Ирина Волкова - Смертельный номер Страница 29

В России девизом Свидерского была конкурентоспособность. "Делай деньги сам, делай быстро, делай первым". Пожив в Испании, он стал склоняться к мысли, что не так уж страшно ездить на трехсотом "мерседесе" вместо шестисотого, если жить при этом чуть-чуть спокойнее.

В России Руслан, не задумываясь, пристрелил бы Совка — исключительно в воспитательных целях, чтобы другим неповадно было нарушать полученные указания, но коварное испанское солнце уже успело заразить его вирусом латинского благодушия, и Свидерский колебался. Ему было лень избавляться от трупа, а потом подыскивать на место Совка другого исполнителя.

— Еще один подобный прокол — и ты покойник, — жестко сказал Руслан, ставя оружие на предохранитель.

Размахнувшись, он ударил Совка пистолетом по лицу. Наказание необходимо, иначе этот отморозок примет прощение за признак слабости.

Совок облизнул кровь с разбитых губ и потрогал языком шатающийся резец.

— Я доставлю тебе этого урода, — пообещал он.

— Сначала его надо найти, — раздраженно произнес Свидерский. — Дернул же тебя черт полезть в локаль из-за какой-то долбаной бабы!

— Сам не понимаю, как это получилось, — вздохнул Совок. — Словно околдовала она меня. Если бы ты только видел ее сиськи…

— Какие, к чертовой матери сиськи! — взорвался Руслан. — О чем ты, мать твою, думаешь? Совсем свихнулся со своей нирваной! Приспичило тебе — съезди в бордель, там таких сисек по центнеру на квадратный метр. На работе нужно шевелить мозгами, а не членом.

— Ну, извини. Кажется, я знаю, как его подловить. Этому типу зачем-то был нужен тореро. Рано или поздно он вернется за ним.

— Тореро? Какой еще тореро? — нахмурился Свидерский.

Отчет Совка о том, как он провалил задание, был предельно краток. О своей схватке со Стародыбовым он предпочел не упоминать.

— Ну, этот, как его… Тамбовский Красавчик. Тот самый козел, что на арене танцевал с быком венский вальс. Похоже, это его тачку взорвали, хотя точно я не уверен.

— Расскажи все еще раз со всеми деталями, постарайся ничего не упустить, — произнес Руслан, убирая пистолет.

Выслушав подробный отчет, он задумался.

— Значит, взорвали красный "сеат-марбелья". А номер ты не запомнил?

— На фига мне номер-то? Про номера ты мне ничего не говорил.

— Ладно, проехали, — рассеянно произнес Свидерский.

В отличие от Совка, он профессионально фиксировал в памяти небольшие, но важные детали. Приклеивая радиомаяк к днищу стоящего рядом с его "мерседесом" красного "сеата-марбелья", Руслан чисто автоматически зарегистрировал в памяти номер автомобиля.

Вытащив из кармана мобильник, Руслан набрал номер работавшего на русскую мафию сотрудника дорожной полиции. Через минуту он знал, что владельцем "сеата-марбелья" с номерным знаком B 8081 SN является Василий Стародыбов.

Все стало на свои места. Посланец Ростовцева охотился не за владельцем книжного магазина, а за Тамбовским Красавчиком. Тот факт, что он, ориентируясь по спутниковому радиомаяку сумел определить номер машины, говорил о многом, в частности о контактах с отделом спутниковой разведки. Тореро был для него ключевой фигурой. Возможно, человек Ростовцева сам подложил слабый заряд взрывчатки в "сеат" Стародыбова, чтобы выступить спасителем Василия и под шумок увезти его на своей машине. Ловкий ход, ничего не скажешь. Они имеют дело с достойным противником. Не исключено, что в Барселону приехал сам Михаил Батурин. Судя по описанию Совка, рост у этого типа примерно такой же такой же, как у Батутина, внешность, правда, другая, но ее-то как раз изменить не трудно.

— Ты прав, — сказал Свидерский, поднимая задумчивый взор на Совка. — Этот тип действительно охотится за Тамбовским Красавчиком. Тем лучше для нас. Будем ловить его на Стародыбова, как на живца.

Открыв глаза, Кирилл не увидел ничего, кроме кромешной тьмы. На мгновение ему показалось, что он находится в гробу, глубоко под землей. Голова была тяжелой, пустой и гулкой, как отслуживший свой век старый чугунный колокол. Память, прежде никогда не подводившая Баркова, на этот раз сыграла с ним злую шутку. Вспомнить, где он находится, и что с ним произошло, никак не удавалось.

