Дарья Донцова - Клетчатая зебра Страница 35

После того случая Горелик больше не показывалась в их доме. Вера, ничего не знавшая о происшествии, позвонила подруге, та сказала ей какую-то мерзость, и отношения прервались окончательно.

Мне стало грустно.

Я знаю, что Горелик не очень приятный человек, и тем не менее она имела на Веру огромное влияние. Я понимаю, что Лида завидовала Савельевой и иногда подталкивала ее на опрометчивые поступки. Когда у Веры разгорелся роман с Андреем, Неля Хруч, и Катя Сурина, и Рита Саркисян, короче, все, кто потом перестал поддерживать с ней отношения, начали твердить одно и то же: «Не упусти своего счастья, такой мужик встречается лишь раз в жизни». И только Лида бухтела: «Не торопись с походом в загс, поживите пару лет так, узнайте друг друга. Куда спешить? Ох, обманет он тебя! Как думаешь, почему Андрей в его возрасте никогда женат не был? Наверное, он дефект имеет, вот бабы от него и убегают. Алкоголик, наркоман, гей, импотент. Что-то с ним не так!»

Вера всегда слушалась Лиду, но в случае с Савельевым поступила по-своему и выиграла. Похоже, Горелик не понравилось удачное замужество подруги и то, что Иришка обрела заботливого отца.

– Зачем же ты попросил Лиду о помощи? – удивилась я. – Почему обратился к ней с просьбой подождать звонка Паскаля?

– Это она тебе сказала? – возмутился Андрей. – Горелик не так давно явилась ко мне на прием и стала ныть, что у нее спина болит. А я не имею права никому отказать, ведь давал клятву Гиппократа. В общем, вправил ей позвонки, и Лида ко мне с тех пор как приклеилась. В то утро она сама приперлась! Без приглашения!

Глава 22

Людмила Николаевна впустила «контролера» без малейшего сомнения. Я успела лишь сказать: «Мосэнерго, вам звонили…» – как дверь моментально распахнулась и передо мной возникла пожилая дама с выкрашенными в рыжий цвет волосами.

– Туфли снимать не надо, – зачастила она, – терпеть не могу, когда в чулках ходят! Вот вам мокрая тряпка, тщательно оботрите подошвы, затем постойте минуточку на сухом половичке и можете идти в маленький коридорчик – счетчик расположен между ванной и туалетом.

Я покорно выполнила указания хозяйки и медленно пошла в глубь квартиры мимо открытых дверей комнат.

– Большая у вас площадь, – начала я, притормаживая на пороге просторной гостиной с окном-эркером.

– Сто двадцать квадратных метров, – гордо ответила Людмила Николаевна. – Кооператив, муж покойный купил. Он находился на ответственной работе, занимал очень серьезный пост, пользовался почетом и уважением.

– Апартаменты записаны на вас, – напомнила я, – не на супруга.

– Раньше так часто делали, – сказала Людмила Николаевна. – Мужчины были другими, не альфонсы, как сегодняшние. Работали безостановочно, обеспечивали женам достойный уровень жизни, а если приобретали жилье, дарили его супруге, чтобы та после смерти благоверного не тратила деньги на переоформление бумаг.

Я сделала вид, что с огромным интересом разглядываю снимки хозяйки, в изобилии развешанные на стенах и стоящие почти на каждом предмете мебели. Интересное, однако, у Людмилы Николаевны понятие о браке. Сильный пол обязан, по ее мнению, пахать как раб на плантации, думая лишь о материальном благополучии и моральных удовольствиях женушки. А еще мужик должен понимать: тяжелый труд не способствует долголетию, надо заранее побеспокоиться о безбедной жизни своей вдовы, передать ей в руки квартиру, дачу, машину, чтобы она не бегала к нотариусу, не платила пошлину, не нервничала.

– Нынешние мужики измельчали, – продолжала философствовать Людмила Николаевна, – только под себя гребут, тратят зарплату на сигареты да на пиво, читают журналы о моде. Нонсенс! Это вы, современные женщины, виноваты, распустили своих мужей. У нас было четко: зарплату принес? Давай сюда, вот тебе шестьдесят восемь копеек в день, ну, кроме выходного, когда деньги тратить не на что. Летом с женой в Крым, двадцать четыре дня по путевке отдыхать на море. В субботу вместе в магазин, в воскресенье оба заняты уборкой квартиры. Мы нацеливали спутников жизни на семью, не оставляли им свободного времени на глупости, и сами работали с девяти до шести, а затем обеды-ужины готовили, гладили-стирали. Мой муж всегда имел борщ и чистую рубашку!

– Почему именно шестьдесят восемь копеек в день? – не сдержала я изумления.

Людмила Николаевна снисходительно улыбнулась:

– Вадим Петрович ездил на службу в подземке, пять копеек туда, пять обратно, итого гривенник. Полтинник стоил комплексный обед в столовой для сотрудников, еще пятачок на чай с сахаром. Все было просчитано.

