Элизабет Питерс - Напиши мне про любовь Страница 28

Газет было две — «Таймс» и менее уважаемая «Дейли бланк», где подвизалась бедная Дюбретта. «Тайме» обошлась с «романтическими» писателями с презрением, которого они заслуживали, однако «Дейли бланк», никогда не отличавшаяся сдержанностью, расщедрилась на подробности. Тетушка Хэтти, должно быть, в экстазе катается по полу, подумала Жаклин. Задаром разжилась такой рекламой!

В заголовки романисты не попали, но врезка на первой странице вводила читателей в курс дела — как и предполагала Жаклин, используя фразы типа «Кто пытался убить Валери Валентайн?», «Королеве Любви угрожают», «За дело взялась известная сыщица».

Добравшись до третьей страницы, Жаклин хотела уже спросить: «Что это за толстощекое чучело в...» — когда узнала себя. Снимок был сделан накануне фотографом Дюбретты. С зонтиком через плечо, в надвинутой на брови шляпке, Жаклин таращилась на читателя. Подпись гласила: «Знаменитая частная сыщица?» Трудно было винить редактора за вопросительный знак.

Там же были снимки мисс Валентайн и Виктора фон Дамма. Сама же статья являла собой нагромождение намеков и нелогичных выводов, все вертелось вокруг главных вопросов: «Кто вручил Дюбретте роковой бокал?», «Было ли вино отравлено?», «Есть ли в прошлом этой изысканной и талантливой молодой писательницы мужчина, доведенный до безумия ревностью и мучимый страстью?»

— Легко сказать, да нелегко доказать, — пробормотала Жаклин.

— Ты о чем?

— Мысли вслух.

Мало того что в статье переврали фамилию Жаклин, так ее еще обозвали профессором астрофизики одного из известных восточных университетов, а также писательницей, чьи «бестселлеры вышли под псевдонимом». Она, дескать, «избегает шумихи, позволяя местной полиции пожинать лавры за раскрытые ею дела». Представив реакцию О'Брайена, Жаклин злорадно усмехнулась.

Репортер, мерзавец, выжал все, что мог, из не взятого у нее интервью. «На вопросы нашего корреспондента мисс Кирски ответила своим низким, грудным голосом, что в настоящее время не вправе обсуждать подробности следствия. Ходят слухи, что она работает в тесном сотрудничестве с Департаментом полиции Нью-Йорка. Когда лейтенанта Патрика О'Брайена спросили о взаимоотношениях мисс Кирски с полицией, он отказался это комментировать».

Жаклин громко расхохоталась.

— Что смешного?

— Да все!

— А ты правда профессор астрофизики? — робко поинтересовалась Сью.

Впервые Жаклин не испытала искушения приврать.

— Милая моя девочка, ты отлично знаешь, кто я такая. Я все тебе рассказала в первый же день нашего знакомства.

— Но... я подумала, может, ты под «крышей»...

— Под чем, под чем? Неужели ты поверила во всю эту галиматью насчет того, что я сыщица? Разве тебя не учили в колледже, что печатное слово не есть священно и неприкосновенно? Иначе говоря, не верь всему, что читаешь в газетах.

— Джо говорит, что ты сыщица. Валери Вандербилт рассказывала ему, что...

— Забудь. А что еще сказал Джо?

— О чем?

— Он сказал, что его настоящее имя — Джо Кирби?

— Да. А вы с ним точно не?..

— Точно. А сказал он тебе, что книжки Виктора фон Дамма пишут на самом деле две домохозяйки из Бруклина?

— Ну...

— И тебя это не тревожит?

— Джо объяснил, как все случилось... — Сью упорно избегала взгляда Жаклин. — Все это затея Хэтти Фостер. Многие книги пишут подставные лица. Например, автобиографии или мемуары звезд Голливуда, политиков и... Имя настоящего автора нигде не фигурирует, но все и без того знают... Так часто поступают. В этом нет ничего плохого...

— Однако по сути это мошенничество, — мрачно заметила Жаклин. — Может, не с точки зрения закона, но уж с точки зрения нравственности — точно. Кроме того, твои примеры совсем из другой оперы. Люди покупают мемуары знаменитой актрисы не потому, что их написала эта актриса, а потому, что они — про эту актрису. И на самом деле здесь нет никакого обмана. Но слава и репутация Виктора фон Дамма зиждутся на его книгах. А Виктор фон Дамм — никто. Его просто не существует.

— Ему это опротивело, — тихо произнесла Сью. — Он хочет выйти из игры.

— Что ж не выходит?

— Он собирается. Но чтобы все уладить, нужно некоторое время. Не может же он просто взять и уйти.

— Почему же? Ладно... — Жаклин решила пощадить Сьюзен, которая смотрела на нее полными слез глазами. — Вряд ли он рассказал тебе о том, что...

Зазвонил телефон. Жаклин с отвращением уставилась на него:

— Какому идиоту вздумалось звонить в такое время?

