Людмила Милевская - Веселая поганка Страница 43

Фома криво усмехнулся, поправил на глазу пиратскую повязку, вышел из машины, оставив ее двигатель работающим. Я устроилась на роскошном велюровом сидении «Форда» и захлопнула за собой дверь. На лице Кривого Фомы отразился испуг, но электромотор, подчиняясь движению моего пальца, уже опускал стекло — я честно протянула Фоме тридцать стодолларовых купюр. Он профессионально их посчитал, удовлетворенно крякнул и произнес напутственное слово:

— Кати с богом, да скажи Ефиму, что я всегда рад…

Узнавать детали его радости мне не хотелось, и я с места рванула мощный послушный автомобиль, краем уха выхватив из дождливой мглы:

— Ксивы-то в бардачке…

В бардачке оказались не только ксивы, но и початая бутылка водки, забытая, видимо, впопыхах. «Представляю, как загорюет Кривой Фома, когда обнаружит свою оплошность,» — подумала я, направляясь к монаху.

Монах мой, кстати, остался бормотать под магазином. Он даже не взволновался. Сделав круг, я развернулась, резко затормозила у его ног и распахнула дверцу, страшно гордясь собой и уже ощущая последствия духовного роста.

— Ваш земляк! — сказала я, имея ввиду «национальность» автомобиля.

Монах уселся рядом со мной, одобрительно обозрел комфортабельные американские внутренности салона и сказал:

— О-о…

— Не "о", а рука Господа.

Конечно, рука Господа, а что же еще? После Марусиного «Жигуля» это было сродни чуду. У меня даже в глазах зарябило от всего того, что в этом автомобиле работало: фары и подфарники, стопы и повороты, даже противотуманные фары, что с некоторых пор уже казалось излишней роскошью. Все светилось, мигало и переливалось. Мерно махали дворники и тихонько подвывал электродвигатель охлаждения радиатора. Двигатель работал почти неслышно.

— Рука Господа! — повторила я.

— Конечно, — согласился монах. — И шага нам не ступить без энергии Создателя, но неужели в России провинциальный сервис значительно лучше столичного? Вы так быстро сумели оформить кредит и получить транзитные номера.

— Какой еще кредит? — изумилась я.

— Но ведь не могли же вы заплатить полную стоимость автомобиля. Я дал вам слишком мало денег.

С победоносным видом я протянула ему две тысячи долларов, оставшиеся после покупки.

— Говорю же, рука Господа. Теперь и сама вижу, что духовный рост у меня начался — и эти-то деньги не все понадобились. А номера на машине уже были. Так что, оформлять ничего не пришлось.

— Три тысячи?! За эту машину?! Но так не бывает, — с подозрением воззрился на меня монах.

— В России все бывает, — гордо заявила я и во избежание двусмысленности, пояснила: — Машина краденная, вот ее подешевке и толкнули. Документы — липа, годятся только для патрульно-постовой службы, более серьезную проверку не пройдут. Я про таких барыг, как наш продавец, слышала. Обычно они торгуют «горячими» автомобилями, угонщики которых либо наркоманы, либо сильно спешат. Барыга наваривает на каждой машине не больше тысячи долларов, — сказала я, блеща познаниями закулисья нашей страны.

— Барыга?

— Ну да, торговец краденным.

— Вы хотите сказать, что машина краденная, — изумился мой монах.

— Только об этом и толкую, — рассердилась я. — Удивляюсь, как не поняли вы до сих пор.

— Но это же гадко, — с отвращением произнес он, делая попытку покинуть «Форд» прямо на ходу. — И вы еще поминали в связи с этим Господа?

— Конечно, — легко согласилась я. — Думаю, и без моего роста здесь не обошлось. Откуда бы взяться такому везению? Господь увидел как я стремительно расту и решил этот процесс стимулировать таким вот поощрением. Я довольна.

— Пожалуйста, не поминайте Господа рядом с грязными делами, — рассердился монах.

— Сами ведь утверждали, что без его желания ничего не сделается.

— Разговор о ваших желания. Вы захотели купить краденый автомобиль у барыги. Это повредит вашему духовному росту.

Я отмахнулась:

— Ерунда, чем вам барыга плох? Преступление — это всего лишь способ зарабатывать на жизнь, может быть чуть более легкий, чем другие. Преступник грешен, согласна, но он будет Богом наказан. Каждый страдает за свои прегрешения перед Богом, а не перед законом. Законы пишут люди — такие же грешники, как и те, кто их вроде бы обязан выполнять. Нам ли, ставшим на путь Истины, волноваться о жалком мирском? Кто украл? У кого украл? Важно ли нам все это? Нам, духовно растущим, думать нужно лишь о Боге, остальное делается механически. Вот чисто механически и приобрела я автомобильчик, а то, что дешево — так на все воля Божия.

