Суфле из бледной поганки - Дарья Александровна Калинина Страница 36

словно игрой! Она и сюда меня устроила, сказала, что частенько бывает в этом кафе, знакома с хозяином, может похлопотать за меня. Не знаю, как ей это удалось, но меня взяли. Сначала работала официанткой, потом помощником администратора, теперь я старший администратор, фактически я заправляю всеми делами в кафе. Хозяин-то появляется исключительно для того, чтобы забрать выручку!

– Подожди, но разве отец не оплачивал твое обучение?

Катя хмыкнула:

– Когда училась по его правилам, платил. А как свой путь выбрала, снял меня с финансирования.

– Разве Татьяна тебе не давала денег?

– Давала. Но та помощь была разовая, ее хватало на оплату очередного семестра моего обучения. А жить на что? Ведь кушать нужно каждый день, а платить за квартиру ежемесячно.

– И людей обманывать, переодеваясь в чужие образы, тоже?

Катя вздрогнула.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Михаил с Венди тебя рассекретили. Видели, как их третий помощник зашел в это кафе. Зашли, а тут ты.

– Вот ведь! – опечалилась Катя. – Видела, что они за мной тащатся. Но мне на работу пора было. Нырнула в наше кафе, надеялась, что они меня не узнают. Узнали, значит?

Она была неподдельно огорчена.

– Где же я прокололась? Мы с тетей Таней были уверены, мой образ безупречен. Она лично контролировала все мои переоблачения и говорила, что нигде и никогда не проглядывало из-под них ни кусочка настоящей Кати.

Фима была сама поражена, как легко ей удалось рассекретить Катю. Вот что делает фактор внезапности, помноженный на добрые приятельские отношения. Своим успехом требовалось воспользоваться в полной мере.

– Так что меня выдало? Как Венди и Миша поняли, кто я есть на самом деле?

– Об этом ты лучше с ними сама поговори. Я лишь хочу узнать, как же ты согласилась участвовать в последней афере Татьяны? Ведь она фактически продала твое наследство! И продала его задешево, потому что очень спешила.

Катя покраснела.

– Меня там не было. И… я ничего не знала! Конечно, когда появился этот новый владелец и зашел разговор о том, что мой папа, который в тот момент уже находился при смерти, вдруг решил ни с того ни с чего продать свой любимый дом и обожаемую квартирку, то я все поняла. Татьяна частенько прокручивала такие трюки. Выведает, где хозяева долго не появляются в своих квартирах, документы подготовит фальшивые, нас замаскирует, и вперед – на сделку! Так в этот раз она против меня сыграла. Но что я могла поделать? Не разоблачать же ее при всех!

– Как минимум ты могла ей отомстить. Ведь это было твое наследство. Твое и твоего брата. Татьяна вас ограбила.

– Если ты намекаешь на то, что мы ее убили, то нет.

Фима не стала спорить, в конце концов, степень виновности каждого определит суд. Она лишь собирает материал для следствия.

– Еще один вопрос, Татьяна давала тебе обрывок банкноты с цифрами?

– Обещала.

– Что это значит?

– Мы же с ней не так долго сотрудничали. Татьяна обещала на наш с ней трехлетний юбилей выделить мою часть номера банковской ячейки, в которой у нее хранились ее драгоценности и деньги, полученные… не совсем честным путем.

Вот оно что! Значит, права была Юля, когда утверждала, что драгоценности ее тетка хранит в банковской ячейке.

А Катя продолжала:

– У Венди и Миши их части от номера ячейки были уже давно. А мне еще предстояло получить свою часть. А весь номер полностью хранился у самой Татьяны. Где именно, она мне не говорила.

Но об этом Фима знала и сама! Банкнота дореволюционной России была разорвана таким образом, что один из двух дублирующих друг друга номеров сохранился на ней. Большая часть банкноты находилась в распоряжении Татьяны, которая и контролировала процесс. Ее помощники могли получить доступ к ячейке, только объединившись. Но так как Венди с Михаилом не имели понятия о том, кто был третий участник их аферы, то ячейка находилась вне зоны их посягательств, они о ней даже и не задумывались.

– Значит, это и есть тот самый номер к сокровищам в банковском сейфе.

Фима тут же извлекла банкноту и принялась ее изучать. Номер был пятизначный. 11724. Если принять это за номер ячейки, то размер хранилища с таким количеством ячеек сильно впечатлял.

– Это должно быть очень крупное хранилище. Мы-то сначала думали, что это номер счета или код от сейфа, но раз это номер самой ячейки… Значит, этих ячеек в банке должны быть десятки тысяч, а это может себе позволить лишь очень крупный банк.

– Или часть цифр – это код от ячейки? – предположила Катя, которую все это тоже заинтересовало.

Но Фима ее разочаровала:

– Обычно ячейка, или, как он официально называется, банковский сейф, просто снабжена двумя замками. Ключ от первого выдается владельцу, ключ от второго остается в банке и используется в том случае, если владелец ячейки желает посетить свое сокровище. Тогда ячейку отпирают двумя ключами, и все. Никакие коды там и не предусмотрены.

И у Фимы в голове вновь закрутилась та самая мысль, которая не давала ей покоя уже долгое время. Если оторванная часть банкноты представляет из себя три обрывка, то где же находится третий? Судьба первых двух известна, ими владеют сообщники Татьяны – Михаил и Венди. Третий по логике вещей должен был находиться в руках у ее третьей сообщницы – падчерицы Кати. Но Катя утверждает, что Татьяна ей кусочек счастья только пообещала, а в руки ничего не дала. Вот только можно ли верить в таком деле самой Кате?

– Как думаешь, тетя Таня хотела, чтобы я получила третью часть из ценностей в ее ячейке?

– Вероятно, раз других распоряжений не оставлено, это будут решать ее наследники. Верней, наследница Юля.

Катя хотела что-то возразить, но тут на кухне появился один из официантов:

– Катерина, к тебе там пришли.

Катя извинилась и вышла в зал. Фима из любопытства выглянула тоже.

От увиденного сердце у нее один раз сильно стукнулось о ребра, так что даже больно стало, а потом остановилось вовсе. Во всяком случае, Фима его не чувствовала нигде в своем теле. Она и дышать-то забыла, потому что не сводила пораженных глаз с человека, который искал Катю.

Это был высокого роста молодой мужчина, на взгляд Фимы, достаточно крепкий и физически развитый, чтобы у него хватило сил проломить кому-нибудь голову молотком. Одет он был в черную кожу, на голове красовалась косынка с черепами, а шею и пальцы рук украшали объемистые украшения все с той же тематикой. Плюс густая борода, длинные волосы