Дональд Уэстлейк - Не спрашивай Страница 44

— Я так понимаю, вы хотите воспользоваться моими услугами, — ему так и не удалось сдержать нотки скептицизма в голосе.

Ясноглазый заговорил первым:

— Мы собираемся продать тебе кое-какие вещи. Морри сказал, что ты…

— Да, да, — прервал Гай, он любил быть главным в беседе. — Как я понял со слов нашего общего друга, — начал он деликатно, — с какой-то персоной случился несчастный случай, и вы верите, что я могу оказать помощь в продаже ее имущества.

— Что-то в этом роде.

— Только, — добавил тот, что был угрюм, — несчастный случай этот пока еще не произошел.

Гаю это не понравилось:

— Ах, дорогой мой. Если вы намереваетесь пригласить меня для участия в чем-то противозаконном, то боюсь, что я должен…

Мрачный поднял руку, чтобы остановить Гая и тот неожиданно даже самого себя замолчал. Той же поднятой рукой, Хмурый извлек нечто из своего кармана куртки и показал ему.

Бумага. Любопытство победило осторожность, и Гай взял лист. Цветные фотографии без каких-либо пометок, вырезанные из журнала отображали интерьер музея или какой-то частной коллекции. Он не мог точно определить стоимость этих произведений искусства, но некоторые из них, если они окажутся настоящими, были чрезвычайно ценны.

Где это? Кому оно принадлежит? Ну, нужно лишь перевернуть картинки, и он постарается определить, из какого журнала их вырезали, а затем без проблем найдется и само помещение. Так он и сделал, но изнанки оказались заклеены малярной лентой.

Гай посмотрел на Мрачного, как тот наблюдал за ним с мрачным удовлетворением, заранее предусмотрев его реакцию. Итак, не стоит недооценивать этих людей. Наклонившись вперед, он протянул снимки и произнес:

— Они вам пригодятся.

— Верно, — согласился Хмурый, взял их обратно и спрятал.

— Итак? Ты заинтересован? — спросил Шустряк.

— Не уверен, — ответил Гай. — Необычный подход для несчастного случая. Этичность данной ситуации ставит меня в тупик.

— Вот как мы поступим, — начал Мрачный, проигнорировав этическую дилемму Гая, — в понедельник привезем тебе еще несколько снимков, хорошего качества и с крупным планом. Ты сможешь рассмотреть их более детально. Увидеть, где эти вещи хранятся сейчас и куда их перенесут. Ты отдашь их страховой компании.

— Не владельцу? Иногда, хозяин может… — начал Гай.

— Не в этот раз. Страховой компании и никому другому.

— Очень хорошо. Если мы будем действовать быстро.

— Ну, конечно, если будем шевелиться, — согласился Шустрый.

Мрачный кивнул и продолжил:

— Ты передашь им все фотографии. Провернешь мелкую сделку, чем ты собственно всегда занимаешься. Затем отдашь половину того, что получишь, а мы вернем вещи обратно.

Гай еще больше насторожился. Ловушка? Половина — это больше, чем он обычно получал в таких сделках как эта; его комиссия — так он это любил называть — составляла примерно четверть или треть от суммы, что владелец или его представитель платил за возвращение украденных предметов. Они либо не ориентировались в суммах, либо хотели выставить его круглым дураком?

— Понимаю, — ответил он осторожно.

Хмурый наблюдал за ним опустошающими мрачными глазами:

— Половина тебе устраивает? — спросил он.

Ответить или нет?

— Если мы поторопимся, — начал Гай, затягивая время, но вспомнил, что не стоит недооценивать людей. — Это больше чем обычно.

Неужели улыбка мелькнула на лице Хмурого? Но какая разница, если он своими словами еще больше накалил ситуацию:

— Мы знаем. Так что ты должен отбросить все свои делишки и заняться только нами.

Это не была ловушка. Двое парней не делились подробностями, не предлагали ему участие в грабеже, значит, судя по всему, они работали сами на себя. Умышленное, «фальшивое» ограбление с целью страхового возмещения. Эту уловку используют не в первый раз, старо как мир. Желая проверить свою теорию, он спросил:

— Не думайте, что я хочу предупредить жертву, но всё же, хочу знать, кто она?

Хмурый проигнорировал его вопрос:

— Просто возьми снимки в понедельник и передай их страховщику, заключи сделку. Мы свяжемся с тобой и, если сумма нас устроит, ты узнаешь, где лежит товар, а мы заберем свою долю.

Половина. Половина чего? Отталкиваясь от предыдущего опыта, Гай знал, что компания предложит им не более 20 % от стоимости предметов и только если они действительно настолько дорогостоящи и известны, что их перепродажа вызовет сложности. Если у них получиться, то Гаю отойдет приблизительно 10 %. От чего?

