Дарья Калинина - Третья степень близости Страница 36

В тот момент Марина даже не подумала, зачем Всеволоду чужой ребенок, если он сам может завести себе ребенка от любой женщины. Не сошелся же свет клином на его Свете? Завел бы себе любовницу. Она бы родила ему дите. Зачем же чужого брать? Но потом Марина решила, что Всеволод просто не сказал ей всей правды. Наверняка не только у его жены проблемы. Наверное, он и сам неспособен к отцовству. Отсюда и его внезапное предложение. Бедняга так истосковался по отцовству, что готов усыновить даже чужого ребенка.

Одним словом, Марина ребенка выносила. Родила. И даже не взглянула на новорожденного. Она и пол его знать не захотела. Зачем? Так только труднее будет расстаться. Три дня Марина провела в клинике, куда устроил ее Всеволод. Рожала она под чужим именем. Вернее, документов у нее даже не спросили. Ребенка она ни разу не видела. А через три дня за ней приехал шофер Всеволода и отвез в этот дом, где Марину встретил ее собственный муж и дети.

– С тех пор мы так и живем. Оба знаем, что страшно виноваты. И оба молчим.

Выслушав невероятный рассказ Марины, подруги переглянулись. Всеволод усыновил ее ребенка? Что-то не заметили они младенца в квартире Всеволода! И Света ни разу не обмолвилась об этой афере ее мужа. Ни слова не произнесла о том, что Всеволод оставил после себя еще одного наследника.

– Марина, когда это было?

– Три месяца уже прошло.

Совсем недавно! Теперь понятно, почему Марина выглядит, словно расплывшаяся квашня. Женщина еще не оправилась после беременности, в течение которой она здорово прибавила в весе. И роды ей красоты тоже не добавили.

– А ребенок родился здоровый?

– Да. Что да, то да. Я всю беременность за собой следила. Витамины. Усиленное питание. Сама прибавила двадцать килограммов. Но ребенок родился здоровым!

– А ты откуда знаешь?

– Так ко мне в палату Всеволод заходил. Он и сказал.

– Что сказал?

– Сказал, что ребенок здоровенький. Правда, на лобике красное пятнышко, но врачи говорят, что оно должно пройти само. Сказал, что он мной очень доволен. И что он свое слово сдержит. Я могу уйти из больницы в любой момент. Только я плохо себя чувствовала. А как окрепла, сразу сказала, что хочу уйти. И уже через час за мной машина пришла. А ребенка к этому времени там уже не было. Всеволод забрал его себе сразу же, едва новорожденного осмотрели врачи.

Нет, подруги решительно ничего уже не понимали! Что произошло с ребенком и с его матерью? Впрочем, мать – вот она. Но куда делся ребенок? Дома у Всеволода младенцем даже не пахнет. Невозможно скрыть присутствие новорожденного малыша в доме. В прихожей должна стоять коляска. На вешалке – висеть детские вещички. И потом, дети плачут. А если не плачут, то смеются или издают другие звуки. А они были у Светы, в их с Всеволодом городской квартире. И ребенка там точно не было.

– Может быть, он живет за городом, вместе с няней? За городом для ребенка быть полезнее.

Подруги позвонили Свете.

– Я на кладбище, – несколько раздраженно произнесла она. – Я же вам говорила! Я сегодня хороню Всеволода. Если хотите, тоже приезжайте.

– А мы успеем?

– Никак не можем найти грузчиков, которые бы понесли гроб, – хмуро ответила им вдова. – Одни пьяные. Другие заняты. Так что мы тут еще долго провозимся, вы успеете.

Оказалось, что, верная своему слову, Света минимизировала расходы на похороны своего мужа буквально до невозможного. Она также скрыла от всех знакомых Всеволода, когда и где состоятся его похороны. В результате на кладбище оказалась только она сама и Ленка, которая, хотя своего возмущения скромностью церемонии и не скрывала, попыток оплатить похороны из собственного кармана тоже не делала.

Могильщиков, которые доставили бы гроб от машины до могилы, нужно было искать на самом кладбище. А их, как назло, не было видно.

– Я заплатила могильщикам за вырытую могилу. Они же должны гроб в нее опустить! Только нет никого. Одни пьяные, другие заняты, – повторила Света.

Наконец подруги нашли двух смурных мужичков, признавшихся, что они и есть те самые могильщики, которым поручено произвести захоронение гражданина Илларионова. Могила оказалась самой простой. Ни памятника, ни венков, вообще ничего. Ни единого цветка не принесла вдова для своего мужа. Да и Ленка на цветочки не расщедрилась.

Было заметно, что даже могильщикам не по себе от этой церемонии. Взяв обещанные им деньги, они быстро ушли, даже не потребовав обычную в таких случаях бутылку водки, чтобы выпить за помин души усопшего.