Проповедь мне удалась: монах посмотрел на меня уже с уважением.

— Если вы понимаете это, — сказал он, — тогда должны понимать и другое: то, что проблемы с властями приводят, порой, в те места, где думать только о Боге сложнее, чем на воле.

— Ах, вы об этом, — рассмеялась я, — так у нас в России покупка краденого автомобиля, как правило, не является преступлением. Если выяснится что мы краденый автомобильчик купили, наша добрая милиция еще и посочувствует, поскольку выходит по всему: мы жертвы. Ведь краденое надо владельцу вернуть, следовательно у нас отберут «Фордик», за который заплачены ваши деньги, — радостно сообщила я.

Монах изменился в лице и, похоже, радости моей не разделил.

— А на чем мы поедем? — озабоченно спросил он.

— Господь еще пошлет, — заверила я, ободренная плодами своего роста.

Мне даже показалось, что я и монаха переросла, потому что я-то уверовала в милость Господа, а он, похоже, прямо на глазах сомнениями обрастал.

— Зачем вы купили этот автомобиль? — упрямо гнул он свою линию. — Вы-то знали, что покупаете краденное, теперь есть риск, что у нас его отберут.

— Не знала, а догадывалась, — с обидой возразила я, — к тому же выхода не было. Воскресенье, и магазины и нотариус не работают. Купить что-либо законным путем невозможно. Опять же, нам нужно срочно, а на оформление документов понадобилось бы время. И если уж вы такой моралист, то после завершения дел можно оставить автомобиль на улице и позвонить в милицию, чтобы его забрали. Только это тоже аморально, потому что в таком случае его украдут еще раз.

Монах задумался. Пользуясь его молчанием я рассказала о встрече с «братаном». Монах не удивился.

— У «братанов» этих криминальный бизнес, — сказал он, — но их пахан решил подобрать под себя и самозваную религию.

— А религия-то им зачем? — удивилась я.

— Это очень доходный бизнес, — просветил меня монах. — Если в религию приходит грубый материалист и направляет деятельность на обман идущих к Господу душ, он получает много денег, но страшно губит душу свою. Даже не хочу рассказывать, что с ним будет после того, как он расстанется с этим телом.

Я оживилась. Такие вопросы очень волновали меня. Сама-то я религиозным надувательством еще не занималась, но есть же и другие грехи, а уж грешила я на всю катушку. Вот куда, спрашивается, теперь попаду? В рай или в ад? И как там людям живется?

— Господи, — воскликнула я, — да что же с ним будет, с аферистом этим, после того, как он расстанется с телом своим? Неужели в ад попадет?

— Хуже, гораздо хуже, — сокрушаясь, ответил монах. — Может вообще не получить тела.

— Без тела плохо, — согласилась я, — но зато ничего не болит.

— Поверьте, это хуже, чем боль.

— Надо же, — ужаснулась я. — Так вы считаете, что это даже хуже, чем боль и чем ад? Кстати, что там в аду-то происходит?

И тут монах меня огорошил.

— То же, что на земле, — спокойно ответил он. — Земля — нечто среднее между райскими и адскими планетами. За благостное поведение души получают красивое тело и попадают на райские планеты. Там люди гораздо дольше живут и больше наслаждаются, чем на земле, на адских же планетах живут совсем мало и прозябают в страданиях, войнах, стихийных бедствиях и болезнях, отрабатывая очень плохую карму. И все же, и в рай и в ад приходят неочистившиеся души. Имея человеческое тело, стремиться надо только в Духовное Царство Господа. Зачем вам рай? Там нет вечного блаженства.

«И в самом деле, — подумала я, — раз так, рай не нужен мне. Мне бы поближе к Богу, но это так непросто. Уж все туда хотят, небось все тепленькие места давно заняты в его царстве.»

Я поделилась с монахом своими опасениями, и он с улыбкой ответил:

— В Царстве Божьем всем места хватает, к тому же вы из него и не выходили. Да и невозможно это. Есть притча, она об этом ясно говорит. Жил-был царь и везло ему в его царствовании. И стал он великим, и подчинил себе множество народов и вознесся так, что позавидовал Богу. Захотел затмить самого Господа величием своим царь. Однажды призвал он брахманов и задал им вопрос: «Кто более велик — я или Бог?» Задумались брахманы. Им, служителям Господа, ясен был ответ, но понравится ли он царю? И что с ними после этого будет? Долго думали брахманы, пока не встретили странствующего садху — святого, с мыслью о Всевышнем встающего и с той же мыслью засыпающего. Садху тут же дал ответ. «О, великий царь, — сказал он, — суди сам: ты можешь выгнать и меня, и брахманов из своего царства, а Бог нет.»