Гай непринужденно откинулся на спинку дивана и спросил:

— Насколько оценивается предметы?

— Шесть миллионов, — ответил Мрачный.

Гай был настоящим торговцем; он знал, как сдержать эмоции. Ни одна мышца не дрогнула на его лице. Десять процентов от шести миллионов составит $600,000.

— В котором часу в понедельник, — уточнил он, — я могу ознакомиться с новыми снимками?

36

Они молчали всю дорогу через западную часть Центрального парка в направлении дома, но Келп не выдержал и заговорил первым:

— Итак. Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, — ответил Дортмундер.

— Дай-ка я скажу, что я думаю об этом. То место настоящий клад. Оно полно ценных вещей; мы могли бы взломать его лишь одной ложкой, а после на твоем «одолженном» грузовике…

— Ты не понимаешь, с кем ты имеешь дело, — предупредил Джон с упреком.

— Не сейчас, — объяснил Келп, — а позже, когда все закончится.

Дортмундер одобрительно кивнул, и они продолжили свой путь по утопающей в солнечных лучах зелени, зеленых легких города.

— Значит, ты согласен?

— Что значит согласен?

— Мы работаем с ним. Ведь мы будем работать с ним?

— С кем, с Клаверацком? — удивился Дортмундер. — У тебя есть идеи по лучше?

— Я подумал, что ты обдумываешь это.

— О чем тут раздумывать? Для этой работы он подходит как нельзя лучше. Я знал, что ты найдешь нужного парня, и ты сделал это.

— Спасибо, — скромно ответил Келп, но снова вернулся к начатому. — Джон, а что если тот парень, Гай, согласиться — ты понимаешь, о ком я говорю, тот парень. Если ты думаешь не о нем, тогда о чем ты думаешь?

— О помощниках, — ответил Джон. — На этот раз мы должны привлечь других людей.

— Но мы можем обойтись и собственными силами, ты и я, — предложил Келп. — С теми, кого мы знаем. Все просто.

— Я буду занять другими делами, — ответил Дортмундер. — Сегодня уже четверг, а мы должны выполнить работу в субботу вечером. Таким образом, ты, я и Тини должны встретиться сегодня, прямо сейчас. После я увижусь с Грийком, а затем…

— Знаешь, — заметил Келп, — ты единственный, как мне кажется, правильно выговариваешь его имя. Очень хорошо.

— Спасибо. В любом случае, я должен найти его и мы отъедем, а ты с Тини найдешь нужных нам людей. Встретимся все вместе завтра вечером в «Баре и Гриле». Я вернусь к этому времени.

— Вернешься? Ты и Грийк? Куда ты едешь?

— Кататься на лыжах.

Келп внимательно посмотрел на траву, солнце и людей в майках.

— Думаю, — сказал он заботливым голосом, — сейчас не совсем удачное время года.

— Для моих лыж — самое то.

37

— Ну, — сказал Мэй, — неплохо, как ты думаешь?

— Как в мотеле, — ответил Дортмундер.

— И в этом есть своя прелесть, — не унывала Мэй.

Женщина еще раз обвела взглядом устланный сплошным розовым ковром пол, обитые бежевой тканью стены, мебель в средиземноморском стиле из натурального шпона с выдвижными ящиками, которые легко открывались и закрывались. Кремовые покрывала закрывали всю площадь двух огромных кроватей. Настенные бра и висячие лампы на тускло-золотистой цепочке. Большой телевизор на высоком шкафу, за дверцами которого можно спрятаться целиком, казалось, что его привезли из собора. Из очень «блестящего» собора.

— Чувствую себя здесь не как дома, вот, что я имела в виду, — объяснила Мэй.

Дортмундер стоял перед стеклянной дверью и смотрел через нее, поверх балкона — их собственного балкона, столик со стеклянной столешницей и два белых шезлонга — на зеленые холма Вермонта с длинными вертикальными полосками лугов, которые теперь выполняли функцию межсезонных лыжных трасс.

— Грийк должен быть здесь.

— Расслабься, Джон, — успокоила его Мэй. — Ты ведь не хочешь, чтобы он связался с тобой, тем самым разоблачив себя, и в любом случае ты ничего не сможешь сделать до вечера.

Дортмундер кивнул. Продолжая смотреть на пейзаж за окном, он произнес:

— Здесь многое вызывает плохие воспоминания, понимаешь?

Под висячей лампой в окружении двух кресел с мягкими сиденьями стоял круглый стол из темного дерева. Мэй присела на один из них и пришла к выводу, что он не такой комфортный каким казался на первый взгляд.