается?

– Ну да!

– А-а-а… Тогда другое дело. Тогда не обидно, – шмыгнула носом Глафира Ивановна. – Да и верно. Я у него в доме всем распоряжалась. Ты уж, Светочка, не обижайся. А только так оно и было!

Но на Свету за сегодняшний день обрушилось столько новой информации о личной жизни ее отца, что она даже не отреагировала.

– Что же? – прошептала она. – Вы и жили с ним вместе? Как же соседи не знали?

– Жить не жили, врать не стану. Он в своем доме жил, я в своем. Но ночевала я всегда у него. А соседи… Никто и не знал, что я к нему по ночам шмыгаю.

Вот это да! Мачеха номер два!

– Не удивлюсь, если и эта тетка сейчас вытащит завещание в свою пользу, – прошептала Инна на ухо Марише.

Но ничего такого Глафира Ивановна не стала делать. Вместо этого она, тяжело поднявшись, взяла еще три рюмки. И налила себе и подругам еще водки.

– Выпьем за помин души невинно убиенного Виктора, – нараспев произнесла она и первой опустошила рюмку.

Девушки едва пригубили. Света еще не пришла в себя от шока. Инна была за рулем. А Мариша водку просто не слишком любила. Да еще такую теплую и дешевую, какую пила Глафира Ивановна.

– А как же Ирина Сидоровна? – наконец проронила Света. – Что-то я не понимаю. При чем тут она?

– Да ни при чем. Просто знакомая.

– Но вы хоть знаете, что папа написал завещание в ее пользу?

Глафира вздрогнула. У нее даже водка расплескалась.

– Как это?

– Так. Написал и у нотариуса заверил. Вы об этом знали?

Глафира Ивановна молча помотала головой. Чувствовалось, что это известие потрясло ее до глубины души. Пожалуй, не меньше, чем Свету.

– И что же он ей оставил?

– Свою городскую квартиру.

– Это какую же? Большую или маленькую? – спросила Глафира Ивановна, демонстрируя неплохую осведомленность.

– Большую, – тоскливо призналась Света. – В центре.

– Оп-ля! А ты где же жить будешь?

– В своей.

– В этой крохотульке!? А детей родишь, там же все жить станете? Да у вас и места нету!

– Вообще-то у меня там две комнаты, – всхлипнула Света.

– Да знаю я эти квартиры! – махнула рукой Глафира Ивановна. – Места там тебе одной только и хватает. А если муж или дети появятся, тесно станет.

– Думаете, я этого не понимаю?

– Отец тебя любил больше жизни! Не мог он такое дурацкое завещание написать!

– Но ведь написал!

– Эта мегера его подделала!

– Не может быть! Ирина Сидоровна – научный работник. Она не уголовница!

– Можно подумать, ей убить кого-то пришлось. Ей же всего-то и надо было, что одну бумажку…

Внезапно Глафира Ивановна замолчала на середине фразы, застыв с выпученными глазами.

– Господи, Светка! – воскликнула она. – До меня только что дошло! Это же она батьку твоего на тот свет и спровадила!

– Не могла она. Менты проверили, алиби у нее.

– Значит, наняла кого-то! Подумаешь, большое дело, убивца нанять.

– И кого же она наняла?

– Не знаю. А только надо нам эту особу, эту Ирину… Сидорову козу проверить. Ты знаешь, где она живет?

– Сегодня была у нее в гостях.

– Сама поехала или она позвала?

– Она. Про завещание сказать хотела.

– Прямо до похорон? Вот бессовестная!

– Я ей тоже так сказала! Только вы насчет ее подозрения свои оставьте, Глафира Ивановна.

– Это почему же?

– Потому что милиция проверила, у Ирины Сидоровны никаких таких знакомств никогда и не было. Чтобы помочь ей папу… убить.

– Что ж с того, что не было! Не было, а теперь появились.

Глафира Ивановна, подвыпив, рассуждала необыкновенно легко. Подумаешь, вышла Ирина Сидоровна на улицу, крикнула в четыре стороны: а вот где тут желающие на тот свет моего престарелого любовника отправить? И сразу же перед ней двое из ларца, одинаковых с лица. Что, госпожа хозяйка, желаете?

На самом деле это только в сказках наемные киллеры так и мечутся по улицам, предлагая всем и каждому свои услуги, ничуть не смущаясь отказами. И в Интернете таких объявлений что-то не видать. Да и газеты вовсе не пестрят ими. И вообще, ни один серьезный человек не станет связываться с такими непроверенными типами. Подведут же!

А Ирина Сидоровна производила впечатление не только серьезного, но еще и крайне дотошного человека. Эта дама ни за что не стала бы доверять серьезное дело случайным людям. И вообще, человек, который оказался способен учинить такое жестокое и хладнокровное убийство, должен быть мастером своего дела. Или любителем, но тоже очень хорошо подготовленным.

– Одно ясно, что убийца дома у Виктора Сергеевича бывал и раньше, – сказала Мариша, когда они отволокли мертвецки напившуюся Глафиру Ивановну на ее диванчик в спальне.