Но Света твердо держалась своего плана.

– Никто за мой счет не будет пить за помин души этой сволочи! – холодно произнесла она, прекратив тем самым нытье Ленки. – Есть вам за что его добром помянуть – ваше дело. А мне ничего в голову не приходит.

Лена после похорон, обозвав Светлану в последний раз жадной сволочью, быстро запрыгнула в такси и уехала. А подруги остались со Светланой. Им было необходимо расспросить ее о ребенке.

– Приемный ребенок?! – изумилась та. – У Всеволода?! Впервые слышу!

– Как? Муж не приносил домой ребенка?

– Всеволод? Ребенка? – продолжала изумляться Светлана все больше и больше. – Да муж терпеть не мог младенцев!

– В самом деле? Вы уверены?

– Да! Уверена! Если хотите знать, я много раз предлагала ему завести ребенка.

– Вы? Предлагали?

– Ну да. Я. Предлагала.

– И что?

– Муж всегда отказывался, – пожала плечами Светлана. – Мотивировал это тем, что от маленьких детей много шума. А он желает наслаждаться жизнью, а не служить нянькой какому-то маленькому, вечно обкаканному и орущему существу.

– Так вы могли иметь детей? Физически вы здоровы?

– Я совершенно здорова, – пожала плечами Света. – Полагаю, что проблем бы не возникло. Но, повторяю, Всеволод был категорически против детей. А без мужа такое трудно провернуть в одиночку. Но что было делать? Всеволод и слышать ничего не хотел о том, чтобы у нас в доме появился новорожденный.

Теперь подруги окончательно встали в тупик. Куда же делся ребенок? Но было ясно одно. Данное Марине обещание Всеволод не сдержал. Ребенка он не усыновил и усыновлять, судя по словам Светланы, даже не собирался. И по мере того как осознание этого факта доходило до подруг, им становилось все страшнее и страшнее.

Куда же дел Всеволод новорожденного? Кому он его отдал? Или не отдал, а… а продал?!

Выслушав подруг, Светлана покачала головой:

– Все может быть. Я ни за что не поручусь. Мой муж был ужасным человеком! Теперь вы понимаете, что я поступила совершенно правильно, похоронив его без всяких почестей и хвалебных речей? И дело тут не в деньгах. Напрасно Ленка думает, что я помешалась от жадности и экономлю на таких вещах. Просто это дело принципа. Один раз я поклялась самой себе, что когда-нибудь отомщу мужу. Не все же ему одному изгаляться надо мной! Придет и мой час. И вот он пришел. Пусть муж уже мертв. Но я надеюсь, он все видит, как его хоронят, словно самого бедного из бедных, и он корчится от бессильной злости и невозможности что-либо изменить! Честно говоря, я вообще хотела, чтобы его похоронили на казенный счет, в пластиковом мешке! Но тогда могли возникнуть осложнения. Кто-нибудь из доброхотов пронюхал бы, где лежит Всеволод. И устроил бы этому уроду шикарные проводы. А я этого не хотела. Он и таких похорон не заслужил!

Света все говорила и говорила. Она явно упивалась своей местью. А вот подругам уже стало скучно. Со Светой все было ясно. Она мстила мужу таким образом. На большее у нее духу бы не хватило. А вот поиздеваться над ним, уже мертвым и не опасным, – это пожалуйста. Позиция Светланы подруг больше не интересовала. Их волновал другой вопрос. Где же сейчас находится ребенок Марины?

Глава 13

Самой Марине подруги решили пока что ничего не говорить. Почему? Ну, тут могло быть два варианта. Первый – Марина ничего не знала о случившемся, она искренне верила, что ее ребенок у Всеволода, и в таком случае волновать ее не следовало. Какой смысл? Она все равно ничего не знала.

И второй – Марина и без подруг прекрасно знала, что Всеволод ее обманул и что ее ребенок продан им куда-то в другое место. И в этом случае… В этом случае подруги даже не знали, что и предполагать. Как бы лично они поступили на месте Марины? Убили бы обманщика? Сделали бы что-нибудь с собой? Захотели бы вернуть ребенка себе?

– Слушай, а ведь это версия, – возбужденно делилась Кира с подругой своими мыслями. – Она могла убить Всеволода за этот обман!

Сейчас обе подруги были у себя дома. Кира кормила кошек обрезками с куска телятины, который Леся поручила ей зачистить от пленок для последующего приготовления и который Кира так основательно обстругала, что он уменьшился почти вполовину. А телятина была парной и очень недешевой.

Девушку могло оправдать только то, что одновременно с приготовлением мяса она выстраивала версию, по которой могло бы получиться, что Всеволода убила Марина. За обман. За предательство. За своего похищенного ребенка.