Валентина Андреева - Сундук с тремя неизвестными Страница 37

– Серовы? Это вам назад надо, проехали вы. Два дома отсюда отсчитайте, третий их будет. – И она, хватаясь за калитку, медленно развернулась в намерении вернуться назад, на лавочку, где до этого незаметно и сидела в компании с котом.

Мы с Наташкой переглянулись, решение пришло мгновенно. Не сговариваясь, подхватили ее под руки и, подлаживаясь под ее медленные шаги, помогли сесть.

– Вы себя плохо чувствуете? – ощущая, как жалость захватывает меня с головой, дрожащим голосом спросила я. Дурацкий вопрос! А то не видно. – У вас лекарство есть? Мы можем доехать до аптеки и купить.

– Спасибо. Только мне никакое лекарство не поможет. Сына я позавчера схоронила. Даст Бог, скоро встретимся. – Закрыв лицо ладонями, женщина глухо зарыдала. – Если бы в тот проклятый день знала, что больше не увижу кровинушку мою, не отпустила бы…

Хотелось сбежать, спрятаться от ее слов и той безысходности, которая в них звучала. Нет ничего страшнее, чем терять детей. И не важно, в каком они возрасте. Безликий ранее для меня Арефьев стал обретать реальность конкретного человека. Ну какие слова утешения могли помочь этой женщине? Да никакие. Наверное, надо просто поговорить о нем.

– А куда ваш сын в тот день поехал? (Как будто не знала!).

– Вот и следователь то же самое спрашивал. Если бы сыночек сказал… Какая-то женщина ему позвонила, он еще сначала удивился, потом, не могу сказать: что испугался, как-то разволновался очень. Все по дому с телефоном бегал. Мне показалось, женщину Светой звали. Он это имя несколько раз повторил. После разговора такой радостный стал, весь прямо «на воздусях». Потом денег сколько-то отсчитал, в свой портфель сунул и убежал. Даже ящичек, в котором они у него лежали, забыл закрыть. Крикнул только, что к вечеру будет.

– И вы здесь совсем одна?

– Соседка заходит. Скоро племянница прилетит. На похоронах-то не была. Не сообщили ей. Все хотела меня с собой в свой Крым забрать, да куда ж я от мужа с сыночком? – Женщина обреченно глотала слезы. Наташка тихонько подвыла, а меня перестали держать ноги, и я плюхнулась рядом с Варварой Семеновной. – Не везло ему в жизни. Три раза женился, трем женам по квартире оставил. А сам жилье снимал. Правда, последние месяцы здесь со мной жил, в квартире ему отказали. Только недавно новую двухкомнатную купил, ремонт там затеял. Думали с ним вместе переехать, у меня комната в коммуналке, соседи пьют, вот и живу здесь с марта и до морозов.

Говорить я не могла, нервный спазм не давал открыть рот. Наташка, поняв это неведомым мне образом, сквозь тихие всхлипывания поздравила женщину с предстоящим переездом в квартиру.

– И-и-и, милые, – утирая слезы, махнула она рукой. – Какой переезд! Вчера туда три бывших его жены въехали. Соседка Катя ездила посмотреть, что там с ремонтом. Все хорошо. Ремонт почти закончен, пыль столбом – невестки вещами друг в дружку кидаются.

– Это произвол! – очнулась я. – Самозахват! Давно ваш Игорь с последней женой развелся? – И… осеклась. Но Варвара Семеновна даже внимания не обратила на то, что мне не положено знать имя ее покойного сына. – …Дети у бывших жен есть?

– Да зачем им дети? А с последней-то женой уж года два с лишком как развелся. Была у него в молодости хорошая девушка, сам виноват – упустил. Хотел сначала денег заработать, потом жениться. И я туда же, уговорить надо было, а я, наоборот, его сторону держала. Только ведь он всей правды мне не сказал. Глядишь, сейчас и внучок бы был, а то и внученька.

– Варвара Семеновна, вы единственная наследница сына, если он, конечно, не оставил завещания.

– Какое там завещание! Игорек жить собирался. Даром, что болел очень. А мне и не нужно ничего… – Женщина немного помедлила, не выдержала и призналась: – Денежек я у него нашла, доллары, кажется. Только ничего в них не понимаю. Этим коршунихам ничего не сказала, хотя они, когда за одеждой для Игорьковых похорон приезжали, весь дом перерыли. А чего было перерывать? У него и был-то один серый костюмчик, он его редко одевал, все в чем попроще бегал. Работа у него была такая, что хоть и директор, а в костюме не посидишь. Скважины его контора бурила, колодцы разные, так и называлась «Родники». В этом сереньком костюме и похоронили. Спасибо друзьям с работы – все расходы на себя взяли и организовали все… Я-то, как в беспамятстве, находилась. Ведь хоть и болел, но в одночасье умер, ушел – и насовсем. – Варвара Семеновна глухо охнула.

– Так! Машина у него была?

Слезы у Натальи высохли. Разговор перетекал в ненужное русло.

