Дарья Донцова - Муму с аквалангом Страница 33

– Эмма не такая?

– Нет.

– А ее характер? Она закатывала истерики, орала на тебя?

– Вы ж ее подруга, – неожиданно огрызнулась Феба, – сами знать должны.

– Со мной Эмма не стала бы вести себя так, как с тобой, верно?

Феба кивнула.

– Впрочем, если хочешь, чтобы вместо меня явилась полиция и устроила официальный допрос, то, пожалуйста, я могу уйти, – заявила я.

– Простите, – пролепетала Феба. – Очень уж я испугалась! Ужасно! Как увидела… Ой-ой!

– Эмма тебя ругала? – быстро перевела я беседу в нужное русло.

– Бывало.

– Часто?

– Ну… как получалось.

– И за что?

– Чашку разбила, серебряную сахарницу проволочной губкой потерла, кашемировый свитер в машине высушила, и он стал на собачку мал, дубовый паркет дезинфекцией помыла, – перечислила свои прегрешения Феба.

– Похоже, у Эммы был ангельский характер, – усмехнулась я, – у меня бы ты не задержалась уже на стадии сахарницы.

Феба обиженно заморгала:

– Я же не нарочно! Хотела, как лучше!

– Думается, ты не имеешь надлежащего опыта, – констатировала я. – Любая домработница знает, что стирать изделия из шерсти надо вручную, а сушить на специальной подставке и что полы из дерева несовместимы с хлоркой.

Феба зябко повела плечами.

– Я не прикидывалась супер-пупер прислугой. В агентстве мою карточку поставили в ящик, где неопытные. Эмме предлагали других, но она выбрала именно меня. Сказала: «Надоели мне ходячие роботы, хочется видеть в доме нормальное живое лицо». Она меня только за дело ругала, да и то не очень. Хорошая хозяйка была. Рано в домик отпускала, подарки дарила – то сумочку отдаст, то туфли. У нее много вещей без дела стояло! Ботинки, например… Ой, как мне ее жалко!

По круглощекому, детскому личику Фебы потекли слезы.

– Эмма жаловалась на жизнь?

– Мне нет, – всхлипнула Феба.

– А кому?

– Плакала в столовой, иногда говорила: «Больше так не могу, лучше умереть».

– У нее была депрессия?

– Не знаю, – обескураженно ответила Феба. – Это что такое?

– Нежелание вставать с кровати, отказ от работы, потеря интереса к жизни, страх перед выходом из дома, отсутствие аппетита, – перечислила я некоторые признаки заболевания.

Феба начала крутить угол пододеяльника.

– Ну… просыпалась она в десять, шла на пляж… вот в Сантири не ездила и по Флоридосу не разгуливала. Я ей все привозила, ну там продукты… Только за книгами она сама ходила. Эмма не работала, телевизор в основном смотрела, DVD включала, кино русское, на компьютере играла. И с аппетитом у нее был порядок. Я даже удивлялась, сколько она ест. Прямо за двоих! Могла целую пиццу слопать или сковородку с макаронами. На нее по вечерам жор нападал. Просила меня всегда: «Феба, сделай ужин и отваливай». Нравилось ей в одиночестве есть. Ну чтобы рядом никого!

– Это не странность, – сказала я, – сама люблю в кровати конфеты пожевать. Может, еще чего-нибудь припомнишь?

– Не-а, – замотала головой Феба. – Она очень разволновалась, когда муж позвонил, сотовый на пол уронила, и он разбился. Вот! Телефон!

– А что с ним?

– На следующий день после того, как я к ней на работу устроилась, – оживилась Феба, – Эмма попросила меня купить телефон. «Съезди, – говорит, – в Пелоппонесус, там дешевле»…

Горничная поразилась: ей казалось, что богатая русская дама, обитающая в шикарной вилле, не станет экономить на сотовом. Но Эмма настаивала:

– Возьми самый скромный вариант, без камеры и прочего. И симку с простым тарифом.

Очевидно, на личике Фебы отразилось неприкрытое недоумение, потому что хозяйка пояснила:

– Иду на день рождения, хочу сделать подарок маленькой девочке. Зачем баловать ребенка мобильником за большие деньги?

Феба выполнила приказ. Она тогда еще не знала, какой образ жизни ведет Эмма, и приняла заявление про поход в гости за чистую монету. Но потом горничная увидела, что хозяйка практически не высовывается из дома, и поразилась: ну зачем Поспеловой понадобилась копеечная трубка?

– Интересно… – кивнула я. – Теперь попробуем вспомнить вчерашний вечер. Тебя послали за свечами?

Феба кивнула.

– Эмма предупредила заранее о приезде мужа? – задала я следующий вопрос.

– Нет. После полудня велела мне ужин готовить, заперлась в спальне и приказала ее не беспокоить. Сказала, голова у нее болит, поспать хочет. А затем вышла и за свечами меня послала, – всхлипнула Феба. – Очень нервничала, истерила, как тогда, с книгой. Прямо завизжала: «Катись и привези!». Я ей по дурости вякнула: «У нас же в кладовой такие свечи есть!»

