Михаил Башкиров - Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют… Страница 30

– Какой смысл… Ты любого нашего засечешь!

– Разумеется.

– Так что за паритет не беспокойся.

Дылда, сорвав яблоко покрупней, убрался из доцентского сада.

Я прошелся до чучела.

Повар.

Летун.

Экспериментальный образец – Членорук.

Нет, явно претендентов в оплодотворители становилось все больше и больше.

Кто там следующий?..

Часть шестая Академический фуршет

Глава 1 Тяжелый случай

Главный врач садоградского родильного дома Олег Иннокентьевич Расмус, обрадованный моим звонком, приготовился к игре заранее.

На шахматном столике возле искусственного пруда ровные шеренги дожидались королевского гамбита.

Фигуры отличались экзотическим исполнением.

Сплошь африканские идолы из слоновой кости и эбонитового дерева.

Особенно впечатляли «кони», подогнанные искусно под носорогов.

– Экзотика!..

– Еще какая.

– Сплошная эзотерика.

– Языческое шаманство.

– Страшно за такое руками браться.

– А вы, Денис, не держите плохих мыслей во время игры.

– Постараюсь.

– Ну, и после игры незачем.

Док спрятал в каждой руке по пешке.

– Не люблю, понимаете, играть с компьютером.

– Почему?

– Компьютер, к сожалению, играет без зевков.

– Так вот – я не компьютер, я гораздо хуже.

– Будем надеяться.

Док вытянул перед собой гинекологические кулаки.

– Выбирайте.

Я указал на правый и не ошибся.

– Вам, молодой человек, везет.

Мы чинно расселись по обе стороны шахматного столика.

– И откуда такая красотень?

– Из Эдема.

– Откуда-откуда?

– Из Восточной Танзании. А те места, как установила современная наука, являются не чем иным, как прародиной Адама и Евы. Вернее, митохондриевой Евы и игрек-хромосомного Адама.

– Значит, Библия не врет?

– В каком-то смысле – да.

– Вы что, там бывали, в Эдеме-то?

– Живал с годик.

– Завидую.

– Тяжелый климат, тяжелые условия, тяжелые пациентки…

– Змея-искусителя там не встречали?

– Не привелось.

– Наверное, вымерли, гады, за ненадобностью.

– Одно скажу: здешние яблоки в сто раз лучше их фиников.

Док поправил черные фигуры.

– Ну-с, шашки наголо!

– И – в дамки.

Я сразу бросил центральную пешку на съедение.

Но главный врач уклонился от лихой жертвы.

Мне же не терпелось быстрей проиграть.

Интуиция и опыт подсказывали, что, получив красивый мат, я услышу наконец-то важные слова, ради которых меня пригласил холеный и знающий себе цену игрок.

– Вам нравится, Денис, наш уютный Садоград?

– Терпимо.

– Яблоносцы больше не донимают?

– Вроде нет.

– Хоть своих не трогают.

Олег Иннокентьевич наконец позволил себе скушать пешку.

– Вы болид-то будете искать?

– Смотря где.

– За мостом, к примеру?

– Где Повар утворил над собой казнь?

– Я, к счастью, приехал на три дня позже, как его нашли.

Док съел вторую пешку.

– Почему – к счастью?

– А кому охота получить новое лицо по желанию маньяка, да еще и без наркоза?

Док объявил мне шах конем, то есть вздыбленным от гнева носорогом.

– Так, Олег Иннокентьевич, вы мне советуете прогуляться за мост?

– Ни в коем случае, молодой человек, ни в коем случае.

– Позвольте узнать – почему?

– Старушки такие страсти про те места рассказывают, такие страсти…

Док повторил шах все тем же взбесившимся носорогом.

Но тут атаку главврача прервал мобильник, затаившийся в нагрудном кармане.

Олега Иннокентьевича срочно вызвали в роддом.

Телефон спас меня от неминуемого разгрома, но разрушил доверительную атмосферу, создавшуюся из никчемных вопросов и ненужных ответов.

– Зачем вы меня приглашали? – спросил я, помогая собирать фигуры. – Не для идольного же сражения?

Главврач парировал вопрос не менее прямым выпадом:

– На сегодня какие планы?

– Хотите пригласить в роддом?

– Только не сегодня. Очень тяжелый случай, очень тяжелый.

– Тогда последний вопрос.

– Пожалуйста.

– Почему все же нельзя ходить за мост?

– Съедят.

Док отправился к дорожке, ведущей к садовой калитке.

– Съедят, как пешку.

За яблонями проклаксонил электромобиль, прибывший за Олегом Иннокентьевичем Расмусом.

