Елена Логунова - Стрела гламура Страница 39

— Колюшка, давай покажем маме, как мы подтягиваемся на турнике! — предложил сынишке Колян, увлекая его на спортивную площадку.

Подтягивался там, главным образом, сам Колян, который не чужд нормального мужского тщеславия и не упускает возможности продемонстрировать свою силу и ловкость. Вдобавок его все-таки немного беспокоил хвалебный текст, который я написала краской на снегу, посвятив его какому-то подозрительному Васюле. Мне пришлось рассказать мужу о предпринятых нами поисках Точилки и объяснить, что моя ода незнакомцу по имени Васюля — не порыв души, а хитрый трюк, наживка для его подруги. Однако откровенный комплимент чужому дяде все-таки зацепил самолюбие моего супруга.

— Ну, так кто лучший? — откровенно бахвалясь, спросил он меня по завершении своего показательного выступления на турнике.

— Ты, конечно! — ответила я, как верная и любящая жена. — Причем во всех видах физкультурных упражнений!

— Исключая физически некультурные упражнения с молотком! — ввернула ехидная Ирка, напоминая о недавнем фиаско Коляна с починкой карниза.

Колян надулся, и тут зазвонил мой мобильник.

— Кто это? — живо спросила Ирка.

Я посмотрела на номер, с которого пришел вызов, и ответила:

— Не знаю. Надеюсь, что это Васюлина дама нашла записку на снегу и интересуется ее автором!

— Что, клюнула? — Колян враз перестал пыжиться.

Я приложила трубку к уху. Муж и подруга придвинулись ко мне поближе. Понимая и приветствуя их любопытство, я включила громкую связь и сказала:

— Алло, я слушаю!

— Слушай, ты! Ты кто такая? Что у тебя с моим мужем? Да я тебе глаза выцарапаю! — заорала в трубке незнакомая женщина.

Вместо знаков препинания она использовала ругательные слова.

— Темпераментная дамочка! — поежившись, пробормотал мой супруг, не приветствующий женский темперамент в таких эстремально-скандальных проявлениях.

— Минуточку! Вы куда звоните, гражданочка? — спросила я голосом поразительно кроткой и добродетельной особы.

— Тебе звоню, ты! — бешено рявкнула далеко не кроткая гражданочка и прибавила еще пару непечатных слов. — Значит, Васюля лучший? Крольчиха ты недо…

Тут она загнула словечко, имеющее смыслом объявление меня несчастной женщиной, не знающей радости полного сексуального удовлетворения.

— А вот это уже клевета! — оскорбленно молвил мой муж, задетый за живое. — Она очень даже до…

— И неоднократно! — быстро сказала я, чтобы пресечь неуместную дискуссию и не дать обиженному супругу озвучить качественные и количественные характеристики нашей с ним интимной жизни. — А вы, собственно, кто?

— А ты там с кем? — с подозрением спросила моя собеседница.

Видимо, услышала мужской голос.

— С мужем! — честно ответила я.

— С чьим? — Подозрение в голосе гражданочки усилилось и вылилось в новую серию нехороших слов.

Я порадовалась, что Масяня занят покорением шведской стенки и не слышит крепких выражений.

— А вам-то какое дело? — кротость в моем голосе уже граничила с издевательством.

— А вот я сейчас сбегаю к нашей машине и проверю, там ли Василий! — угрожающе пообещала незнакомка. — И если его там нет, я вас найду и обоим морды раздеру! Из-под земли выцарапаю!

— Трудновато ей будет копать промерзшую почву ногтями! — авторитетно заметила моя подруга как видный специалист по почвогрунтам.

— Так, господа и дамы, переходим к активным действиям! — быстро сказала я, пряча мобильник. — Ревнивица сказала, что побежит сейчас проверять, в машине ли ее Васюля. Побежим и мы!

Ирка уже согнула руки в локотках и напружинила колени, приготовившись стартовать, но тут Колян попросил:

— Ириш, будь другом, попаси Масяньку! Очень хочется взглянуть на этого Васюлю.

Ирка вздохнула. Видно было, что и ей очень хочется того же, однако подруга проявила понятливость и уступила право на участие в активных боевых действиях Коляну.

— Бежим на автостоянку! — скомандовала я, и мы побежали.

— Вот, значит, почему у Васюли с подругой не было гостевых карточек и их не пустили в ресторан! — рассуждала я уже на бегу. — Они тут «дикарями» отдыхают, по-спартански спят в машине.

— Экстремалы, однако! Там же тесно! — с ужасом сказал на это Колян, который при его двухметровом росте мог бы комфортно спать только в кузове «КамАЗа».