— Сейчас восемь тридцать.

— Черт. — Аппарат снова зазвонил, и Жаклин схватила трубку: — Да?

Сью тактично удалилась в ванную, позволив Жаклин не сдерживать эмоции.

— Нет, Джеймс, ты меня не разбудил. Извини, что разочаровала. Но это не значит, что я в настроении с тобой разговаривать в такую рань.

— Что значит — в такую рань? Сейчас полдевятого.

— Когда я в отпуске, полдевятого — это безумная рань.

— Когда ты легла?

— Не твое дело.

— Да я вовсе не интересуюсь твоей светской жизнью, Жаклин, помилуй! Всего лишь пользуюсь своим правом коллеги-сыщика, чтобы спросить, какие сведения ты вытянула из О'Брайена.

— У меня нет никакого желания обсуждать это в такую...

— Может, встретимся за завтраком?

— Что за гнусное предложение!

— Тогда за обедом.

— Где?

— В «Алгонкине», в полдень.

— Ну...

— Так я и думал, что на это ты купишься, жадная снобка.

Жаклин едва успела повесить трубку, как телефон опять зазвонил.

— Ну что тебе еще? — злобно рявкнула она.

— Сью, — раздался робкий, удивленный голос. — Можно ее?..

— Вы же расстались всего полчаса назад.

— Ну и что? Разве я не имею права?..

— Почему вы не сказали ей правду?

Повисло молчание. Затем голос Виктора фон Дамма с аристократической надменностью произнес:

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Я тоже, — призналась Жаклин, потирая лоб. — Сью сейчас занята, перезвоните позже. — И положила трубку.

Она ожидала, что Джо воспротивится столь грубому отлупу, и не удивилась, когда телефон тотчас затрезвонил снова. Но не успела она выдать наспех подготовленную уничижительную речь, как услышала воркующий голосок:

— Доброе утро, миссис Кирби. Надеюсь, я вас не разбудила?

— Какого черта?..

— Оч-чень хорошо! Я подумала, вы уже наверняка встали и занимаетесь слежкой. Видели, как нас осветили в газетах?

— Видела, и на мой взгляд, это самое...

— Эти мальчики из нью-йоркских газет такие шустрые, правда? Я вот зачем вам звоню, миссис Кирби: хочу сказать, что на одиннадцать утра созвала пресс-конференцию. Думаю, так будет легче всего управиться с этими неприятными делами, ну, в том смысле, что репортеры способны свести с ума, если с ними не сотрудничать. В конце концов, они всего лишь выполняют свою работу. Номер четыреста пятнадцать в моем отеле — ровно в одиннадцать. Не опаздывайте.

— Нет.

— Что вы сказали? — неуверенно переспросила Хэтти.

— Я сказала — нет. В том смысле, что не приду.

— Но... но... вы должны прийти. Я уже пообещала человеку из «Таймс»...

— Тетушка Хэтти — можно вас так называть? — уясните себе одно. Не знаю, каким образом вы подчинили себе ваших запуганных до смерти авторов, но я не из вашей конюшни. Пускай они пляшут под вашу дудку сколько душе угодно. Я в эти игры не играю.

На том конце провода послышались звуки борьбы и невнятные возгласы. Затем уже другой голос запыхавшись произнес:

— Миссис Кирби...

— Мистер Холленстайн?

— Просто Макс. Я невольно услышал, что говорила Хэтти, и не виню вас за то, что отвергли ее... приглашение.

— Обычно вы более удачно подбираете слова, мистер... Макс.

Импресарио хмыкнул.

— Не принимайте это на свой счет — Хэтти со всеми так разговаривает. Но мне бы хотелось, чтобы вы к нам присоединились, ради вашего же блага, если не ради мисс Валентайн. Одному богу ведомо, что ляпнет Хэтти, когда у вас не будет возможности постоять за себя.

— Как вам не стыдно, Макс! — услышала Жаклин негодующий возглас Хэтти и следом ответ Макса:

— Помолчите, дорогая Хэтти. Миссис Кирби?

— У меня много дел.

— Думаю, вам следует прийти.

— Что-то произошло?

— Мне бы не хотелось обсуждать это по телефону.

— Ладно, приду. Будьте так любезны, передайте от меня Хэтти, чтоб убиралась к черту, хорошо? — И шлепнула трубку на рычаг.

Открылась дверь ванной, и появилась голова Сью.

— Что случилось?

— С чего ты взяла?

— Ты так кричала...

— Ага. — Жаклин с наслаждением потянулась. — Боже, здорово это бодрит! Кофе еще есть?

— Извини...

— Ничего. Давай там в темпе, ладно?

Голова Сью исчезла, Проглотив кофейную гущу, Жаклин с сожалением посмотрела на пустую чашку. Потом перевела взгляд на телефон, но тот молчал. Отбросив одеяло, она вылезла из постели и с опаской приоткрыла дверь.