Руки и ноги были ватными и неуклюжими, но действовали. Ощупав пространство вокруг себя, Кирилл с облегчением убедился, что это не гроб. Он лежал на полу в каком-то помещении. Судя по ощущениям, пол был покрыт линолеумом. Приподнявшись, Кирилл пополз вперед, ощупывая пространство перед собой. Рука натолкнулась на горизонтальную планку, над которой обнаружилась гладкая слегка волнистая поверхность. Барков не сразу сообразил, что это корешки книг. Он находится в своем собственном магазине! Но почему так темно?

Нащупав ножки стола, Кирилл сориентировался и на ощупь двинулся к выключателю. Вспышка яркого света больно ударила по глазам, и Барков зажмурился.

Открыв глаза, он понял, почему в магазине царила столь непроглядная тьма. Железная штора, опушенная снаружи до упора, не пропускала даже лучика света.

Кто мог закрыть его в магазине, Кирилл не представлял. Он надеялся, что штора лишь опущена, но не заперта на замок, иначе придется звать кого-либо на помощь.

Подсунув под штору отвертку, Барков слегка ее приподнял. Теперь он мог просунуть в щель пальцы. Слава богу, не заперто.

Он потянул штору вверх, и в локаль хлынул яркий солнечный свет. Стоящий у входа Пабло с удивлением смотрел на помятое опухшее лицо Кирилла.

— Ты ночевал в магазине? — удивился Монтолио. — Первый раз вижу, чтобы кто-либо полностью закрывал штору, находясь изнутри.

— Не помню.

— Чего ты не помнишь? Где ночевал, или как опустил штору?

— Вообще ничего не помню.

— То есть… совсем-таки ничего?

Барков помотал головой.

— Перебрал вчера лишнего? — понимающе кивнул Пабло, вспоминая рассказ полковника Карденаса о пьяных русских гроссмейстерах.

— Не знаю… Точнее, не помню. Вообще-то я не пью, то есть, пью, конечно, но в меру — пару-тройку рюмок, но уж точно не до отключки. Черт, как же я здесь оказался? Память отшибло напрочь.

— Может, наркотик?

— Продажей книг на наркотики не заработаешь, — вздохнул Кирилл. — Не принимаю я их. Черт, голова просто раскалывается. Что же со мной случилось?

— Но меня-то ты помнишь?

— Помню.

— Надо определить, с какого момента у тебя начинается провал в памяти. Можешь сказать, чем ты занимался вчера вечером?

— Сначала мы были с тобой у Ебаньков. Потом я вернулся к магазину. Он был заперт. Потом я, кажется, отправился в бар тут неподалеку на улице Ангелов. Выпил там пару бокалов вина…

— А потом?

Барков сокрушенно развел руками.

— После этого — полный провал. Когда очнулся, в первый момент подумал, что лежу в гробу. Темно — хоть глаз выколи. На ощупь определил, что нахожусь в магазине, включил свет и понял, что темно было из-за опущенной шторы. Потом я поднял штору и увидел тебя. Вот и все.

— В каком баре ты пил?

— "Милая Мексика". Я часто туда захожу.

— Чашка крепкого кофе тебе сейчас не помешает. Не возражаешь, если я приглашу тебя в "Милую Мексику"?

— Было бы неплохо.

Барков с лунатической отрешенностью шагнул за порог и, нетвердо ступая, пошел по улице.

— Стой, куда же ты! — окликнул его Пабло. — Ты забыл запереть магазин.

Поселок Кенема, в котором была расквартирована часть Юрия Барышева, в основном состоял из небольших одноэтажных домиков с пыльными выжженными солнцем двориками, по которым неприкаянно бродили взад-вперед грязные тощие куры. Вздымая облачка охристой пыли, они царапали землю жесткими когтистыми лапами в надежде обнаружить зернышко или жука.

К западу от Кенемы простиралась плоская как стол саванна, восточный пейзаж радовал прихотливой линией невысоких холмов, переходящих на границе с Гвинеей и Либерией в плоскогорье.

Главным и, пожалуй, единственным развлечением Кенемы был рынок, раскинувшийся прямо под открытым небом на берегу лениво катящей мутные желтые воды реки Моа.

Рынок кипел и бурлил. Он слепил глаза неописуемыми сочетаниями цветов и сбивал с ног одуряющими запахами пряностей, пота, полежавшей под солнцем рыбы и скотного двора, оглушал разноголосьем африканских наречий и пронзительными криками поросят.

Юрий Барышев любил заходить на базар. Африканская экзотика еще не успела его утомить. Следуя неписаным правилам, он научился долго, азартно и со вкусом торговаться, чем завоевал уважение местных торговцев.

После оживленной получасовой дискуссии с крупной плоскостопой негритянкой в оранжево-зеленом тюрбане, Юрий снизил цену шипастого похожего на морскую мину дуриана с двух леоне до четвертака.