– Была. Здесь, на участке, стояла. Старшая невестка забрала. Сама себе какую-то бумажку написала и забрала. Сказала, будет ездить похоронами заниматься. Теперь уж, наверное, не отдаст. Да и что мне с этой машиной делать-то? Было бы кому ездить…

– Наверное, эта невестка все человечество собралась захоронить, – посмотрев на подругу, пояснила я. – А это займет много времени. – И взяла Варвару Семеновну за руку. – Послушайте меня, пожалуйста, ваш Игорек будет недоволен, если все, чем он владел в последнее время, перейдет в руки этим стервятницам. Мы запишем вас на прием к нотариусу. От вас требуется только одно: найти документы, подтверждающие приобретение сыном квартиры, с машиной как-нибудь разберемся. Поищите, может быть, найдете сберкнижки сына…

– Да нету у меня никаких его документов. Все девки забрали.

– Тогда просто поедете с нами к нотариусу на прием. Мы вас привезем и отвезем. И вы, и мы обязаны это сделать. Ради вашего сына.

Вынужденный визит пришлось прервать – у калитки нетерпеливо переминался наш «Ванек» Андрей. Парню надо было зарабатывать деньги, а напомнить об этом он стеснялся. Право слово, не от мира сего. Он еще не знал, что мы решили оплатить ему сегодняшнюю поездку в полном объеме. За счет командировочных. Нельзя было не согласиться с Наташкой – автопробег спровоцирован сыном Серова, умыкнувшим наши личные вещи.

Совесть царапалась и кусалась, напоминая, что фактически сбегаем от матери покойного Игоря, оставляя ее в таком состоянии только на одну сочувствующую душу – кота, который сразу после того как я встала, забрался к ней на колени и свернулся клубком. Она машинально погладила короткую блестящую шерстку и тяжело вздохнула:

– Одни мы теперь с тобой остались, Чернышка. Тебя кто-то бросил, и меня сыночек покинул. Как будем жить? В комнате тебя держать соседи не разрешат.

– И правильно, – плаксиво согласилась Наташка. – Еще пришибут спьяну. Такому красавцу нужна отдельная квартира, и мы с вами в нее въедем! Больше ни одну стервятницу сюда не пускайте.

– А что им тут у меня делать?

Наташка оглянулась на Андрея, показала ему два пальца и громко попросила еще три минуты. Волновалась девушка. Я сразу поняла, что сейчас начнутся предсказания, рожденные Наташкиным практичным умом, и одобрительно кивнула.

– Варвара Семеновна, я редко пользуюсь своим даром ясновидения, но сейчас предскажу вам недалекое будущее: в скором времени – не сегодня завтра вас навестят ваши бывшие невестки. Порознь и не со святыми дарами. Короче, будут стараться подкупить лживыми обещаниями обеспечить вам достойную старость. И каждая будет просить вас отказаться от наследства в ее пользу. Так вот, чтобы не поверить, никого не пускайте.

Варвара Семеновна и кот недоверчиво смотрели на Наташку. И я поняла, что женщина сделает все с точностью до наоборот. Подпишет отказ от наследства лидерше гонки за право его получения. И не успела я об этом подумать, как Андрей, схваченный за шиворот загребущей рукой, лихо отлетел от калитки, а перед нашими изумленными глазами предстала кареглазая красавица с крашеными белыми волосами, одетая в голубой льняной костюм с вышивкой. Следом за ней степенно вошел молодой человек в бежевых брюках и белой рубашке с короткими рукавами. Украшавший его шею галстук съехал немного на сторону.

– О! Нотариус! – ткнула в него пальцем Наташка, и он с достоинством кивнул головой. Едва не расшаркался. – А вы – бывшая первая жена покойного Арефьева. Ну что я вам говорила? – с торжеством в голосе вопросила подруга у Варвары Семеновны.

Вместо нее ответил кот. Отчаянно фыркнув, он спрыгнул с колен хозяйки и исчез в кустах черной смородины.

– Вторая! – резко поправила дама. – Вторая и самая любимая. Арефьева Карина Михайловна. Мама, кто эти люди?

Я поняла, что, если сейчас не вмешаюсь, будет плохо. И распрямила плечи, собираясь отчаянно врать, причем без запинки:

– Мы представители органов опеки и попечительства. Андрей Иванович! Принесите, пожалуйста, мою сумку, там удостоверение.

Андрей, успевший вернуться и подпереть забор у калитки, сказал: «Сей момент», но даже не тронулся с места, плохо понимая, что происходит.

– Впрочем, можете не приносить. Встретимся в нотариальной конторе, либо чуть позднее – в суде. Ставлю вас в известность, господа, что на все имущество, ранее принадлежавшее покойному Арефьеву Игорю Леонидовичу, будет наложен арест. Наследниками первой очереди по закону является не только мать покойного, но и его несовершеннолетний ребенок. Так что все сделки, совершенные с данным имуществом посторонними лицами, будут признаны незаконными. Кроме того, обращаю ваше внимание на то, что сознание матери покойного в настоящее время по понятным обстоятельствам находится в болезненно измененном состоянии, что официально подтверждается медицинским заключением. Все подписанные женщиной документы могут быть оспорены нами в суде.