– Остаются три копейки, – усмехнулась я.

– Ну должны же у мужчины быть свободные средства, – абсолютно серьезно заявила Людмила Николаевна. – Мы были рачительными, поэтому имели к пенсии и квартиры, и дачи, а вы, современная молодежь, все профукиваете.

Мне надоело слушать Филиппову, и я не сдержалась:

– Масса советских людей, работая, как тягловые лошади, и экономя буквально на всем, еле-еле сводили концы с концами. Кооперативные квартиры могли купить очень немногие, в основном представители творческой интеллигенции и чиновники. Или взяточники.

Глаза Людмилы превратились в щелки:

– Дорогуша, вы на что намекаете?

Я бесцеремонно прошла в гостиную, села в кресло и сказала:

– Ваш муж, Вадим Петрович Филиппов, служил следователем. Он был талантливым человеком, ему поручали сложные дела. Но умение вычислить преступника и порядочность – совсем не одно и то же.

– Откуда вам известно про службу Вадима Петровича? – изумилась Людмила Николаевна. – Это секретная информация.

Я чуть было не ляпнула в ответ: от счастливого отца трех близнецов Валерия Овсянкина, которому я позвонила по дороге сюда. Но подобная откровенность абсолютно ни к чему, поэтому я холодно сказала:

– Вопросы буду задавать я.

Филиппова вздрогнула:

– Вы не из Мосэнерго! Я сейчас же позвоню в милицию!

– Пожалуйста, – кивнула я. – Но имейте в виду, очень скоро сегодняшний коллега вашего мужа спросит у вдовы Филиппова, откуда у нее роскошные украшения и каким образом следователь, имевший на руках жену-бухгалтера, сумел обзавестись недешевой жилплощадью и антиквариатом. Лучше вам мирно со мной побеседовать.

Людмила Николаевна забилась в угол дивана.

– Зачем вы пришли? Вадим Петрович давно умер!

– Вы до недавнего времени работали секретарем в фирме «Хоббит-Боббит»? – задала я свой вопрос.

Женщина вздрогнула.

– Да, пришлось в пожилом возрасте в прислуги наниматься. Вадим, умирая, полагал, что я буду обеспечена, имелись сберкнижки, кое-какие ценности. Кто ж знал про безобразие, которое в стране сделают? Я не хочу продавать ничего из накопленного. Это моя жизнь, невозможно лишиться воспоминаний, мне все дорого: книги, фото, мебель, статуэтки, украшения, хрусталь. Я экономная, много не ем, копеечной зарплаты мне вполне хватало.

– Чего хотела от вас Вера Савельева? – остановила я разболтавшуюся хозяйку.

Филиппова фальшиво удивилась:

– Кто? Я не знакома с женщиной по имени Варя.

– Вера, – спокойно поправила я. – Она пришла в компьютерную фирму как дилер фирмы «Фрим» и отняла у вас кольцо. Катя и Оля, девушки, присутствовавшие при начале вашей беседы, рассказали мне, как вы, Людмила Николаевна, убежали из офиса, а торговка кинулась за вами.

Филиппова схватилась за щеки, я тем временем продолжала:

– Вы вернулись в офис сильно помятая и без украшения.

– Она сумасшедшая! – воскликнула Людмила Николевна. – Утверждала, что это кольцо может оживить ее сына! Кто же в такое поверит? Как мне вас называть и что вы хотите от немощной нищей старухи? Жаждете моей смерти? Сначала нападает психопатка, грабит, избивает, теперь вот вы явились…

Людмила Николаевна попыталась зарыдать, но слез не выдавила, поэтому прикрыла ладонями лицо и принялась демонстративно всхлипывать.

– Вам следовало обратиться в милицию. Почему вы этого сделали? – допрашивала я вдову.

– А смысл? – прогундосила она. – Разве захотят искать обидчицу простого человека, нищего и бесправного? Ох, как страшно сейчас жить! Жутко!

– Хотите получить кольцо назад? – спросила я. – Думаю, оно очень ценное.

– Да, да! – жадно вскрикнула хозяйка. – Антиквариат, бриллиант большой каратности и уникальные изумруды. Жена Фурыкина…

Спохватившись, вдова следователя не договорила и умолкла.

Я чуть не упала с дивана.

– Сексуального маньяка? Алексея Фурыкина? Драгоценность принадлежала его супруге Светлане Михайловне?

– Вы знаете? – пролепетала Людмила Николаевна. – О боже!

В моей голове моментально выстроилась цепочка, и я, вспомнив выражение своей бабушки Афанасии: «В покер выигрывает тот, кто лучше блефует», ответила:

– Естественно. Вадим Петрович вел дело Фурыкина, он принес вам кольцо его жены. Дальше продолжать?