Мы примчались к паркингу, не столько широкому, сколько длинному. Под двускатной крышей, поддерживаемой редкими столбиками, бок о бок тихо стояли автомобили, владельцы которых шумно развлекались на площади. В свете мощных электрических ламп экипажи лаково поблескивали и были похожи на упорядоченную коллекцию разноцветных жуков.

— Не слышно шума мордобоя! — прислушавшись, поэтично сказал Колян.

В этот момент громко хлопнула автомобильная дверца, и мгновение спустя из-под навеса над автомобильно-этимологической коллекцией выскочила растрепанная женщина в желтой куртке. Вслед ей полетели призывы, озвученные сердитым и обиженным мужским голосом:

— Ну, куда ты пойдешь? Алиска! Брось дурить, вернись!

— Вернись, я все прощу! — не останавливаясь, издевательски вскричала в ответ Алиска, обрамив крылатую фразу незатейливыми ругательствами. — Я! Я не прощу!

Она решительно затопала прочь от паркинга, направляясь почему-то к подъемнику на лыжный склон.

— В отчаянии заламывая руки, бросится с обрыва? — предположил Колян, наблюдая за развитием событий с неподдельным интересом.

— И приземлится, ломая руки, ноги и шею, — поддакнула я. — Смотри, смотри! Он за ней побежал! Это очень хорошо!

Не по-женски ругающаяся Алиса упрямо шествовала к горам, а мужчина в красной куртке — надо полагать, знаменитый Васюля — догонял ее, простирая руки. Что интересно, большого живота, наводящего на мысли о беременности, не было ни у женщины, ни у мужчины. Обмишулились старички, наши соседи по даче!

— Отлично! — повторила я.

— Ты радуешься возможному примирению супругов или у тебя на уме что-то другое? — проницательно спросил муж.

— Как хорошо ты меня знаешь, дорогой! — восхитилась я. — Ничего тебе объяснять не нужно! Гляди, а дверца-то автомобильная осталась открытой! А?

— Оставайся тут на шухере, посигналишь, если скандалисты будут возвращаться, а я подберусь к их машине с другой стороны, — скороговоркой сказал супруг.

Он поправил шапочку на голове и побежал к паркингу, приседая и пригибаясь, как боец под обстрелом.

Вереницу машин Колян обошел с тыла, и я не видела, как муж внедрился в чужой автомобиль. Во всяком случае, заметных шумов при этом он не производил.

Алиска с Васюлей, переругиваясь, ушли в темноту, но отголоски их скандала еще доносились до моих ушей.

Скучать в одиночестве пришлось недолго. Меньше чем через минуту Колян выскочил из-за заднего бампера крайней в ряду машины и на полусогнутых побежал ко мне. В руках у него болталась довольно большая проволочная клетка, сквозь прутья которой виден был светлый меховой ком.

— Точилка! — обрадовалась я.

— Я не стал открывать клетку в машине, там тесно, развернуться негде, да и неохота было задерживаться на чужой территории сверх необходимости, — объяснил Колян.

Он поискал защелку, нашел и отодвинул ее. Кролик совершенно равнодушно поглядел на открывшуюся перед ним дверцу и даже не тронулся с места.

— Не узнаю тебя, Точилка! — попеняла я зверьку. — То скачешь, как молодой тигр, то лежишь, как старый меховой воротник!

Я подхватила кролика под передние лапы и вытащила его из клетки. Зверек ожил, начал ворочаться и брыкаться. В пустой клетке что-то блеснуло.

— Кажется, эти негодяи бессовестно спаивали нашего кролика! — возмутился Колян, подхватив с пола звериной тюрьмы плоский четырехгранный флакон.

Понюхав его, он скривился:

— Фу! Одеколонищем каким-то дешевым несет — одуреть можно! То-то Точилка, бедняга, такой очумевший!

Колян широко размахнулся и забросил вонючий флакон подальше. В тот же миг очумевший кролик резко дернулся, выпал из моих рук на снег и помчался прочь от нас большими прыжками.

— Точилка! Вернись! — вскричала я, забыв о необходимости соблюдать конспирацию.

— Вернись, я все прощу! — поддержал меня Колян.

Чокнутый кролик обещанием амнистии не прельстился и не вернулся, поэтому мы припустили за ним вдогонку.

— Пиу-у-уу! Ба-бах! — старательно пищала и бухала Ирка, изображая салют.

При этом ввысь по параболе уходили комья снега, имитирующие ракеты фейерверка. Масяня, чрезвычайно довольный веселой игрой, которую придумала тетя Ира, бегал вокруг «ракетной установки», пытаясь отыскать следы упавших снежков.

— А это что? — в паузе между залпами услышала Ирка заинтересованный детский голос.

— Не трогай! — на всякий случай сказала она и пошла посмотреть, что там нашел ребенок.