Чё делать? - Владислав Михайлович Попов Страница 50

Феликс Эдмундович хотел вставить хоть слово, рассказать, как ему было нехорошо, а сейчас более-менее хорошо, что он готов познакомиться, разобраться, помочь, но вставить слово было некуда. Между словами, которые сыпались на Феликса Эдмундовича не было зазора.

– Значит так, ты идешь сейчас в банк «Пирамида» и ждешь этих красавцев. Я им должна туда денежный перевод отправить. Там забираешь у этого мудака моего Стаса и сажаешь его на самолет. Лично сажаешь его на самолет! Понятно? Действуй!

Трубка отключилась.

27

– Понимаешь, у человека должна должна быть цель в жизни.

Тренер заметил туповато-скучающее выражение лица у визави и треснул по этому визави со всего размаху.

– У нормального чувака должна быть цель! – заорал он для большей доходчивости. – Ты должен выиграть этот турнир, понятно. Это твоя цель. Слабак вроде, вон, Тетехина, боится драться, поэтому боится ставить перед собой цель. Говорит, что ему медали не нужны. Не нужны ему, понимаешь, медали. Отговорки слабаков это все! Ты – слабак? Я спрашиваю, ты слабак?!

– Не, не слабак, – промямлил юный стриженный боксер.

– Я не слышу тебя, Феликс?

– Я не слабак.

– У тебя есть цель в жизни?

– У меня есть цель в жизни.

– Ты выиграешь турнир?

– Я выиграю турнир.

Вечером того же дня, за гаражами главный соперник Феликса в турнире неожиданно встретился с кирпичом. Подельники Феликса – Васька и Колька – были слабы в боксе, но в метании кирпича в спину были чемпионы. Это стоило Феликсу червонец. Он выиграл турнир и навсегда запомнил урок тренера – «У человека должна быть цель в жизни».

Вот и сейчас он твердо и уверенно шел к своей цели. Он вернет этого Стаса в Москву, докажет, что он – солидный бизнесмен и надежный партнер, а не какой-то провинциальный гопник, которого надо закопать в лесу. Он шел к своей цели невзирая на многочисленные помехи: легкое недомогание в голове; короткую отвлекающую юбку на втором этаже, с которой было долго по пути, а потом не по пути; отвлекающие джинсы в обтяжку, которые облокотились на перила; декольте, которое ехало на встречу по эскалатору; пиво в руке у мужика; пиво в руке у другого мужика; три банки пива в пакете у третьего мужика; ящик пива, который нес еще один радостный мужик; три ящика пива, которые ехали на тележке с грузчиком в черном, выцветшем халате… Но несгибаемый Феликс Эдмундович шел прямо к цели. Непоколебимо, сцепив зубы, наливаясь ненавистью от нереализованных желаний.

Отвлекись он хоть на одну из этих помех, по теории Надежды Алилуевны все пошло бы по-другому. Надежда Алилуевна заговорила бы здесь о случае, судьбе и знаках, а Петровский сказал бы, что никаких знаков и судьбы нет, что мелкие колебания не изменят генеральной линии поведения, что все, как шло, так и будет идти. Но Феликс Эдмундович даже не колебался, не дал повода этим резонерам поспекулировать на тему судьбы.

Прорвавшись сквозь помехи, человек, у которого была цель в жизни, вошел в банк. Он отмахнулся от подлетевшей к нему девушки в униформе и встал по-хозяйски в центре зала. Медленно, как киборг в кино, Буряк просканировал помещение. Никто из окружающих не был похож на Стаса. «Цель не обнаружена», – доложил мозг. Смутный образ певца находился где-то в оперативной памяти, был связан в нейронную сеть с восторженным и назойливым жужжанием жены Кристины, с дребезжанием бухгалтера, с каким-то завыванием по телевизору, а так же с черным «мерсом», словами: «круто», «ни у кого не было» и с завистью коллег на банкете. Самого Стаса он видел мельком, перед открытием. «Подождем», – целеустремленность сочеталась в Феликсе Эдмундовиче с терпением киллера. «Блин, да сколько ждать-то», – лопнуло терпение киллера через 57 секунд. Да и киллером Феличита был так себе. Да и не долго он им был. Однажды стоял на шухере, да, и то, за пивом убежал. Он и сейчас уже собрался за пивом пойти, так сказать, влиться в когорту беззаботных людей, но ему помешали. Странная компания ввалилась в банк. Крепко-сбитый мужик пихал перед собой какого-то мятого субъекта, а за ними семенила что-то щебечущая курица. Лицо крепкого мужика показалось знакомым. «Знакомая рожа, откуда знаю?» – запросил свою память Феличита и, не дожидаясь ответа, рванул в разведку.

– Здорово! Как… э… дела! Как жизнь? Знакомая рожа просияла:

– О, какие люди! Потихоньку, потихоньку. У тебя как?

– Да все пучком, – сказал Феличита и сделал первый вывод: «Он меня знает». Продолжил разведку.

– Давненько не виделись, да?

– Да! А здОрово мы тогда…

Феличита призадумался: «Ноль информации. Что было здОрово? И когда?» Но отступать было не в его правилах. Хотя он только что чуть не отступил, но то была практика, а практика и правила – это же разные вещи. В правилах у директора «Нового света» – «никогда не отступать».

– А чё здесь делаешь? Бизнес в гору идет? За дивидендами пришел?

Эльдар напрягся. Он с самого начала не обрадовался, увидев Феличиту. «Щас обстрижет как овцу» – подумал Эльдар, – «не, не как овцу, как барана» – мысленно исправился носитель мужского достоинства. Поэтому на «как дела?» он ответил уклончиво, с максимально кислой миной, чтобы никоим образом не намекнуть на какие-нибудь доходы, какой-нибудь успех по жизни, на самое что ни на есть малейшее удовлетворение от этой жизни. С другой стороны, надо было показать всю радость от встречи с большим человеком. Но эти колебания, вся эта тонкая игра оттенков на лице хозяина джинсового магазина прошли незамеченными Феличитой. На слове «дивиденды» Эльдар окончательно убедился в хищных намерениях директора «Нового света». «День не прошел, он уже аренду собирается поднять!» – мысленно простонал вечно-эксплуатируемый индивидуальный предприниматель. «Ему про деньги из Москвы точно говорить не стоит. Все отнимет, жадный шакал», – решил про себя Эльдар, и застонал вслух:

– Ай, какие дивиденды, говоришь. Что за дивиденды, дарагой. Весь в долгах. Весь в долгах, дарагой. Вот и сейчас пришел заплатить. Совсем ничего себе не осталось. Видишь, человеку должен.

Эльдар с горечью вытолкнул вперед мятого субъекта.

– Даа, долги надо отдавать, – задумчиво произнес Феличита.

– Да, я отдаю, отдаю. Вот пришел в банк полтинник со счета снять, чтоб человеку отдать, – с еще большей горечью проговорил Эльдар. – А сам-то, что здесь делаешь?– попытался сменить тему неожиданный должник.

– Человечка одного жду, точнее нескольких. Они мне тоже кое-чего