– Они действительно в доме имелись? – подскочила я.

Феба прижала руки к груди.

– Ну да!

– И как Эмма отреагировала на твое замечание?

– Сначала примолкла. А потом побежала в чулан под лестницей, поглядела на стаканчики с ароматическими свечами и по новой завизжала: «Это просто ваниль! А я хочу еще и корицу!» Вот я и поспешила прямиком в Сантири. Там, у дяди Маркуса, купила нужные.

– Про какую книгу ты сейчас вспомнила?

Феба вытаращила глаза.

Я напомнила:

– Эмма вроде рассердилась на тебя. Ты сказала: «Она истерила, как тогда, с книгой».

– А… Ерунда! В первый день работы я затеяла генеральную уборку. Там очень пыльно было, – зачастила Феба, – будто давно не мыли или ее прежняя горничная была слепая…

Пользуясь тем, что Эмма ушла на пляж, Феба принесла пылесос, тряпки и начала методично приводить виллу в порядок. В конце концов она добралась до кабинета, которым, похоже, никто никогда не пользовался.

Накануне, приведя горничную в дом, хозяйка предупредила ее: «В кабинет не ходи, там убирать не надо». Но утром в пылу рабочего азарта Феба забыла об ее указании.

В комнате витал особый запах нежилого помещения. Феба открыла окно, затем подошла к одному стеллажу и хотела вынуть книги, чтобы протереть их от пыли.

– Что ты делаешь? – раздался звенящий от гнева голос Эммы.

Феба уронила томик, который держала в руках, увидела на пороге хозяйку и пролепетала:

– Уборочку.

– Я велела не заглядывать сюда.

– Да, но ведь тут грязно, – перепугалась Феба.

– Немедленно уходи! – завизжала Эмма. – Быстро! Прочь! Дура!

Почти теряя сознание от ужаса, бедная девушка опрометью кинулась через заднюю дверь в сад и затаилась в своем домике. Спустя час в избушку вошла Эмма.

– Слушай меня внимательно! – гаркнула она.

– Да, – пискнула Феба.

– Только я решаю, чем ты занимаешься.

– Да.

– Никакой самодеятельности.

– Да.

– В кабинет не суешься.

– Да, – тупо твердила Феба.

– Поняла?

– Да.

– Еще раз посвоевольничаешь – вылетишь вон!

– Ой, простите, простите, простите! – разрыдалась Феба. – Я хотела вам услужить! Не гоните меня, я научусь! Пожалуйста… Мне некуда идти, мама второй раз замуж вышла, отчим условие поставил: либо я, либо он.

Внезапно Эмма сделала несколько шагов и обняла горничную.

– Это ты извини меня, – пробормотала она, – кабинет оборудовал мой муж Антон. Я очень люблю его, но супруг приезжает крайне редко, у него бизнес, мало свободного времени. Я по состоянию здоровья не способна жить в Москве, очень тоскую по мужу, а он не разрешает ничего трогать в рабочей комнате, его бесит, когда мелочи не на месте. Знаешь, почему уволили прежнюю домработницу? Она все переставила на столе Антона. Тоже хотела, как лучше. Супруг приехал, увидел это безобразие и улетел в Москву. Не остался даже на ночь!

– Ой, ой, ой! – съежилась Феба. – Но я ж не знала! Что теперь будет?

– Не переживай, – успокоила девушку хозяйка, – я помню, что и где лежало и стояло. Все вновь на своих местах. Только больше никогда не входи в кабинет…

Рассказав о том случае, Феба замолчала и снова принялась теребить пододеяльник.

– Ты случайно не знаешь имени горничной, которая служила у Эммы до тебя? – без всякой надежды на успех поинтересовалась я.

– Знаю, ее зовут Тамара, – шепотом ответила Феба. – Я с ней поговорить хотела и нашла ее. Мне Эся помогла, горничная из отеля. Мы в магазине встретились, посудачили про то да се, Эся мне и сказала, что Тамара теперь в Сантири, в кафе «Руно» убирает.

– Зачем тебе понадобилась Тамара? – удивилась я.

Феба заплакала.

– Так мне жить негде! Отчим выгнал! Мама сказала: «Ты молодая, устроишься, а я другого мужа не найду». И куда мне идти? Хорошо, место с проживанием нашлось. В агентстве удивились: «Повезло тебе. Неопытных обычно не берут, в лучшем случае помощницей к основной прислуге. А чтобы еще и спать в доме, такое вовсе редкость. Держись за место зубами!» А я напортачила в первый же день работы. Вот и подумала: поболтаю с Тамарой, она мне объяснит, что Эмма любит, а чем ее обозлить можно.

– И как прошла встреча?

– Она не захотела говорить, – вздохнула Феба. – Заморгала совой и заявила: «Давай, плати, тогда и ля-ля будет. Нет денег – нет беседы!»

Глава 20