Глава 2 Преднаучность

Вернувшись от Олега Иннокентьевича весь в шахах, но без рокового мата, я получил от Нинели Осиповны кучу сюрпризов – не хуже африканских шахмат, ящика коньяка, президентского котенка и стола для тенниса.

В нежданный комплект входили:

Во-первых – официальное приглашение в Научно-исследовательский Центр на полуденный фуршет по случаю завершения комплексного проекта по ускоренному выращиванию поросят.

Во-вторых – пластиковую карточку: личный пропуск добровольца-подопытного на круглосуточное посещение испытательных лабораторий в течение календарного месяца.

В-третьих – доцентша вдруг вознамерилась поменять мне имидж.

Все-таки – бой-баба.

Если ее не обрюхатит кто-нибудь из кандидатов в половые монстры – станет академиком.

Я, как полагается эрзац-племяннику и охотнику за метеоритами, заявил, что никогда и ни за что не соглашусь.

Во-первых – на смокинг.

Во-вторых – на фрак.

В-третьих – на старомодную тройку.

В-четвертых – на бабочку, которая портит фигуру, не гармонирует с движениями челюстей и не придает носителю должной респектабельности.

Нинель Осиповна согласилась на все выдвинутые мной условия, и мы отправились в Торгово-развлекательный комплекс.

Яблоносцы блюли договор о паритете.

Нинель Осиповна заявила, что подросткам, особенно лишенным возможности поллюционировать и онанировать, нельзя доверять.

Пока мы добирались до приличных одежд, я уяснил, как пользоваться личным пропуском «наивного испытуемого», как избежать вживления электродов в самые интимные точки мозга, как правильно навешивать датчики, как уклониться от клизмы с плацебо.

Во-первых – избегать лабораторию номер восемь, где пичкают молоком от коров, питающихся исключительно шоколадом.

Во-вторых – не заглядывать в лабораторию шестьдесят один, где готовят котлеты из мяса клонированных овец.

В-третьих – не увлекаться посещением лаборатории сорок один бис, где изучается влияние смеха на пищеварение: замучаешься сдавать кал, мочу и желудочный сок.

В-четвертых – во всех лабораториях не соглашаться на предложение об экспресс-премиальных.

В-пятых – не подписывать дополнительных сепаратных договоров и секретных приложений, особенно составленных на латыни.

За час до полуденного фуршета мы без идейных конфликтов и портновских споров завершили мое обмундирование.

Во-первых – черные джинсы классического покроя.

Во-вторых – такая же куртка.

В-третьих – сорочка с длинными рукавами на металлических пуговицах.

В-четвертых – ремень из кожи нильского крокодила, сожравшего батальон наполеоновских гвардейцев.

В-пятых – мокасины, не нуждающиеся в длительной разноске и обеспечивающие бесшумность передвижения хоть по асфальту, хоть по паркету.

В-шестых – носки под цвет глаз доцентши.

В-седьмых – портмоне для складывания гонораров после лабораторных аттракционов.

Единственное, что я не согласился поменять, – так это майку с колобком.

Во-первых – она призывала к бдительности и концентрации.

Во-вторых – она содержала девяносто девять процентов хлопка.

В-третьих – я к ней просто привык.

Нинель Осиповна попыталась обвинить колобка в инфантильности, но я отстоял аппетитного героя.

Глава 3 Наивный испытуемый

В научно-исследовательских просторных интерьерах с живыми пальмами, с полуживыми вахтерами, с искусственными бризами, пассатами и муссонами я путешествовал соло.

Нинель Осиповна, задав направление и очертив (прямо и только прямо, никуда не сворачивать!) сквозной маршрут, отчалила в свою подростковую лабораторию для подготовки себя к фуршету.

Я держался скромно, как подобает наивному испытуемому.

Я следовал неофитом вдоль пугающих знаков и строгих указателей.

Я подчинялся межведомственной дисциплине, охране труда, здоровья и порядка.

Желто-черные круги.

Красно-белые квадраты.

Разномастные с подсветкой треугольники, не скупящиеся на восклицательные знаки.

Мобильником не пользоваться!

Босиком не бегать!

Здесь работают с лазерами!

Осторожно: магнитное поле!

Какая-то вибрационная хренотень, плохо влияющая на ручные часы!

Без респиратора – кранты!

На троих кислоту не разливать!

Не стой под рентгеном!

Скользко!

Очень скользко!

Мокро!

Сыро!

Опасно!

Опасно!

Не влезай – убьет!

Не лезь – убьют!

Не перечь – побьют!

Запрещено – пересекать! открывать! закуривать! курить! стрелять! прикуривать! бросать окурки! подбирать бычки!

Категорически запрещено есть, кушать и жрать в помещении! пить из-под крана! спать на рабочем столе! Думать в неслужебное время!